Решение проблемы антибиотикорезистентности в стационаре требует разработки стратегии по ее предотвращению и сдерживанию, которая бы включала несколько направлений. Ключевыми из них являются: мероприятия, направленные на ограничение использования антибиотиков, проведение целенаправленного эпидемиологического надзора, соблюдение принципов изоляции при инфекциях, образование медицинского персонала и реализация программ административного контроля.

Известные факты:

• Резистентность микроорганизмов к антимикробным препаратам является глобальной проблемой.
• Осуществление эффективного контроля за рациональным использованием антибиотиков требует решение многочисленных проблем.
• Стратегии, которые жестко контролируют использование антибиотиков в стационаре, позволяют обеспечить снижение частоты их нерационального применения и ограничивают появление и распространение резистентных штаммов микроорганизмов.
• Изоляция источников инфекции и ликвидация потенциальных резервуаров возбудителей в стационаре являются важнейшими мероприятиями. К таким источникам относятся колонизированные патогенными микроорганизмами или инфицированные пациенты, а также колонизированный / инфицированный медицинский персонал и контаминированное медицинское оборудование и расходные материалы. Длительно пребывающие в стационаре пациенты представляют собой постоянный источник инфекции, особенно если они страдают хроническими заболеваниями, протекающими с различными патологическими выделениями, или имеют установленные постоянные катетеры.
• Основой эпидемиологического надзора является проведение постоянного мониторинга с целью выявления, подтверждения и регистрации инфекций, их характеристик, тенденций частоты развития и определения чувствительности к антимикробным препаратам их возбудителей. Особенно большое значение для решения проблемы антибиотикорезистентности имеет целенаправленный надзор, направленный на мониторирование и сбор информации о назначении антибиотиков в стационаре. Одним из наиболее важных объектов для такого целенаправленного надзора являются ОРИТ. Полученная в результате его проведения информация может служить основой для разработки политики применения антибиотиков в стационаре при поддержке администрации.
• Проведение микробиологической диагностики инфекции и быстрое предоставление ее результатов (выделенный возбудитель и его чувствительность к антибиотикам) являются основными факторами, определяющими рациональный выбор и назначение адекватной антимикробной терапии.

Спорные вопросы:

• Многие считают, что резистентность микроорганизмов является исключительно результатом нерационального использования антибиотиков. Однако резистентность к антимикробным препаратам будет развиваться даже при их правильном применении. В связи с тем, что в современной медицине антибиотики являются незаменимым классом препаратов и их использование необходимо, появление резистентных микроорганизмов будет неизбежным нежелательным явлением при их применении. В настоящее время возникла крайняя необходимость пересмотреть многие режимы антибактериальной терапии, которые, вероятно, и оказывают непосредственное влияние на появление полирезистентных штаммов микроорганизмов в условиях стационара.
• Известно, что в большинстве случаев тяжелые инфекции (бактериемия, пневмония), вызванные антибиотикорезистентными штаммами бактерий, сопровождаются более высокой частотой летальных исходов, чем те же инфекции, но вызванные чувствительными штаммами микроорганизмов. Несмотря на это требует дальнейшего изучения вопрос о том, результатом чего является более высокий показатель летальности.
• В настоящее время во многих странах, особенно в развивающихся, отсутствует адекватная микробиологическая диагностика инфекций и двустороннее взаимодействие между микробиологами и клиницистами. Это в значительной степени препятствует рациональному выбору антимикробных препаратов и реализации мероприятий инфекционного контроля в стационаре.
• Использование антибиотиков и развитие к ним резистентности у микроорганизмов являются взаимосвязанными явлениями. Многие считают, что национальные рекомендации и различные стратегии, направленные на ограничение использования этой группы препаратов, себя не оправдали. Несмотря на это, в настоящее время существует неизбежная необходимость оценивать, пересматривать и реализовывать на практике рекомендации по рациональному выбору и применению антибиотиков, которые должны быть адаптированы в зависимости от существующей практики и условий в каждом конкретном стационаре.

• Разрабатывать и приводить в исполнение мероприятия административного контроля:
  • политику применения антибиотиков и больничные формуляры;
  • протоколы, соблюдение которых позволит быстро выявить, изолировать и проводить лечение пациентов, колонизированных или инфицированных резистентными к антибиотикам штаммами бактерий, что в свою очередь будет способствовать предотвращению распространения инфекций в стационаре.
• Разработать систему, позволяющую проводить мониторинг использования антибиотиков (выбор препарата, дозы, пути введения, кратности, количества курсов), оценивать его результаты и на их основе создавать соответствующие рекомендации, а также концентрировать ресурсы на эти цели.
• Разрабатывать образовательные программы и проводить обучение, направленное на повышение уровня знаний соответствующего медицинского персонала, касающихся: результатов нерационального использования антибиотиков, значения строгого выполнения мероприятий инфекционного контроля в случаях развития инфекций, вызванных полирезистентными штаммами бактерий и соблюдения общих принципов инфекционного контроля.
• Использовать междисциплинарный подход для стратегического решения проблемы антибиотикорезистентности.

По материалам Руководства по инфекционному контролю в стационаре. Пер. с англ./Под ред. Р. Венцеля, Т. Бревера, Ж.-П. Бутцлера - Смоленск: МАКМАХ, 2003 г. - 272 с.

Антибиотикорезистентность :: Стратегия ВОЗ

Глобальная стратегия ВОЗ по сдерживанию резистентности к антимикробным препаратам

11 сентября 2001 г. Всемирная Организация Здравоохранения опубликовала Глобальную стратегию по сдерживанию резистентности к противомикробным препаратам. Эта программа направлена на обеспечение гарантий эффективности таких жизненно важных препаратов как антибиотики не только для нынешнего поколения людей, но и в будущем. Без согласованных действий всех стран многие великие открытия, сделанные учеными-медиками за последние 50 лет, могут утратить свое значение из-за распространения антибиотикорезистентности.

Антибиотики являются одним из наиболее значительных открытий 20 века. Благодаря им стало возможно лечить и вылечивать те заболевания, которые ранее были смертельными (туберкулёз, менингит, скарлатина, пневмония). Если человечество не сможет защитить это величайшее достижение медицинской науки, оно вступит в постантибиотическую эру.

За последние 5 лет более чем 17 млн. долларов было потрачено фармацевтической промышленностью на исследования и разработку лекарственных средств, применяемых для лечения инфекционных заболеваний. Если резистентность микроорганизмов к лекарственным средствам будет развиваться быстро, большинство этих инвестиций могут быть потеряны.

Стратегия ВОЗ по сдерживанию резистентности к противомикробным препаратам касается всех, кто в той или иной мере имеет отношение к применению или назначению антибиотиков - от пациентов до врачей, от административных работников больниц до министров здравоохранения. Эта стратегия - результат 3-летней работы экспертов ВОЗ и сотрудничающих организаций. Она направлена на содействие разумному применению антибиотиков с целью минимизировать резистентность и дать возможность следующим поколениям применять эффективные антимикробные препараты.

Информированные пациенты смогут не оказывать давления на врачей, чтобы последние назначали им антибиотики. Образованные врачи будут назначать только те лекарственные средства, которые действительно требуются для лечения пациента. Административные работники больниц смогут проводить на местах детальное мониторирование эффективности лекарственных средств. Министры здравоохранения смогут сделать так, чтобы большинство действительное необходимых препаратов были доступны для использования, в то время как неэффективные препараты не применялись.

Использование антибиотиков в пищевой промышленности также способствует росту антибиотикорезистентности. На сегодняшний день 50% всех производимых антибиотиков применяется в сельском хозяйстве не только для лечения больных животных, но и в качестве стимуляторов роста крупного рогатого скота и птиц. Устойчивые микроорганизмы могут передаваться от животных к человеку. Для предотвращения этого, ВОЗ рекомендует последовательность действий, включая обязательное выписывание рецепта на все антибиотики, применяемые для лечения животных и снятие с производства антибиотиков, использующихся в качестве стимуляторов роста.

Антибиотикорезистентность - естественный биологический процесс. Сейчас мы живём в мире, где антибиотикорезистентность быстро распространяется, и растет число жизненно-необходимых препаратов, которые становятся неэффективными. В настоящее время резистентность микроорганизмов зарегистрирована к антибиотикам, применяемым для лечения менингита, заболеваний, передающихся половым путём, госпитальных инфекций и даже к новому классу антиретровирусных препаратов, применяемых для лечения ВИЧ-инфекции. Во многих странах микобактерии туберкулёза резистентны как минимум к двум среди наиболее эффективных препаратов, применяемых для лечения туберкулёза.

Это проблема в одинаковой степени касается как высокоразвитых и индустриальных, так и развивающихся стран. Избыточное применение антибиотиков во многих развитых странах, недостаточная продолжительность курса лечения у бедных - в конечном итоге создается одинаковая угроза для человечества в целом.

Антибиотикорезистентность - глобальная проблема. Нет страны, которая могла бы позволить себе игнорировать её, и нет страны, которая могла бы не отвечать на неё. Только одновременно проводимые действия по сдерживанию роста антибиотикорезистентности в каждой отдельной стране смогут дать положительные результаты во всем мире.

Стратегия ВОЗ по сдерживанию резистентности к антимикробным препаратам (формат PDF, 376 Kb)

Последнее обновление: 11.02.2004

Антибактериальные препараты являются важным и часто главным компонентом комплексной терапии инфекционной патологии в акушерской практике, их рациональное и обоснованное применение в большинстве случаев определяет эффективность проводимого лечения, благоприятные акушерские и неонатальные исходы.

В России в настоящее время используется 30 различных групп антибиотиков, а число препаратов (без учета неоригинальных) приближается к 200. В США показано, что одними из самых часто назначаемых беременным препаратов являются антибиотики: 3 из 5 применяемых препаратов во время беременности являются антибактериальными средствами. Несмотря на то, что небольшое количество исследований выявили возможные негативные последствия антибактериальной терапии во время беременности, частота использования противомикробных препаратов при гестации остается в значительной степени неизвестной.

