Трубецкой повлиял на романа якобсона. Поездки в ссср

(11(23).10.1896, Москва - 18.7.1982, Бостон) - филолог, лингвист, литературовед, семиотик, культуролог. Один из основателей Московского, Пражского, Нью-йоркского лингвистических кружков, Общества изучения поэтического языка (ОПОЯЗа). Окончил историко-филологический ф-т Московского ун-та. С 1921 г. жил за границей: в Чехословакии (1921-1938), Дании, Норвегии и Швеции (1939-1941), США (1941-1982), где преподавал в Гарвардском ун-те и Массачусетском технологическом ин-те. Все эти годы поддерживал тесные связи с российскими учеными. Взгляды Я. складывались под влиянием феноменологии Э. Гуссерля, фр. поэзии (С. Малларме), рус. культуры, прежде всего русского авангарда (В. Хлебников). Свою теорию языка разрабатывал на основе критического переосмысления идей Ф. де Соссюра, в сотрудничестве с Н. С. Трубецким, в диалоге с Л. Ельмслевом и др. лингвистами. В центре его исследовательских интересов находилось двуединство звука и значения в речи и языке. Я. внес значительный вклад в развитие фонологии, предложив рассматривать в качестве ее предмета не фонемы, а различительные признаки, существенно усилил роль диахронии в фонологии, что позволило ему углубить теорию эволюции языка. Используя типологический подход, он нашел ключ к объяснению происходящих в языке глубоких сдвигов и изменений. В отличие от Соссюра не считал, что связь между означающим (звук) и означаемым (смысл) произвольна, ничем не мотивирована. Столь же значительным был вклад Я. в др. области лингвистики. Его исследования общей системы значений глагола способствовали развитию совр. семантики, а оригинальный труд о евразийском языковом единстве существенно обогатил общую лингвистику. Я. много сделал для определения места лингвистики среди др. наук, для ее сближения с математикой, теорией коммуникации и т. п., что способствовало обновлению ее понятийного аппарата. Он был инициатором применения лингвистических методов в сравнительной мифологии, этнологии и антропологии, что нашло многочисленных последователей и привело к возникновению новых научных направлений. В нач. 50-х гг. он выступил инициатором оживления интереса к семиотике, получившей впоследствии бурное развитие и ставшей сегодня одной из ведущих наук. Мн. идеи Я. легли в основу структурализма как направления в философии. Он одним из первых начал изучать точки соприкосновения лингвистики и биологии, имеющиеся соответствия между лингвистическим и генетическим кодами. В одной из последних работ он рассматривает вопрос о роли бессознательного в функционировании языка. Опираясь на собственные результаты и исследования др. авторов, он выдвинул философскую гипотезу о предопределенности наших представлений о мире языком. Изучение языка Я. органически сочетал с исследованиями в области литературоведения, создав новую концепцию поэтики, в основе к-рой лежит лингвистический взгляд на словесное творчество - литературу, поэзию и фольклор. В межвоенные годы его мысль движется преимущественно в русле идей формальной школы и рус. авангарда - с их радикализмом, крайностями, пренебрежением к эстетическому аспекту искусства, поиском "заумного" или беспредметного языка и т. д. Я. выдвигает ставшее знаменитым понятие "литературность", имея в виду под ним гл. обр. лингвистический, грамматический аспект литературы и определяя его в качестве действительного предмета литературоведения. Он также провозглашает технический, формальный прием "единственным героем" науки о литературе. Позднее взгляды Я. становятся все более уравновешенными, хотя проблема единства лингвистики и литературы, грамматики и поэзии остается для него центральной. В своей теории речевого общения он вычленяет 6 осн. функций, особо выделяя среди них поэтическую, к-рая присуща всем языковым формам, однако в поэзии становится доминирующей. Отсюда поэзия есть "язык в его эстетической функции", а поэтика - это "лингвистическое исследование поэтической функции вербальных сообщений в целом и поэзии в частности". Я. подчеркивает, что изучение особенностей языка в поэзии позволяет полнее объяснить как его функционирование, так и его историческую эволюцию, поскольку она является не отклонением от обычного языка, но реализацией его скрытых возможностей. Соответственно поэтика и лингвистика помогают друг другу в познании как обычного, так и поэтического языка. В отличие от традиционного литературоведения, где в центре внимания находятся образность слов, их скрытый смысл и вызываемые ими ассоциации мыслей и чувств, Я. исследует место и роль грамматических фигур в совокупной символике произв., что нашло отражение в названии одной из его работ - "Поэзия грамматики и грамматика поэзии". Я. создал поэтику фольклора, в особенности пословиц и поговорок, интерес к к-рым возник у него уже в гимназические годы. Он стал одним из зачинателей лингвистики текста, предметом к-рой выступает не фраза или высказывание, как это было раньше, но именно сам текст. Сравнительное изучение древн. структур славянского и индоевропейского стиха способствовало углублению наших представлений об индоевропейской культуре. Теория в работах Я. неразрывно соединена с практикой. Его перу принадлежат интересные исследования творчества В. Хлебникова, В. В. Маяковского, Б. Л. Пастернака. Опираясь на выделенные им два типа построения произв. - в зависимости от преобладания либо метафоры, либо метонимии (замены одного слова др. по связи их значений), - он предложил оригинальный критерий отличия как писателей, так и жанров литературы и др. видов искусств, оказал значительное влияние на совр. науку и философию. Выдвинутые им идеи и сделанные обобщения выходят за рамки лингвистики и литературоведения и касаются всего искусства, всей культуры.