Необходимо сказать, что микробиологической особенностью гнойно-воспалительных заболеваний в акушерстве, гинекологии и неонатологии является полимикробная этиология данных заболеваний. Среди возбудителей гнойно-воспалительных заболеваний урогенитального тракта у беременных и родильниц доминируют условно-патогенные энтеробактерии (E. coli, Klebsiella spp., Proteus spp.), часто в ассоциации с облигатными анаэробами семейства бактероидов - Prevotella spp. и анаэробными кокками. В последние годы увеличилась роль энтерококков в этиологии гнойно-воспалительных заболеваний в акушерстве и неонатологии, что, по-видимому, связано с устойчивостью этих бактерий к цефалоспоринам, широко используемым в акушерской практике. Общие закономерности динамики этиологической структуры гнойно-воспалительных заболеваний позволяют сказать, что в каждом стационаре имеются определенная эпидемиологическая ситуация, биологические особенности возбудителей и их чувствительность к антибиотикам, в связи с чем необходим локальный мониторинг за видовым составом и антибиотикорезистентностью выделяемых микроорганизмов, определяющий выбор препаратов для профилактики и лечения заболевания.

Применение антибактериальных препаратов в акушерской практике имеет ряд особенностей, которые следует учитывать для эффективного лечения инфекционно-воспалительных заболеваний у беременных и родильниц. Антибактериальная терапия гнойно-воспалительных заболеваний в акушерстве и гинекологии может быть эффективной только с учетом их клиники, этиологии, патогенеза и ряда особенностей, возникающих в организме беременных женщин и определяющих правильный выбор и адекватное применение антибактериальных препаратов.

Во время беременности антибактериальная терапия должна быть направлена на ликвидацию инфекции, предупреждение заражения плода и новорожденного, а также развития послеродовых гнойно-воспалительных заболеваний. Рациональное и эффективное применение антибиотиков при беременности предполагает выполнение следующих условий:

• необходимо использовать лекарственные средства только с установленной безопасностью применения при беременности, с известными путями метаболизма (критерии Управления по санитарному контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств США (Food and Drug Administration, FDA));
• при назначении препаратов следует учитывать срок беременности, необходимо особенно тщательно подходить к назначению антимикробных препаратов в I триместре гестации;
• в процессе лечения необходим тщательный контроль за состоянием матери и плода.

Антибактериальные препараты для использования в акушерской практике не должны обладать ни тератогенными, ни эмбриотоксическими свойствами; по мере возможности при максимальной эффективности быть малотоксичными, с минимальной частотой нежелательных лекарственных реакций. Ряд современных антибиотиков полностью удовлетворяет этим требованиям, в частности ингибиторозащищенные пенициллины, цефалоспорины и макролиды. Современная антибиотикотерапия отдельных нозологических форм начинается с эмпирического лечения, когда антибиотики вводят сразу после диагностирования заболевания с учетом возможных возбудителей и их чувствительности к препаратам. При выборе препарата для стартовой терапии учитывают известные литературные данные о его спектре действия на микроорганизмы, фармакокинетических особенностях, этиологической структуре данного воспалительного процесса, структуре антибиотикорезистентности. Перед началом терапии следует получить материал от больной для проведения микробиологического исследования.

С первых дней заболевания целесо­образно назначать антибиотик или комбинацию антибиотиков, максимально перекрывающих спектр возможных возбудителей заболевания. Для этого необходимо использовать комбинации синергидно действующих антибиотиков с дополняющим друг друга спектром действия или один препарат с широким спектром действия. При положительной динамике заболевания на основании результатов микробиологического исследования можно перейти на препараты более узкого спектра действия. После выделения возбудителя и определения его чувствительности к антимикробным препаратам при отсутствии клинического эффекта от начатой эмпирической терапии целесообразно продолжить лечение тем препаратом, к которому, по данным анализа, чувствителен возбудитель заболевания. Целенаправленная монотерапия часто бывает более эффективна, она выгоднее и в экономическом отношении. Комбинация антибактериальных препаратов показана при лечении заболеваний полимикробной этиологии с целью снижения возможности развития антибиотикорезистентности некоторых видов бактерий, для использования преимущества совместного действия антибиотиков, в т. ч. уменьшения дозы используемых препаратов и их побочного действия. Однако следует учитывать, что комбинированная терапия, как правило, менее выгодна экономически, чем монотерапия.

Антибактериальная терапия гнойно-воспалительных заболеваний в акушерстве и гинекологии должна быть системной, а не локальной. При системном лечении удается создать необходимую концентрацию антибиотиков в крови и очаге поражения, поддерживая ее требуемое время. Местное использование антибактериальных препаратов не позволяет достигнуть указанного эффекта, что в свою очередь может привести к селекции резистентных штаммов бактерий и недостаточной эффективности проводимой локальной антибиотикотерапии.

Антибиотикорезистентность микроорганизмов - одна из наиболее острых проблем современной медицины. Устойчивость микроорганизмов различают двух типов: первичную (видовую), обусловленную отсутствием мишени для лекарственного вещества, непроницаемостью мембраны клетки, ферментативной активностью возбудителя; и вторичную, приобретенную, - при использовании ошибочных доз препарата и др.

«Если современная медицина … в корне не пересмотрит отношение к использованию антибиотиков, рано или поздно наступит постантибиотическая эпоха, в которой многие распространенные инфекционные заболевания лечить станет нечем, и они вновь будут уносить множество человеческих жизней. Станут невозможными хирургия, трансплантология и многие другие отрасли медицины…» Эти горькие слова генерального директора Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), доктора Маргарет Чен, произнесенные во Всемирный день здоровья 2011 года, сегодня звучат еще актуальнее. Бактерии с лекарственной устойчивостью стремительно распространяются по планете. Все больше основных лекарственных средств перестает действовать на бактерии. Арсенал терапевтических средств стремительно сокращается. В наши дни в странах Европейского Союза, Норвегии и Исландии ежегодно около 25 тыс. человек умирают от инфекций, вызванных резистентными бактериями, причем большинство таких случаев наблюдается в больницах. Отечественная проблема лекарственной устойчивости микроорганизмов также расценена как угроза национальной безопасности, что подтверждает Всемирный экономический форум, включивший Россию в список стран с глобальным риском, поскольку 83,6% российских семей бесконтрольно принимают противомикробные препараты. По данным Минздрава РФ, около 16% россиян на сегодняшний момент имеют антибиотикорезистентность. При этом 46% населения России убеждены в том, что антибиотики убивают вирусы так же, как и бактерии, и поэтому назначают себе антибиотики при первых симптомах ОРВИ и гриппа. В настоящее время 60–80% врачей в РФ для перестраховки назначают антибиотики, не проверяя, будет ли он действовать на данный штамм бактерии у данного конкретного пациента. Мы собственными руками выращиваем монстров - супербактерии. Вместе с этим за последние 30 лет не было открыто ни одного нового класса антибиотиков, но за это же время резистентность некоторых возбудителей к отдельным антибиотикам полностью исключила возможность их применения в настоящее время.

Ключевая причина развития резистентности - ненадлежащее использование антимикробных препаратов, такое как:

• применение препаратов без необходимости или же против заболевания, которое данный препарат не лечит;
• прием препаратов без назначения медицинским специалистом;
• несоблюдение предписанного режима приема антибиотиков (недостаточное или чрезмерное применение препаратов);
• излишнее назначение антибиотиков врачами;
• передача антибиотиков другим лицам или использование остатков предписанных лекарственных средств.

Устойчивость ставит под угрозу достижения современной медицины. Возвращение в доантибиотиковую эру может привести к тому, что многие инфекционные болезни в будущем станут неизлечимыми и неконтролируемыми. Во многих странах уже сейчас действуют государственные программы по борьбе с антибиотикорезистентностью.

Термин «супербактерия» (superbug) в последние годы стал все чаще появляться не только в профессиональной литературе, но и в СМИ для немедицинской аудитории. Речь идет о микроорганизмах, обладающих устойчивостью ко всем известным антибиотикам. Как правило, супербактериями оказываются внутрибольничные штаммы. Появление устойчивости к антибиотикам - это естественный биологический феномен, отражающий в действии эволюционные законы изменчивости и естественного отбора Чарльза Дарвина с той лишь разницей, что в качестве фактора «отбора» выступает деятельность человека, а именно - нерациональное применение антибиотиков. Устойчивость бактерий к антибиотикам развивается вследствие мутаций или в результате приобретения генов резистентности от других бактерий, уже имеющих устойчивость. Оказалось, что супербактерии отличает от остальных наличие фермента металло-b-лактамазы-1 Нью-Дели (NDM1; впервые он был обнаружен именно в Нью-Дели). Энзим обеспечивает резистентность к одному из наиболее действенных классов антибиотиков - карбапенемам. Как минимум каждый десятый штамм бактерий, несущих ген фермента NDM1, обладает дополнительным, пока не расшифрованным набором генов, обеспечивающим панрезистентность, - ни один антибиотик не способен воздействовать на этот микроорганизм ни бактерицидно, ни даже бактериостатически. Вероятность передачи гена NDM1 от бактерии к бактерии велика, так как он обнаружен в плазмидах - дополнительных внехромосомных носителях генетической информации. Эти формы жизни передают друг другу генетический материал горизонтально, без деления: они соединяются попарно цитоплазматическими мостиками, по которым из одной клетки в другую транспортируются кольцевые РНК (плазмиды). Разновидностей бактерий, включившихся в «суперпроцесс», становится все больше. Это в первую очередь возбудители анаэробной и аэробной раневой инфекции - клостридии, золотистый стафилококк (в некоторых странах устойчивыми к одному или многим антибиотикам являются более 25% штаммов этого инфекта), клебсиеллы, ацинетобактер, псевдомонады. А также самый частый патоген при воспалительных заболеваниях мочевыводящих путей - кишечная палочка.

Очень важно в борьбе с проблемой резистентности соблюдение правил назначения антимикотиков и антибиотиков. На фоне наступающих супербактерий стали появляться оптимистичные сообщения о том, что найдены способы борьбы с непобедимым врагом. Одни уповают на бактериофаги, другие - на покрытия с нанопорами, притягивающие любые бактерии за счет разности зарядов, третьи упорно ищут новые антибиотики.

К медицинским возможностям преодоления антибиотикорезистентности относят применение альтернативных способов лечения инфекционных процессов. В США, Европе и России происходит ренессанс таргетной терапии инфекций с помощью бактериофагов. Преимуществами фаготерапии является ее высокая специфичность, отсутствие подавления нормальной флоры, бактерицидное действие, в т. ч. в биопленках, саморепликация бактериофагов в очаге поражения, т. е. «автоматическое дозирование», отсутствие токсических и тератогенных эффектов, безопасность во время беременности, хорошая переносимость и очень низкий химиотерапевтический индекс. Назначение бактериофагов можно без преувеличений назвать высокоспецифичной антибактериальной терапией. Исторически единственными лекарственными средствами, подавляющими рост бактерий, были антибактериальные вирусы - бактериофаги. Препараты бактериофагов имеют хорошие перспективы в качестве альтернативы химиотерапевтической антибактериальной терапии. В отличие от антибиотиков они обладают строгой селективностью действия, не подавляют нормальную микрофлору, стимулируют факторы специфического и неспецифического иммунитета, что особенно значимо при лечении хронических воспалительных заболеваний или бактерионосительства.

Лечебно-профилактические бактериофаги содержат поликлональные вирулентные бактериофаги широкого диапазона действия, активные в т. ч. и в отношении бактерий, устойчивых к антибиотикам. Фаготерапия может успешно сочетаться с назначением антибиотиков.

Таким образом, в условиях формирования антимикробной резистентности, формирования устойчивых бактериальных пленок необходимость в новых альтернативных лечебных технологиях и антимикробных препаратах приобретает все большую значимость. Перспективы применения бактериофагов касаются не только антимикробной терапии, но и высокоточной диагностики, а также онкологии.

Но все это не должно успокаивать. Бактерии все равно умнее, быстрее и опытнее нас! Самый верный путь - тотальное изменение системы использования антибиотиков, ужесточение контроля, резкое ограничение доступности препаратов без рецепта, запрет на нелечебное использование антибиотиков в сельском хозяйстве. В США принята программа «Getsmart» («Соображай!»), ориентированная на разумное использование антибиотиков. Канадская программа «Do bugs need drugs?» («А нужны ли микробам лекарства?») сократила почти на 20% применение антибиотиков при инфекциях дыхательных путей. В России же пока проблема широкого и бесконтрольного использования антибиотиков обсуждается мало и не встречает активного противодействия медицинского сообщества и государственных структур, регулирующих обращение лекарственных средств.

Во втором квартале 2014 г. Всемирная организация здравоохранения опубликовала отчет об антибиотикорезистентности в мире. Это один из первых детальных докладов за последние 30 лет, касающийся столь актуальной глобальной проблемы. В нем проанализированы данные из 114 стран, в т. ч. России, на основании которых сделан вывод о том, что резистентность к антибиотикам на сегодняшний день отмечается уже во всех странах мира, независимо от уровня их благосостояния и экономического развития. Российская Федерация в 2014 г. со своей стороны стала инициатором подписания документа, в котором закреплено, что оценка ситуации с антибиотикорезистентностью в стране является национальным приоритетом. Сложившаяся ситуация имеет большое социально-экономическое значение и рассматривается как угроза национальной безопасности. Для преодоления данной проблемы в 2014 г. был успешно проведен ряд саммитов специалистов по антибактериальной терапии в Самаре, Екатеринбурге, Санкт-Петербурге и Новосибирске. Экспертный совет по здравоохранению при Комитете по социальной политике Совета Федерации активно занимается разработкой стратегических направлений по данной проблеме. Проведение саммитов подобного формата позволит оформить и консолидировать мнение ведущих специалистов во всех регионах РФ и донести наши идеи до Министерства здравоохранения и Правительства РФ. Всемирная организация здравоохранения рекомендует реальные меры по профилактике инфекций на самом начальном этапе - за счет улучшения гигиены и доступа к чистой воде, борьбы с инфекциями в медицинских учреждениях и вакцинации, а также обращает внимание на необходимость разработки новых лекарственных средств и диагностических тестов микробной резистентности, а также разработку национальных рекомендаций по рациональному использованию антибиотиков и национальных регламентов для контроля их соблюдения. Примером действенности этих мер являются национальные компании в странах Европы. Например, принятая в Таиланде программа «Антибиотики: разумный подход» направлена на ужесточение контроля за назначением и отпуском антибактериальных препаратов и адресована как врачам, так и пациентам. Первоначально были разработаны и внедрены изменения принципов назначения антибиотиков, что привело к снижению объема их потребления на 18–46%. Далее созданы децентрализованные сети, объединившие местных и центральных парт­неров, для дальнейшего расширения программы. В Австралии был принят комплексный пакет мер, направленных на повышение культуры потребления антибиотиков. Ключевая роль в сдерживании антимикробной резистентности с учетом многолетнего периода борьбы с ней в настоящее время отводится правительствам и политикам, а также обучению работников здравоохранения. Многие страны реализуют программы непрерывного обучения по рациональному применению антибиотиков.

Анализ литературных источников, отчетов по выполнению задач глобальной стратегии и резолюций по антибиотикорезистентности показал малое количество сведений об участии России в данном мировом процессе, чему свидетельство недостаток проведенных исследований в этой области. В связи с этим перед отечественным здравоохранением стоят задачи по созданию надежной системы надзора за применением антибиотиков, организации сети наблюдения за антибиотикорезистентностью, систематического сбора данных антибиотикограмм и распространении клинических последствий этого явления. Для преодоления устойчивости бактерий к антибиотикам необходим системный межведомственный подход и активные действия на национальном уровне.

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 15–15–00109).

Литература

1. Балушкина А. А., Тютюнник В. Л. Основные принципы антибактериальной терапии в акушерской практике // Русский медицинский журнал. Акушерство и гинекология. 2014, № 19. С. 1425–1427.
2. Гуртовой Б. Л., Кулаков В. И., Воропаева С. Д. Применение антибиотиков в акушерстве и гинекологии. М.: Триада-Х, 2004. 176 c.
3. Клинические рекомендации. Акушерство и гинекология. 4?е изд., перераб. и доп. / Под ред. В. Н. Серова, Г. Т. Сухих. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2014. 1024 с.
4. Козлов Р. С., Голуб А. В. Стратегия использования антимикробных препаратов как попытка ренессанса антибиотиков // Клин. микробиол. и антимикроб. химиотер. 2011. № 13 (4). С. 322–334.
5. Кузьмин В. Н. Современные подходы к лечению воспалительных заболеваний органов малого таза // Consilium medicinum. 2009. № 6, т. 11, с. 21–23.
6. Лекарственные средства в акушерстве и гинекологии / Под ред. акад. РАМН В. Н. Серова, акад. РАМН Г. Т. Сухих. 3-е изд., испр. и доп. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2010, 320 с.
7. Практическое руководство по антиинфекционной химиотерапии / Под ред. Л. С. Страчунского, Ю. Б. Белоусова, С. Н. Козлова. Изд-во НИИАХ СГМА, 2007. 384 с.
8. Возрастающая угроза развития антимикробной резистентности. Возможные меры. Всемирная организация здравоохранения, 2013. 130 с.
9. Adriaenssens N., Coenen S., Versporten A. et al. European surveillance of antimicrobial consumption (ESAC): outpatient antibiotic use in Europe (1997–2009) // J. Antimicrob. Chemother. 2011. Vol. 66 (6). P. 3–12.
10. Broe A., Pottegаrd A., Lamont R. F. et al. Increasing use of antibiotics in pregnancy during the period 2000–2010: prevalence, timing, category, and demographics // BJOG. 2014. Vol. 121 (8). P. 988–996.
11. Lapinsky S. E. Obstetric infections // Crit. Care Clin. 2013. Vol. 29 (3). P. 509–520.
12. Antimicrobial resistance Global Report on surveillance 2014/226 Ap2.2 Guiding WHO documents for surveillance of AMR General and comprehensive recommendations. Available at: http://www.who.int/drugresistance/WHO_Global_ Strategy. htm/en/WHO Global Strategy for Containment of Antimicrobial Resistance.
13. Reporting protocol: The European Antibiotic Resistance Surveillance Network (EARS-Net). Version 3, 2013. 43 с.
14. Expert consultation on antimicrobial resistance/Report on a meeting Edited by: Dr Bernardus Ganter, Dr John Stelling. World Health Organization, 2011. Available at: http://www.euro.who.int/pubrequest .
15. The bacterial challenge: time to react/European Centre for Disease Prevention and Control, Stockholm, 2009. Available at: http://www.ecdc.europa.eu.
16. European strategic action plan on antibiotic resistance 2011–2016/Dr Guenael Rodier, Director, Division of Communicable Diseases, Health Security and Environment - Европейский региональный комитет ВОЗ, 61 сессия, 12–15.09.2011.
17. Zsuzsanna Jakab. Prevention of health-care-associated infections (HAI) and antimicrobial resistance (AMR) in Europe WHO/V International Conference on Patient Safety, Healthcare Associated Infection and Antimicrobial Resistance, Madrid, Spain, 2010.
18. Antibiotic use in eastern Europe: a cross-national database study in coordination with the WHO Regional Office for Europe // Lancet Infectious Diseases. 2014. Available at: http://dx.doi.org/10.1016/S1473–3099 (14)70071–4.
19. Centers for Disease Control and Prevention. Sexually Transmitted Diseases // Treatment Guidelines. 2006. MMWR 2006; 55 (№ RR-11).
20. Bonnin R. A., Poirel L., Carattoli A. et al. Characterization of an IncFIIplasmid encoding NDM-1 from Escherichia coli ST131 // PLoS One. 2012. № 7 (4). e34752. Epub 2012. Apr 12.
21. Leski T., Vora G. J., Taitt C. R. Multidrug resistance determinantsfrom NDM-1?producing Klebsiellapneumoniae in the USA // Int. J. Antimicrob. Agents. 2012. № 17. Epub ahead of print.
22. Tateda K. Antibiotic-resistant bacteria and new directions of antimicrobial chemotherapy // RinshoByori. 2012. № 60 (5). P. 443–448.
23. Bolan G. A., Sparling P. F., Wasserheit J. N. The emerging threat of untreatable gonococcal infection // N. Engl. J. Med. 2012. № 9; 366 (6). P. 485–487.
24. Preventing Hospital-Aquired Infection // Clinical Guidelines. 2000. Р. 42.
25. Royal College of Obstetricians and Gynaecologists Bacterial Sepsis in Pregnancy // Green-top Guideline. 2012. № 64 a.
26. Rivers E. P., Katranji M., Jaehne K. A. et al. Early interventions in severe sepsis and septic shock: a review of the evidence one decade later // Minerva Anestesiol. 2012. № 78 (6). P. 712–724.
27. SOGC clinical practice guideline Antibiotic Prophylaxis // Obstetric Procedures. 2010. № 247.