Якобсон Роман Осипович

(11 октября 1896, Москва18 июля 1982, Бостон, Массачусетс) - один из основоположников структурной лингвистики, стоявший у истоков нескольких национальных школ - Московской, Пражской, Копенгагенской (иностранный член) и Гарвардской. Закончил Лазаревский институт восточных языков и Московский университет (1918), в 1920 стал профессором в Высшей школе драматического мастерства. В 1916 был одним из создателей «Общества по изучению поэтического языка» (Опояз) в Петербурге, а с 1915 по 1920 избирался председателем Московского лингвистического кружка.

В 1920 переехал в Чехию. В 1929 вместе с Н. С. Трубецким и С. И. Карцевеким сформулировал «Тезисы пражского лингвистического кружка», призывавшие к кардинальному отказу от категорий традиционной структурной лингвистики, восходящих к Ф. де Соссюру, и к разработке новой «целевой модели», в основе которой лежит понятие функции элементов языка. В 1933 Якобсон начал работать в университете им. Я. Э. Пуркине, где в 1934 стал профессором-славистом, а в 1936 - профессором по кафедре чешской медиевистики.

После оккупации Чехословакии фашистскими войсками читал лекции в Копенгагене, в Осло и в Упсале до 1941, затем переехал в Нью-Йорк, где преподавал в Колумбийском университете до 1949. С 1949 по 1967 - профессор Гарвардского университета (курсы лекций по общему языкознанию и по славянской филологии).

Принципиально важен вклад Якобсона в фонологическую теорию дифференциальных признаков, основные категории которой (оппозиция, корреляция, маркированность и нейтрализация) он распространил на теорию падежа, акцентологию и просодику, в разработку генетико-типологического подхода в сравнительно-историческом языкознании. Якобсон ввел ряд новых понятий: шифтер, таксис, языковой центр и периферия, конвергенция, языковой союз (балканский и евразийский) - в описание языка. Свои лингвистические принципы он распространил на семиотику (выделение иконических, индексных и символических знаков), на теорию связи (код и сообщение и их особенности в разных сферах действительности), на формальную поэтику, на нейролингвистику (афазия и онтогенез - параллелизм языковых факторов).