Л. В. Адамян, доктор медицинских наук, профессор, академик РАН
В. Н. Кузьмин 1 , доктор медицинских наук, профессор
К. Н. Арсланян, кандидат медицинских наук
Э. И. Харченко, кандидат медицинских наук
О. Н. Логинова, кандидат медицинских наук

ГБУ ВПО МГМСУ им. А. И. Евдокимова МЗ РФ, Москва

Устойчивость бактериальных инфекций к антибиотикам уже влияет на систему мирового здравоохранения. Если действенные меры не будут приняты, то ближайшее будущее станет похоже на Апокалипсис: из-за резистентности к лекарствам погибнет больше людей, чем умирает сейчас от рака и диабета вместе взятых. Однако обилия новых антибиотиков на рынке так и не появляется. О том, какие есть способы улучшить работу уже использующихся антибиотиков, что такое «ахиллесова пята» бактерий и как личинки мух помогают ученым, читайте в этой статье. Также «Биомолекуле» удалось получить информацию от компании «Superbug solutions Ltd» об их открытии - антибактериальном агенте M13, который уже прошел первые испытания на животных. Его комбинация с известными антибиотиками помогает эффективно бороться против грамположительных и грамотрицательных бактерий (в том числе - антибиотикорезистентных), замедлять развитие устойчивости бактерий к антибиотикам и предотвращать образование биопленок.

Спецпроект о борьбе человечества с патогенными бактериями, возникновении устойчивости к антибиотикам и новой эре в антимикробной терапии.

Спонсор спецпроекта - - разработчик новых высокоэффективных бинарных антимикробных препаратов.

* - To make antibiotics great again (букв. «Сделаем антибиотики снова великими») - перефразированный слоган предвыборной кампании Дональда Трампа, действующего президента США, который, кстати, не стремится поддерживать науку и здравоохранение.

Что делать, если инфекции, которые человечество уже умеет лечить, выходят из-под контроля и вновь становятся опасными? Есть ли жизнь в постантибиотической эре? Именно о том, что мы можем вступить в эту эпоху, объявила в апреле 2014 года ВОЗ. Особую тревогу вызывает то, что антибиотикорезистентность уже стала одной из основных проблем для врачей во всем мире (об ее истоках подробно рассказано в первой части спецпроекта - «Антибиотики и антибиотикорезистентность: от древности до наших дней » ). Особенно это распространено в отделениях интенсивной терапии, где есть микроорганизмы с множественной лекарственной устойчивостью. Наиболее часто встречающиеся внутрибольничные патогены с резистентностью даже окрестили ESKAPE: Enterococcus faecium, Staphylococcus aureus, Klebsiella pneumoniae, Acetinobacter baumanni, Pseudomonas aeruginosa и Enterobacter spp . На английском языке тут получается каламбур: escape означает «побег», то есть это патогены, которые сбегают от антибиотиков . Трудности возникли в первую очередь именно с грамотрицательными бактериями, поскольку структура их оболочки затрудняет проникновение лекарств внутрь, а те молекулы, что уже смогли «прорваться», выкачиваются из бактерии обратно специальными молекулами-насосами .

В мире энтерококковая резистентность уже появилась к часто используемым ампициллину и ванкомицину . Устойчивость развивается даже к антибиотикам последнего поколения - даптомицину и линезолиду . Для обработки данных по России наши соотечественники уже создают карту чувствительности микроорганизмов к антибиотикам по всей стране, основываясь на исследованиях ученых из НИИ антимикробной химиотерапии НИИАХ и Межрегиональной ассоциации по клинической микробиологии и антимикробной химиотерапии МАКМАХ (данные постоянно обновляются ).

Профилактические меры уже не способны бороться с распространением антибиотикорезистентности, особенно в отсутствие новых лекарств . Новых же антибиотиков крайне мало - в том числе и потому, что интерес фармкомпаний к их разработкам снизился. Ведь кто будет делать бизнес на том препарате, который скоро может уйти с рынка, если и к нему разовьется устойчивость (а развиться она может в некоторых случаях всего за два года)? Это банально экономически невыгодно.

Несмотря на это, новые средства борьбы с бактериями нужны как никогда - страдают от сложившейся ситуации в первую очередь обычные люди. Устойчивость к антибиотикам уже влияет на заболеваемость, смертность и стоимость лечения пациентов. Этот процесс может затронуть любого: тратится больше средств на лечение, удлиняется время пребывания в больнице, а риски осложнений и летального исхода растут. Британцы оценивают глобальную ежегодную смертность минимум в 700 тысяч человек. По последним данным ВОЗ , в списке десяти ведущих причин смертности в мире три места занимают бактериальные инфекции и/или болезни, ими опосредованные. Это респираторные инфекции нижних дыхательных путей (3 место по данным последнего бюллетеня - за 2015 год - 3,19 млн человек), диарейные болезни (8 место - 1,39 млн человек) и туберкулез (9 место - 1,37 млн человек). От 56,4 млн случаев смерти во всем мире это составляет более 10%.

По оценкам масштабного исследования Review on Antimicrobial Resistance , заказанного британским правительством, будущее выглядит еще более пугающим. Мировая ежегодная смертность из-за антибиотикорезистентности достигнет к 2050 году десяти миллионов - суммарно это больше, чем сейчас смертей от онкологических заболеваний и сахарного диабета (8,2 миллиона и 1,5 миллиона соответственно - см. рис. 1). Затраты обойдутся миру в огромную сумму: до 3,5% от его общего ВВП или до $100 триллионов. В более же обозримой перспективе мировой ВВП уменьшится на 0,5% к 2020 году и на 1,4% к 2030 году.

Рисунок 1. Мировая смертность к 2050 году по расчетам британского исследования Review on Antimicrobial Resistance: от антибиотикорезистентности будет умирать больше людей, чем от онкологий и диабета вместе взятых.

«Если мы не сможем никак на это повлиять, то мы сталкиваемся с почти немыслимым сценарием, в котором антибиотики перестают работать, а мы возвращаемся в темные века медицины» , - прокомментировал Дэвид Кэмерон, действующий на тот момент премьер-министр Великобритании.

Другое видение: новые антибиотики, не подверженные резистентности

Как же справиться с устойчивостью патогенных бактерий к антибиотикам? Первая мысль, которая приходит в голову, - это сделать новые антибиотики, устойчивость к которым не будет развиваться. Этим ученые сейчас и занимаются: главной мишенью препаратов для них стала клеточная стенка бактерий.

Его Величество Липид-II

Рисунок 2. Биосинтез бактериальной клеточной стенки и мишени новых антибиотиков, нацеленных на разные звенья этого механизма.
Чтобы увидеть рисунок в полном размере, нажмите на него.

Один из самых известных антибиотиков, действующих на липид-II и использующихся в клинической практике, - это ванкомицин . Долгое время его монотерапия помогала бороться с энтерококками, но сейчас бактерии уже вырабатывают к нему резистентность (хронологию можно посмотреть в первой статье цикла ). Особенно в этом преуспели E. faecium .

Клеточная стенка: на абордаж!

Многие новые антибиотики нацелены на молекулы, включенные в процесс биосинтеза бактериальной клеточной стенки, - в том числе и на липид-II. Это и не удивительно: ведь именно клеточная стенка играет роль своего рода экзоскелета, защищает от угроз и стрессов извне, поддерживает форму, отвечает за механическую стабильность, предохраняет протопласт от осмотического лизиса и обеспечивает клеточную целостность. Для сохранения функции этого «защитного укрепления» у бактерий постоянно идет процесс его обновления.

Необходимый элемент клеточной стенки - пептидогликан . Это полимер из линейных гликановых нитей, сшитых через пептидные мостики. У грамотрицательных бактерий пептидогликановый слой тонкий и дополнительно покрыт наружной мембраной . У грамположительных бактерий он гораздо более толстый и выступает в роли основного компонента клеточной стенки. Кроме того, у них к пептидогликановому каркасу присоединяются поверхностные белки и вторичные полимеры: тейхоевые , липотейхоевые и тейхуроновые кислоты. У некоторых бактерий клеточная стенка может быть дополнительно окружена полисахаридной капсулой .

Для обеспечения жизнеспособности клеток во время роста и деления необходима четкая координация разрушения (гидролиза) и биосинтеза клеточной стенки. Выведение из строя даже одной шестеренки этого механизма грозит нарушением всего процесса. На это и уповают ученые, разрабатывая препараты с мишенями в виде молекул, вовлеченных в биосинтез бактериальной клеточной стенки .

Ванкомицин, подвинься

Новым антибиотиком, который может успешно заменить ванкомицин, считают тейксобактин . Публикация Кима Льюиса (Kim Lewis ) и коллег, где о нем впервые рассказывалось, прогремела в Nаture в 2015 году . Помог совершить это открытие разработанный учеными новый метод iChip : бактерии из почвы рассеивали по отдельным ячейкам на металлической пластине и затем возвращали в ту же почву и к тем же условиям окружающей среды, откуда бактерии «были родом». Так удавалось воспроизвести рост всех микроорганизмов, которые живут в почве, в естественных условиях (рис. 3).

Рисунок 3. Общий вид iChip (a ) и его составные части: центральная пластина (б ), в которую помещены растущие микроорганизмы, и полупроницаемые мембраны с каждой из сторон, отделяющие пластину от окружающей среды, а также две поддерживающие боковые панели (в ). Краткое описание метода - в тексте.
Чтобы увидеть рисунок в полном размере, нажмите на него.

Этот метод Фрэнсис Коллинз (Francis Collins ), директор Национального института здоровья США (NIH) (штат Мэриленд) назвал «гениальным», поскольку он расширяет возможности поиска новых антибиотиков в почве - одном из самых богатых источников этих лекарств . До iChip выделение новых потенциальных антибиотиков из бактерий грунта было ограничено из-за сложного процесса выращивания их в лаборатории: в искусственных условиях могут расти не более 0,5% бактерий.

Тейксобактин обладает более обширным действием, чем ванкомицин. Он связывает не только липид-II даже у ванкомицинорезистентных бактерий, но и липид-III, предшественника WTA - стеночной тейхоевой кислоты. Этим двойным ударом он может еще сильнее мешать синтезу клеточной стенки. Пока что в опытах in vitro токсичность тейксобактина для эукариот была низкой, а развитие резистентности бактерий к нему не выявлено. Однако публикаций о его действии против грамположительных энтерококков in vivo пока нет , а на грамотрицательные бактерии он не действует .

Раз липид-II - настолько хорошая мишень для антибиотиков, то неудивительно, что тейксобактин - отнюдь не единственная молекула, нацеленная на него. Другие перспективные соединения, борющиеся с грамположительными бактериями, - низин-подобные липопептиды . Сам низин - член семейства антимикробных пептидов лантибиотиков . Он связывает пирофосфатный фрагмент липида-II и формирует поры в бактериальной мембране, что приводит к лизису и гибели клеток. К сожалению, эта молекула обладает плохой стабильностью in vivo и по своим фармакокинетическим характеристикам не подходит для системного введения. По этой причине ученые «усовершенствовали» низин в нужном для них направлении, и свойства полученных низин-подобных липопептидов сейчас изучают в лабораториях .

Другая молекула с хорошими перспективами - это микробиспорицин , блокирующий биосинтез пептидогликана и вызывающий накопление его предшественника в клетке . Микробиспорицин называют одним из самых сильных из известных лантибиотиков, и он может воздействовать не только на грамположительные бактерии, но и на некоторых грамотрицательных патогенов.

Не липидом-II единым

Всем хорош липид-II, и особенно перспективны молекулы, нацеленные на неизменяемый пирофосфат в его составе. Однако изменением пептидной части липида-II бактерии добиваются развития резистентности к терапии. Так, препараты, нацеленные на нее (например, ванкомицин) перестают работать. Тогда вместо липида-II приходится искать в клеточной стенке другие мишени для лекарств. Это, например, ундекапренилфосфат - важнейшая часть пути биосинтеза пептидогликана . Сейчас изучают несколько ингибиторов ундекапренилфосфатсинтазы - они могут неплохо работать на грамположительных бактериях .

Антибиотики также можно нацеливать и на другие молекулы, например, на тейхоевые кислоты клеточных стенок (wall teichoic acid , WTA - она упоминалась выше), липотейхоевые кислоты (lipoteichoic acid , LTA ) и поверхностные белки с аминокислотным мотивом LPxTG (лейцин (L) - пролин (P) - любая аминокислота (X) - треонин (T) - глицин (G)) . Их синтез не является жизненно необходимым для энтерококков, в отличие от производства пептидогликана. Однако нокаут генов, вовлеченных в эти пути, приводит к серьезным нарушениям роста и жизнеспособности бактерий, а также снижает их вирулентность. Препараты, нацеленные на эти поверхностные структуры, могли бы не только вернуть чувствительность к обычным антибиотикам и предотвратить развитие резистентности, но и стать независимым классом лекарств.

Из совсем новых агентов можно назвать группу оксазолидинонов и ее представителей: линезолид, тедизолид, кадазолид. Эти синтетические антибиотики связывают молекулу 23S рРНК бактериальной рибосомы и мешают нормальному синтезу белков - без чего, конечно, микроорганизму приходится худо. Некоторые из них уже используют в клинике.

Так различные компоненты бактериальной клетки предоставляют ученым богатый выбор мишеней для разработки лекарств. Но определить, из каких «вырастет» продукт, готовый для рынка, сложно. Небольшая часть перечисленных - например, тедизолид - уже используется в клинической практике. Однако большинство еще находится на ранних стадиях разработки и даже не было проверено в клинических испытаниях - а без них конечные безопасность и эффективность препаратов трудно предсказать .

Личинки против бактерий

Внимание привлекают и другие антимикробные пептиды (АМП). На «Биомолекуле» уже выходили большой обзор об антимикробных пептидах и отдельная статья про лугдунин .

АМП называют «естественными антибиотиками», поскольку они вырабатываются в организмах животных. Например, различные дефензины - одна из групп АМП - встречаются у млекопитающих, беспозвоночных и растений . Только что вышло исследование, которое идентифицировало молекулу в маточном молочке пчел, которое успешно используют в народной медицине для заживления ран. Оказалось, что это как раз дефензин-1 - он способствует реэпителизации in vitro и in vivo .

Удивительно, что один из человеческих защитных пептидов - кателицидин - оказался крайне похожим на бета-амилоид, который долгое время «винили» в развитии болезни Альцгеймера .

Дальнейшие исследования природных АМП могут помочь найти новые лекарства. Возможно, они даже посодействуют в решении проблемы резистентности к лекарственным средствам - ведь к некоторым подобным соединениям, встречающимся в природе, не развивается резистентность. Например, только что обнаружили новый пептидный антибиотик при изучении Klebsiella pneumoniae subsp. ozaenae - оппортунистической человеческой бактерии, одного из возбудителей пневмонии . Его назвали клебсазолицин (klebsazolicin , KLB). Механизм его работы таков: он ингибирует синтез белка, связываясь с бактериальной рибосомой в «тоннеле» выхода пептида, пространства между субъединицами рибосомы. Его эффективность уже показали in vitro. Что примечательно, авторы открытия - русские исследователи из различных научных учреждений России и США.

Однако, пожалуй, из всего животного мира сейчас изучают больше всего насекомых. Сотни их видов широко использовали в народной медицине с древности - в Китае, Тибете, Индии, Южной Америке и других частях мира. Более того, даже сейчас можно услышать о «биохирургии» - лечении ран личинками Lucilia sericata или других мух. Как ни удивительно это современному больному, но раньше посадить личинок в рану было популярной терапией. При попадании в зону воспаления насекомые поедали отмершие ткани, стерилизовали раны и ускоряли их заживление .

Схожей темой сейчас активно занимаются исследователи из Санкт-Петербургского государственного университета под руководством Сергея Черныша - только без живых копошащихся личинок. Ученые изучают комплекс АМП, производимый личинками красноголовой синей падальницы (взрослая особь - на рис. 4) . Он включает в себя комбинацию пептидов из четырех семейств: дефензинов, цекропинов, диптерицинов и пролин-богатых пептидов. Первые нацелены преимущественно на мембраны грамположительных бактерий, вторые и третьи - на грамотрицательных, а последние направлены на внутриклеточные мишени. Возможно, данный микс возник в ходе эволюции мух как раз для того, чтобы повысить эффективность иммунного ответа и защитить от развития резистентности.

Рисунок 4. Красноголовая синяя падальница . Ее личинки, возможно, снабдят человечество антимикробными пептидами, не вызывающими резистентности.

Более того, подобные АМП оказываются эффективными против биопленок - колоний скрепленных между собой микроорганизмов, живущих на какой-либо поверхности. Именно такие сообщества ответственны за большинство бактериальных инфекций и за развитие многих серьезных осложнений у человека, включая хронические воспалительные заболевания. При возникновении в такой колонии резистентности к антибиотикам победить ее становится крайне трудно . Препарат, в который входят личиночные АМП, российские ученые назвали FLIP7 . Пока что эксперименты показывают, что он может с успехом пополнить ряды противомикробных препаратов. Подтвердят ли это будущие опыты, и выйдет ли это лекарство на рынок - вопрос будущего .

Новое - переработанное старое?

Помимо изобретения новых лекарств возникает и еще одна очевидная опция - изменить уже имеющиеся лекарства так, чтобы они заработали снова, либо поменять стратегию их применения. Конечно, ученые рассматривают оба эти варианта для того, чтобы, перефразируя слоган действующего президента США, to make antibiotics great again .

Серебряная пуля - или ложка?

Джеймс Коллинз (James Collins ) из Бостонского университета (штат Массачусетс, США) с коллегами исследует то, как повысить эффективность антибиотиков добавлением серебра в виде растворенных ионов. Этот металл использовали в антисептических целях тысячелетиями, и американская команда решила, что древний метод может помочь справиться с опасностью антибиотикорезистентности. Как утверждают исследователи, современный антибиотик при добавлении небольшого количества серебра может убить в 1000 раз больше бактерий!

Такой эффект достигается двумя путями.

Во-первых, добавление серебра повышает проницаемость мембраны для препаратов даже у грамотрицательных бактерий. Как рассказывает сам Коллинз, серебро оказывается не столько «серебряной пулей», убивающей «нечисть» - бактерии, - сколько серебряной ложкой, которая «помогает грамотрицательным бактериям принимать лекарства ».

Во-вторых, оно нарушает метаболизм микроорганизмов, в результате чего образуется слишком большое количество реактивных форм кислорода, которые, как известно, своим агрессивным поведением уничтожают все вокруг , .