В целях дальнейшей категоризации языка Якобсон постулировал наличие 6 компонентов (шифтеров) акта речи и соответственно выделил 6 функций: говорящий - эмотивная (выражения), адресат речи - конативная (усвоения), контекст - референтивная (коммуникативная), сообщение - поэтическая, контакт - фактическая (контактоустанавливающая), код - металингвистическая. Значения и звуки в языке имеют генетический характер, являются не индивидуальными сущностями, а классами. Спецификация классов единиц языка определяется контекстом и задана лингвистическим кодом. Спецификация классов - единиц языка - происходит в процессе их применения, в основе которого лежит антиномия селекции/комбинации или родственная антиномия сходства/ смежности. Связи явлений на оси селекции и на оси комбинации регулируются поэтической функцией языка.

Последние работы Якобсона заложили основу понимания языкового описания как последовательности правил перехода от эллиптичности к эксплицитности и в противоположном направлении.

Соч.: Избр. работы. М., 1985; Kindersprache, Aphasie und allgemeine Lautgesetze, 1941; Selected Writings, 6vol. (1967-1971); Jakobson R., Waugh L. R. The Sound Shape of Language, 1979. Лит.: Waugh L. R. Roman Jakobsons Science of Language, Lisse de Ridden,1976.

Л. Н. Александрова

Якобсон Роман Осипович

(1896-1982) Русско-американский филолог, лингвист, литературовед, семиотик, культуролог. Один из основателей Московского, Пражского, Нью-Йоркского лингвистических кружков и ОПОЯЗа.

Русско-американский филолог, лингвист, литературовед, семиотик, культуролог. Один из основателей Московского, Пражского, Нью-Йоркского лингвистических кружков и ОПОЯЗа. Окончил историко-филологических факультет Московского университета. С 1921 жил за границей: в Чехословакии (1921-1938), Дании, Норвегии и Швеции (1939-1941), США (1941-1982), где преподавал в Гарвардском университете и Массачусетском технологическом институте. Все эти годы поддерживал тесные связи с российскими учеными.

Взгляды Я. складывались под влиянием феноменологии Гуссерля, французской поэзии (Малларме), русской культуры и русского авангарда (Хлебников). Свою теорию языка разрабатывал на основе критического переосмысления идей Ф. де Соссюра в сотрудничестве с Н. С. Трубецким, в диалоге с Л. Ельмслевым и другими лингвистами. В центре исследовательских интересов Я. находилось двуединство звука и значения в речи и языке, служившее основой его фонологической концепции и поэтики. Я. внес значительный вклад в развитие фонологии, в обновление и расширение ее компетенции. Он предложил рассматривать в качестве ее предмета не фонемы, а различительные признаки, распространил применение структурных принципов на область морфологии, существенно усилил роль диахронии в фонологии, что позволило ему углубить теорию эволюции языка. Используя типологический подход, он нашел ключ к объяснению происходящих в языке глубоких сдвигов и изменений. В отличие от Соссюра, не считал, что связь между означающим (звук) и означаемым (смысл) произвольна, ничем не мотивирована.

Столь же значительным был вклад Я. в разработку других областей лингвистики. Его исследования общей системы значений глагола способствовали развитию современной семантики. Он сыграл важную роль в разработке новейших методов грамматического описания языковых явлений. Его оригинальный труд о евразийском языковом единстве существенно обогатил общую лингвистику. Я. много сделал для определения места лингвистики среди других наук, для сближения ее с математикой, теорией коммуникации и другими научными дисциплинами, что способствовало обновлению ее понятийного аппарата. Он был инициатором применения лингвистических методов в сравнительной мифологии, этнологии и антропологии, что нашло многочисленных последователей и привело к возникновению новых научных направлений. В начале 50-х годов он выступил инициатором оживления интереса к семиотике, получившей впоследствии бурное развитие (см.: Семиотическая эстетика). Многие идеи Я. легли в основу структурализма, понимаемого в философском смысле. Он одним из первых начал изучать точки соприкосновения лингвистики и биологии, имеющиеся соответствия между лингвистическим и генетическим кодами, корреляции нарушений речи с деятельностью определенных мозговых центров. В одной из последних своих работ он рассматривает вопрос о роли бессознательного в функционировании языка. Опираясь на собственные результаты и исследования других авторов, выдвинул философскую гипотезу о предопределенности наших представлений о мире языков. Изучение языка Я. органически сочетал с исследованиями в области литературоведения. Он создал совершенно новую концепцию поэтики, в основе которой лежит лингвистический взгляд на словесное творчество - литературу, поэзию и фольклор.