Круговорот антибиотиков

Другой метод предлагает Мириам Барлоу (Miriam Barlow ) из Калифорнийского университета (город Мерсед, США). Часто по эволюционным причинам резистентность к одному антибиотику делает бактерии более уязвимыми к другим антибиотикам, утверждает их команда. Из-за этого при использовании уже существующих антибиотиков в точно определенном порядке можно вынудить популяцию бактерий развиваться в обратном направлении. Группа Барлоу изучала у E. coli определенный ген устойчивости, кодирующий бактериальный фермент β-лактамазу в различных генотипах . Для этого они создали математическую модель, которая выявила, что существует 60–70% вероятности возвращения к первоначальному варианту гена устойчивости. Иными словами, при правильном применении лечения бактерия вновь станет чувствительна к препаратам, против которых уже выработалась устойчивость. В некоторых больницах уже пытаются реализовать подобную идею «антибиотического цикла» со сменой лечения, но пока что, по словам исследовательницы , этим попыткам не хватало выверенной стратегии.

Клин клином - бактериальные методы

Еще одна интересная разработка, которая могла бы помогать антибиотикам в их нелегком труде, - так называемые «микробные технологии» (microbial technology ). Как выяснили ученые, заражение антибиотикорезистентными инфекциями зачастую может быть связано с нарушением функции кишечного микробиома - совокупности всех микроорганизмов в кишечнике .

В здоровом кишечнике проживает великое множество бактерий. При использовании антибиотиков это разнообразие уменьшается, и освободившиеся «места» могут занять патогены. Когда их становится слишком много, целостность кишечного барьера нарушается, и болезнетворные бактерии могут пробраться через него. Так, значительно повышается риск подхватить инфекцию изнутри и, соответственно, заболеть. Более того, возрастает и вероятность передачи резистентных болезнетворных микробов другим людям.

Чтобы бороться с этим, можно пытаться избавиться от конкретных патогенных штаммов, вызывающих хронические инфекции, например, с помощью бактериофагов, вирусов самих бактерий. Второй вариант - прибегнуть к помощи комменсальных бактерий, гасящих рост патогенов, и восстанавливать здоровую микрофлору кишечника.

Данный метод уменьшил бы риск побочных эффектов лечения и развития хронических проблем, связанных с нездоровым микробиомом. Также он мог бы продлить срок работы антибиотиков, поскольку не повышается опасность развития резистентности. Наконец, опасность заболеть снизилась бы как у самого пациента, так и у других людей. Однако пока трудно точно сказать, использование штаммов каких бактерий принесло бы бóльшую выгоду пациенту с точки зрения безопасности и эффективности. Более того, ученые сомневаются, удастся ли на современном уровне технологий наладить производство и культивирование микроорганизмов в нужных масштабах .

Кстати, интересно, что бактерии микробиома человека сами производят вещества, убивающие других бактерий. Их называют бактериоцинами , и о них «Биомолекула» рассказывала отдельно .

Агент M13 - что скрывается под кодовым именем?

Еще одна перспективная разработка, которая сможет дополнить уже существующие препараты, - фенольный липид под названием M13 , результат исследований российских ученых из компании Superbug Solutions Ltd , зарегистрированной в Британии.

Соединения, которые «прилагаются» к антибиотику и усиливают его действие, назвали потенциаторами , или потенцирующими веществами . Известно два основных механизма их работы.

Для исследователей потенциаторы являются очень перспективным объектом, поскольку борются с уже устойчивыми к лечению бактериями, при этом не требуют разработок новых антибиотиков и, напротив, могут вернуть в клинику старые антибиотики .

Несмотря на это, многие механизмы работы этого класса веществ до конца не изучены. Поэтому до их применения на практике - если до этого дойдет дело - потребуется ответить еще на множество вопросов, в том числе: как сделать их удар специфическим и не затронуть клетки самого пациента? Возможно, ученые смогут подобрать такие дозы потенциатора, которые будут воздействовать только на бактериальные клетки и не повлияют на эукариотические мембраны, но это смогут подтвердить или опровергнуть только будущие исследования.

Начало исследованиям, завершившимся разработкой М13, было положено в конце 80-х годов в (сейчас он входит в состав ФИЦ «Фундаментальные основы биотехнологии» РАН), когда под руководством Галины Эль-Регистан (сейчас - научного консультанта Superbug Solutions) в СССР открыли факторы дифференцировки (факторы d1 ) - внеклеточные метаболиты, регулирующие рост и развитие микробных популяций и образование покоящихся форм. По своей химической природе факторы d1 - это изомеры и гомологи алкилоксибензолов класса алкилрезорцинов , одной из разновидностей фенольных липидов. Выяснили, что они исполняют роль ауторегуляторов, выделяемых микроорганизмами в окружающую среду для координации взаимодействий клеток популяции между собой и для коммуникации с клетками других видов, входящих в состав ассоциации или участвующих в симбиозе.

Способов воздействия алкилрезорцинов на бактерии множество. На молекулярном уровне они модифицируют биополимеры . Так, в первую очередь страдает ферментный аппарат клетки. При связывании алкилрезорцинов с ферментами у последних изменяются конформация, гидрофобность и флуктуация доменов белковой глобулы. Оказалось, что в такой ситуации меняется не только третичная, но и четвертичная структура белков из нескольких субъединиц! Подобный результат добавления алкилрезорцинов приводит к модификации каталитической активности белков. Физико-химические характеристики неферментных белков также меняются. Кроме того, алкилрезорцины действуют и на ДНК. Они вызывают ответ клеток на стресс на уровне активности генетического аппарата, что приводит к развитию дистресса .

На субклеточном уровне алкилрезорцины нарушают нативную структуру мембраны клетки. Они увеличивают микровязкость мембранных липидов и ингибируют NADH-оксидазную активность мембран. Дыхательная активность микроорганизмов оказывается заблокированной. Целостность мембраны под воздействием алкилрезорцинов нарушается, и в ней появляются микропоры. Из-за того что по градиенту концентрации из клетки выходят ионы К + и Na + с гидратными оболочками, происходят дегидратация и сжатие клетки. В итоге, мембрана под воздействием этих веществ становится мало- или неактивной, а энергетический и конструктивный метаболизм клетки нарушается. Бактерии переходят в состояние дистресса. Их способность противостоять неблагоприятным факторам, включая воздействие антибиотиков, падает.

Как говорят ученые, похожий эффект на клетки достигается воздействием низких температур, к которому они не могут полностью адаптироваться. Это позволяет предположить, что к воздействию алкилрезорцинов бактерии тоже не смогут привыкнуть. В современном мире, когда антибиотикорезистентность беспокоит все научное сообщество, такое качество крайне важно.

Лучшего результата от применения алкилрезорцинов можно добиться при комбинировании одного или нескольких таких молекул с антибиотиками. По этой причине на следующем этапе эксперимента ученые Superbug Solutions изучали эффект комбинированного воздействия алкилрезорцинов и антибиотиков, различающихся по химическому строению и по мишеням в микробной клетке.

Сначала исследования провели на чистых лабораторных культурах непатогенных микроорганизмов. Так, минимальная ингибирующая концентрация (самая низкая концентрация препарата, которая полностью угнетает рост микроорганизмов в опыте) для антибиотиков семи различных химических групп против основных видов микроорганизмов снижалась в 10–50 раз в присутствии исследованных алкилрезорцинов. Подобный эффект продемонстрировали для грамположительных и грамотрицательных бактерий и грибов. Количество бактерий, выживающих после обработки ударной комбинацией высоких доз антибиотика + алкилрезорцина, оказалось ниже на 3–5 порядков по сравнению с действием антибиотика в одиночку.

Последующие опыты на клинических изолятах патогенных бактерий показали, что и тут комбинация работает: минимальная ингибирующая концентрация в некоторых случаях снижалась в 500 раз. Что интересно, усиление эффективности антибиотика наблюдали и у чувствительных к лекарству, и у резистентных бактерий. Наконец, вероятность образования антибиотикорезистентных клонов также снижалась на порядок. Иными словами, риск развития антибиотикорезистентности снижается или сводится на нет.

Так, разработчики установили, что эффективность лечения инфекционных заболеваний с помощью их схемы - «суперпуль» (superbullet ) - повышается, даже если болезнь была вызвана антибиотикорезистентными патогенами.

Изучив множество алкилрезорцинов, исследователи выбрали самый перспективный из них - М13. Соединение действует на клетки и бактерий, и эукариот, но в разных концентрациях. Резистентность к новому агенту также развивается гораздо медленнее, чем к антибиотикам. Основные механизмы его антимикробного действия, как и у остальных представителей этой группы, - воздействие на мембраны и ферментные и неферментные белки.

Выяснили, что сила эффекта добавления М13 к антибиотикам варьирует в зависимости как от вида антибиотика, так и от вида бактерий. Для лечения конкретного заболевания придется подбирать свою пару «антибиотик + М13 или иной алкилрезорцин». Как показали исследования in vitro , чаще всего М13 проявлял синергизм при взаимодействии с ципрофлоксацином и полимиксином. В целом же совместное действие отмечали реже в случае грамположительных бактерий, чем в случае грамотрицательных.

Помимо этого, использование М13 минимизировало образование антибиотикорезистентных мутантов патогенных бактерий. Полностью предотвратить их появление нельзя, однако можно существенно, на порядки, снизить вероятность их появления и повысить чувствительность к антибиотику, с чем и справился агент компании Superbug Solutions.

По итогам опытов «в пробирке» можно заключить, что перспективнее всего выглядят эксперименты по применению комбинации М13 и антибиотиков против грамотрицательных бактерий, что и было изучено в дальнейшем.

Так, провели эксперименты in vivo для определения, изменяется ли эффективность лечения зараженных мышей комбинацией М13 с известными антибиотиками - полимиксином и амикацином. В качестве патогена выбрали летальную клебсиеллёзную инфекцию, вызванную Klebsiella pneumoniae . Как показали первые результаты, эффективность антибиотиков в комбинации с М13 действительно повышается. При лечении мышей М13 и антибиотиком (но не одним антибиотиком) бактеримию в селезенке и крови не наблюдали. В дальнейших опытах на мышах подберут самые эффективные комбинации М13 и других алкилрезорцинов с определенными антибиотиками для лечения конкретных инфекций. Затем проведут стандартные этапы исследования токсикологии и клинические испытания 1 и 2 фаз.

Сейчас компания оформляет патент на разработку и надеется на будущее ускоренное одобрение препарата от FDA (американского Управления по контролю за продуктами и лекарствами). Superbug Solutions запланировала и будущие эксперименты по изучению алкилрезорцинов. Разработчики собираются и дальше развивать свою платформу по поиску и созданию новых комбинированных антимикробных препаратов. При этом многие фармкомпании фактически отказались от подобных разработок, и сегодня больше других заинтересованы в подобных исследованиях именно ученые и конечные потребители. Их и намерена привлекать для поддержки и развития компания Superbug Solution и в результате создать некое комьюнити вовлеченных и заинтересованных людей. Ведь кому же, как не прямому потребителю потенциального препарата, выгоден его выход на рынок?

Что же дальше?

Хотя прогнозы по борьбе с антибиотикорезистентностью инфекций пока не очень утешительные, мировое сообщество пытается принять меры, чтобы избежать той мрачной картины, которую рисуют нам эксперты. Как было рассмотрено выше, многие научные группы занимаются разработкой новых антибиотиков или тех препаратов, которые в комбинации с антибиотиками могли бы успешно убивать инфекции.

Казалось бы, перспективных разработок сейчас много. Доклинические опыты дают надежду, что однажды на фармацевтический рынок все-таки «дойдут» новые препараты. Однако уже ясно, что вклада только разработчиков потенциальных антибактериальных лекарств мало. Необходимо также заняться разработкой вакцин от определенных патогенных штаммов, пересмотреть методы, используемые в животноводстве, улучшить гигиену и методы диагностики заболеваний, рассказывать общественности о наличии проблемы и, самое главное, - объединить усилия по борьбе с ней (рис 5). О многом этом шла речь в первой части цикла .

Неудивительно, что Инициатива по инновационным лекарственным средствам (Innovative Medicines Initiative , IMI ) Европейского союза, которая помогает сотрудничеству фармпромышленности с ведущими научными центрами, объявила о запуске программы «Новые лекарства против плохих микробов» (New Drugs 4 Bad Bugs , ND4BB ). «Программа IMI против резистентности к антибиотикам - это гораздо больше, чем клиническая разработка антибиотиков , - рассказывает Ирен Норстедт (Irene Norstedt ), исполняющая обязанности директора IMI. - Она охватывает все области: от фундаментальной науки о резистентности к антибиотикам (в том числе и о внедрении антибиотиков внутрь бактерий) через ранние стадии открытия и разработки лекарств и до клинических испытаний и создания общеевропейской группы по клиническим испытаниям» . По ее словам, большинству вовлеченных в разработку лекарств сторон, включая промышленность и ученых, уже ясно: проблемы такого масштаба, как антимикробная резистентность, могут быть решены только путем всеобщего сотрудничества. Программа предусматривает и поиск новых способов избежать устойчивости к антибиотикам .

Среди других инициатив - «Глобальный план действий по устойчивости к противомикробным препаратам» и ежегодная кампания «Антибиотики: используйте осторожно!» по повышению осведомленности о проблеме медицинского персонала и общественности . Похоже, чтобы избежать постантибиотической эры, небольшой вклад может потребоваться от любого. Готовы ли вы к этому?

«Супербаг Солюшенс» - спонсор спецпроекта по антибиотикорезистентности

Компания Superbug Solutions UK Ltd. («Супербаг Солюшенс» , Великобритания) - одна из ведущих компаний, занимающихся уникальными исследованиями и разработками решений в области создания высокоэффективных бинарных антимикробных препаратов нового поколения. В июне 2017 года «Супербаг Солюшенс» получила сертификат от крупнейшей в истории Европейского Союза программы по исследованиям и инновациям «Горизонт 2020», удостоверяющий, что технологии и разработки компании являются прорывными в истории развития исследований по расширению возможностей применения антибиотиков.

В последние годы внутрибольничные инфекции все чаще вызываются грамотрицательными микроорганизмами. Наибольшую клиническую значимость приобрели микроорганизмы, принадлежащие к семейству Enterobacteriaceae и Pseudomonas . Из семейства энтеробактерий микроорганизмы родов Escherichia , Klebsiella , Proteus , Citrobacter , Enterobacter , Serratia - стали часто упоминаться в литературе в качестве возбудителей послеоперационных осложнений, сепсиса, менингита . Большинство энтеробактерий относятся к условно-патогенным микроорганизмам, так как в норме эти бактерии (за исключением рода Serratia) являются облигатными или транзиторными представителями кишечной микрофлоры, вызывая инфекционные процессы при определенных условиях у ослабленных больных .

Кишечные грамотрицательные бациллы с резистентностью к цефалоспоринам третьего поколения были впервые выявлены в середине 80-х годов в Западной Европе. Большинство из этих штаммов (Klebsiella pneumoniae , другие виды клебсиелл и Escherichia coli ) были резистентны ко всем беталактамным антибиотикам, за исключением цефамицинов и карбапенемов . Гены, в которых закодирована информация о бета-лактамазах расширенного спектра, локализованы в плазмидах, что облегчает возможность диссеминации бета-лактамаз расширенного спектра среди грамотрицательных бактерий .

Изучение эпидемий нозокомиальных инфекций, вызванных энтеробактериями, вырабатывающими бета-лактамазы расширенного спектра, указывало на то, что эти штаммы возникали в ответ на интенсивное использование цефалоспоринов третьего поколения .

Распространенность бета-лактамаз расширенного спектра у грамотрицательных бацилл варьирует в разных странах и среди учреждений внутри одной страны с частой зависимостью от набора применяемых антибиотиков. В большом исследовании, проведенном в США, от 1,3 до 8,6% клинических штаммов E.coli и K.pneumoniae были резистентны к цефтазидиму . Часть изолятов в этом исследовании подверглась более тщательному изучению, при этом установлено, что почти у 50% штаммов резистентность была обусловлена продукцией бета-лактамаз расширенного спектра. В настоящее время идентифицировано более 20 бета-лактамаз расширенного спектра .

Клинические исследования антимикробной терапии инфекций, вызванных бактериями, продуцирующими бета-лактамазы расширенного спектра, практически отсутствуют, а банк данных по борьбе с этими патогенами состоит только из единичных описаний случаев и ограниченной ретроспективной информации об эпидемиологических исследованиях. Данные о лечении нозокомиальных эпидемий, вызванных грамотрицательными бактериями, вырабатывающими эти ферменты, указывают на то, что некоторые инфекции (например, инфекции мочевого тракта) могут излечиваться цефалоспоринами четвертого поколения и карбапенемами, однако тяжелые инфекции такому лечению поддаются не всегда .

Отмечается резкое возрастание роли энтеробактера как возбудителя заболеваний . Enterobacter spp. печально известны из-за способности приобретать резистентность к беталактамным антибиотикам во время терапии , причем обусловлена она инактивирующими ферментами (бета-лактамазами). Появление мультирезистентных штаммов происходит за счет двух механизмов . В первом случае микроорганизм оказывается под воздействием индуктора фермента (такого, как беталактамный антибиотик), и повышенные уровни резистентности проявляются до тех пор, пока присутствует индуктор (антибиотик). Во втором случае развивается спонтанная мутация в микробной клетке до стабильно дерепрессированного состояния. Клинически почти все проявления неудач лечения объясняются этим. Индуцированные бета-лактамазы обусловливают развитие мультирезистентности в процессе антибиотикотерапии, охватывая в том числе второе (цефамандол , цефокситин ) и третье (цефтриаксон, цефтазидим) поколения цефалоспоринов, а также антипсевдомонадные пенициллины (тикарциллин и пиперациллин ).

Сообщение о вспышке нозокомиальных инфекций в отделении интенсивной терапии для новорожденных показывает, как рутинное применение цефалоспоринов широкого спектра действия может привести к появлению резистентных микроорганизмов . В этом отделении, где в течение 11 лет ампициллин и гентамицин были стандартными эмпирическими препаратами при подозрении на сепсис, стали появляться серьезные инфекции, вызванные резистентными к гентамицину штаммами K.pneumoniae. Гентамицин был заменен цефотаксимом, и вспышка была ликвидирована. Но вторая вспышка тяжелых инфекций, вызванная резистентными к цефотаксиму E.cloacae, произошла через 10 недель.

Heusser и соавт. предупреждают об опасности эмпирического применения цефалоспоринов при инфекциях центральной нервной системы, обусловленных грамотрицательными микроорганизмами, которые могут обладать индуцируемыми бета-лактамазами. В связи с этим предлагаются альтернативные препараты, не чувствительные к бета-лактамазам (триметоприм/сульфаметоксазол, хлорамфеникол, имипенем). Комбинированная терапия с добавлением аминогликозидов или других антибиотиков может оказаться приемлемой альтернативой монотерапии цефалоспоринами в лечении заболеваний, вызванных Enterobacter .

В середине 80-х годов инфекции, вызываемые клебсиеллами, превратились в терапевтическую проблему во Франции и Германии, так как появились штаммы K.pneumoniae, резистентные к цефотаксиму, цефтриаксону и цефтазидиму, которые считались абсолютно стабильными к гидролитическому действию бета-лактамаз. У этих бактерий были обнаружены новые разновидности бета-лактамаз . Высокорезистентные клебсиеллы могут стать причиной внутрибольничных эпидемий раневых инфекций и сепсиса .

Псевдомонады не являются исключением в плане развития антибиотикорезистентности. Все штаммы P.aeruginosa в своем генетическом коде имеют ген цефалоспориназы. Для защиты от антипсевдомонадных пенициллинов в них могут импортироваться плазмиды, несущие ТЕМ-1-бета-лактамазу. Также через плазмиды передаются гены ферментов, которые гидролизируют антипсевдомонадные пенициллины и цефалоспорины. Не являются редкостью и аминогликозидинактивирующие ферменты . Даже амикацин , самый стабильный из всех аминогликозидов, оказывается бессилен. Штаммов P.aeruginosa, резистентных против всех аминогликозидов, становится все больше, и для врача при лечении муковисцидоза и ожоговых пациентов это часто оказывается неразрешимой проблемой. P.aeruginosa все чаще оказывается резистентной и к имипенему .

Haemophilus influenzae - как долго еще будут действовать цефалоспорины?

В 60-е и 70-е годы врачи следовали рекомендациям о целесообразности применения ампициллина против H.influenzae . 1974 год определил конец этой традиции. Тогда была открыта переносимая плазмидами бета-лактамаза, названная ТЕМ. Частота выделения устойчивых к бета-лактамазе штаммов H.influenzae варьирует между 5 и 55%. В Барселоне (Испания) до 50% штаммов H.influenzae резистентны к 5 и более антибиотикам, среди которых хлорамфеникол и ко-тримоксазол . Первое сообщение о резистентности этого микроорганизма к цефалоспоринам, а именно к цефуроксиму, когда была обнаружена повышенная МПК цефуроксима , уже появилось в Англии в начале 1992 года.

Борьба с антибиотикорезистентностью бактерий

Существует несколько способов преодоления резистентности бактерий, связанной с продукцией ими бета-лактамаз, среди них :

Синтез антибиотиков новых химических структур, не подверженных действию бета-лактамаз (например, хинолоны), или химическая трансформация известных природных структур;

Поиск новых беталактамных антибиотиков, устойчивых к гидролитическому действию бета-лактамаз (новые цефалоспорины, монобактамы , карбапенемы, тиенамицин);

Синтез ингибиторов бета-лактамаз.

Использование ингибиторов бета-лактамаз позволяет сохранить преимущества известных антибиотиков . Хотя идея о том, что бета-лактамные структуры могут ингибировать бета-лактамазы, возникла еще в 1956 году, но клиническое применение ингибиторов началось только в 1976 году после открытия клавулановой кислоты . Клавулановая кислота действует как "суицидный" ингибитор энзима, вызывая необратимое подавление бета-лактамаз. Такое ингибирование бета-лактамаз осуществляется путем реакции ацилирования, аналогично реакции, при которой бета-лактамный антибиотик связывается с пенициллинсвязывающими белками. По структуре клавулановая кислота является бета-лактамным соединением. Не обладая антимикробными свойствами, она необратимо связывает бета-лактамазы и выводит их из строя.

После выделения клавулановой кислоты в последующем были получены другие ингибиторы бета-лактамаз (сульбактам и тазобактам ). В комбинации с беталактамными антибиотиками (ампициллином, амоксициллином, пиперациллином и др.) они проявляют широкий спектр активности в отношении продуцирующих бета-лактамазы микроорганизмов.

Другой путь борьбы с антибиотикорезистентностью микроорганизмов состоит в организации мониторинга распространенности резистентных штаммов с помощью создания международной сети оповещения . Выявление возбудителей и определение их свойств, в том числе чувствительности или резистентности к антибиотикам, необходимо проводить во всех случаях, особенно при регистрации внутрибольничной инфекции. Результаты таких исследований необходимо обобщать по каждому родильному дому, больнице, микрорайону, городу, области и т.д. Полученные данные об эпидемиологическом состоянии нужно периодически доводить до сведения лечащих врачей. Это позволит правильно выбрать при лечении ребенка тот препарат, к которому большинство штаммов чувствительно, и не назначать тот, к которому в данном районе или лечебном учреждении большинство штаммов резистентны.

Ограничение развития устойчивости микроорганизмов к антибактериальным препаратам может быть достигнуто при следовании определенным правилам , среди которых:

Проведение рационально обоснованной антибиотикотерапии, включая показания, целенаправленный выбор с учетом чувствительности и уровня резистентности, дозировку (опасна пониженная дозировка!), длительность (в соответствии с картиной заболевания и индивидуальным состоянием) - все это предполагает повышение квалификации врачей;

Обоснованно подходить к комбинированной терапии, используя ее строго по показаниям;

Введение ограничений на применение лекарственных средств ("барьерная политика"), что предполагает соглашение между клиницистами и микробиологами о применении препарата лишь при отсутствии эффективности уже используемых средств (создание группы антибиотиков резерва).

Развитие резистентности является неизбежным следствием широкого клинического применения антимикробных препаратов. Разнообразие механизмов приобретения бактериями резистентности к антибиотикам поражает. Все это требует усилий по поиску более эффективных путей применения имеющихся препаратов, направленных на минимизацию развития резистентности и определения наиболее эффективных методов лечения инфекций, вызваннных мультирезистентными микроорганизмами.

АНТИБИОТИКИ И ХИМИОТЕРАПИЯ, 1998-N4, стр. 43-49.

ЛИТЕРАТУРА

1. Burns J.L. Pediatr Clin North Am 1995; 42: 497-517.

2. Gold H.S., Moellering R.S. New Engl J Med 1996; 335: 1445-1453.

3. New antimicrobial agents approved by the U.S. Food and Drug Administration in 1994. Antimicrob Agents Chemother 1995; 39: 1010.

4. Cohen M.L. Science 1992; 257: 1050-1055.

5. Gibbons A. Ibid 1036-1038.

6. Hoppe J.E. Monatsschr Kinderheilk 1995; 143: 108-113.

7. Leggiadro R.J. Curr Probl Pediatr 1993; 23: 315-321.

9. Doern G.V., Brueggemann A., Holley H.P.Jr., Rauch A.M. Antimicrob Agents Chemother 1996; 40: 1208-1213.

10. Klugman K.R. Clin Microbiol Rev 1990; 3: 171-196.

11. Munford R.S., Murphy T.V. J Invest Med 1994; 42: 613-621.

12. Kanra G.Y., Ozen H., Secmeer G. et al. Pediatr Infect Dis J 1995; 14: 490-494.

13. Friedland I.R., Istre G.R. Ibid 1992; 11: 433-435. 14. Jacobs M.R. Clin Infect Dis 1992; 15: 119-127.

15. Schreiber J.R., Jacobs M.R. Pediatr Clinics North Am 1995; 42: 519-537.

16. Bradley J.S., Connor J.D. Pediatr Infect Dis J 1991; 10: 871-873.

17. Catalan M.J., Fernandez M., Vasquez A. et al. Clin Infect Dis 1994; 18: 766-770.

18. Sloas M.M., Barret F.F., Chesney P.J. et al. Pediatr Infect Dis J 1992; 11: 662-666.

19. Webby P.L., Keller D.S., Cromien J.L. et al. Ibid 1994; 13: 281-286.

20. Mason E.O., Kaplan S.L., Lamberht L.B. et al. Antimicrob Agents Chemother 1992; 36: 1703-1707.

21. Rice L.B., Shlaes D.M. Pediatr Clin Noth Am 1995; 42: 601-618.

22. Christie C., Hammond J., Reising S. et al. J Pediatr 1994; 125: 392-400.

23. Shay D.K., Goldmann D.A., Jarvis W.R. Pediatr Clin North Am 1995; 42: 703-716.

24. Gaines R., Edwards J. Infect Control Hosp Epid 1996; 17: Suppl: 18.

25. Spera R.V., Faber B.F. JAMA 1992; 268: 2563-2564.

26. Shay D.K., Maloney S.A., Montecalvo M. et al. J Infect Dis 1995; 172: 993-1000.

27. Landman D., Mobarakai N.V., Quale J.M. Antimicrob Agents Chemother 1993; 37: 1904-1906.

28. Shlaes D.M., Etter L., Guttman L. Ibid 1991; 35: 770-776.

29. Centers for Dis Contr and Prevention 1994; 59: 25758-25770.

30. Hospital Infect Contr Pract Advisory Comm. Infect Control Hosp Epid 1995; 16: 105-113.

31. Jones R.N., Kehrberg E.N., Erwin M.E., Anderson S.C. Diagn Microbiol Infect Dis 1994; 19: 203-215.

32. Veasy G.L., Tani L.Y., Hill H.R. J Pediatr 1994; 124: 9-13.

33. Gerber M.A. Pediatr Clin North Am 1995; 42: 539-551.

34. Miyamoto Y., Takizawa K., Matsushima A. et al. Antimicrob Agents Chemother 1978; 13: 399-404.

35. Gerber M.A. Pediatrics 1996; 97: Suppl: Part 2: 971-975.

36. Voss A., Milatovic D., Wallrauch-Schwarz C. et al. Eur J Clin Microbiol Infect Dis 1994; 13: 50-55.

37. Moreira B.M., Daum R.S. Pediatr Clin North Am 1995; 42: 619-648. 38. Meyer R. Pдdiatr Prax 1994; 46: 739-750.

39. Naquib M.H., Naquib M.T., Flournoy D.J. Chemotherapy 1993; 39: 400-404.

40. Walsh T.J., Standiford H.C., Reboli A.C. et al. Antimicrob Agents Chemother 1993; 37: 1334-1342.

41. Hill R.L.R., Duckworth G.J., Casewell M.W. J Antimicrob Chemother 1988; 22: 377-384.

42. Toltzis P., Blumer J.L. Pediatr Clin North Am 1995; 42: 687-702.

43. Philippon A., Labia R., Jacoby G. Antimicrob Agents Chemother 1989; 33: 1131-1136.

44. Sirot D., De Champs C., Chanal C. et al. Ibid 1991; 35: 1576-1581.

45. Meyer K.S., Urban C., Eagan J.A. et al. Ann Intern Med 1993; 119: 353-358.

46. Bush K., Jacoby G.A., Medeiros A.A. Antimicrob Agents Chemother 1995; 39: 1211-1233.

47. Dever C.A., Dermody T.S. Arch Intern Med 1991; 151: 886-895.

48. Bryan C.S., John J.F., Pai M.S. et al. Am J Dis Child 1985; 139: 1086-1089.

49. Heusser M.F., Patterson J.E., Kuritza A.P. et al. Pediatr Infect Dis J 1990; 9: 509-512.

50. Coovadia Y.M., Johnson A.P., Bhana R.H. et al. J Hosp Infect 1992; 22: 197-205.

51. Reish O., Ashkenazi S., Naor N. et al. Ibid 1993; 25: 287-294.

52. Moellering R.S. J Antimicrob Chemother 1993; 31: Suppl A: 1-8.

53. Goldfarb J. Pediatr Clin North Am 1995; 42: 717-735.

54. Schaad U.B. Monatsschr Kinderheilk 1995; 143: 1135-1144.