В межвоенные годы его мысль движется преимущественно в русле идей формальной школы (см.: Формальный метод) и русского авангарда - с их радикализмом, крайностями, поиском «заумного» (см.: Заумь) или беспредметного языка и т. д. Я. выдвигает ставшее знаменитым понятие «литературность», имея в виду под ним главным образом лингвистический, грамматический аспект литературы и определяя его в качестве действительного предмета литературоведения. Он также провозглашает технический, формальный прием «единственным героем» науки о литературе. Позднее взгляды Я. становятся более уравновешенными, хотя проблема единства литературы и лингвистики, грамматики и поэзии остается для него главной и центральной. В своей теории речевого общения он вычленяет шесть основных функций языка, особо выделяя среди них поэтическую, которая присуща всем языковым формам, однако только в поэзии становится доминирующей. Отсюда - «поэзия есть язык в его эстетической функции», а поэтика - «это лингвистическое исследование поэтической функции вербальных сообщений в целом и поэзии в частности».

Я. подчеркивал, что изучение особенностей языка в поэзии позволяет полнее объяснять как его функционирование, так и его историческую эволюцию. Поэзия играет двойную роль по отношению к языку: она предполагает его нарушение и в то же время выявляет действие скрытых законов, которые нельзя раскрыть другими способами его использования. Она является не отклонением от обычного языка, но реализацией его скрытых возможностей. Соответственно поэтика и лингвистика помогают друг другу в познании как обычного, так и поэтического языка. В отличие от традиционного литературоведения, где в центре внимания находятся образность слов, их скрытый смысл и вызываемые ими ассоциации мыслей и чувств, Я. исследует место и роль грамматических фигур в совокупной символике произведения, что нашло отражение в названии одной из его работ - «Поэзия грамматики и грамматика поэзии».

Я. эксплицировал поэтику фольклора, в особенности пословиц и поговорок, интерес к которым возник у него уже в гимназические годы. Он стал одним из зачинателей лингвистики текста, предметом которой выступает не фраза или высказывание, как это было раньше, но именно текст или дискурс. Сравнительное изучение древних структур славянского и индоевропейского стиха способствовало углублению наших представлений об индоевропейской культуре в целом.

Теория в работах Я. неразрывно соединена с практикой. Его перу принадлежат интересные исследования творчества В. Хлебникова, В. Маяковского, Б. Пастернака. Опираясь на выделенные им два типа построения произведения - в зависимости от преобладания либо метафоры, либо метонимии, - он предложил оригинальный критерий классификации как писателей, так и жанров литературы и других видов искусств. Осуществленный им совместно с К. Леви-Стросом анализ сонета Ш. Бодлера «Кошки» стал классическим образцом лингвистического анализа поэтического произведения. Я. оказал значительное влияние на современную гуманитарную науку и философию. Выдвинутые им идеи и сделанные обобщения выходят за рамки лингвистики и литературоведения и касаются всего искусства и культуры в целом.

Осн. соч.: Избранные работы. М., 1985; Работы по поэтике. М., 1987.

7. Роман Осипович Якобсон

Роман Осипович Якобсон (1896-1982) - русский и американский филолог и лингвист, один из самых влиятельных ученых ХХ века. Профессор Колумбийского, Гарвардского и Массачусетского технологического университетов.

Окончил историко-филологический факультет Московского университета, один из основателей Московского лингвистического кружка (председатель с 1915 г. до 1919 г.) и Общества изучения поэтического языка (ОПОЯЗ, 1916-1925 гг.).

Был близок к кругу футуристов: не только лично знал многих представителей этого направления (в том числе В. Хлебникова и В. Маяковского), но и сам писал футуристические стихи. Поэтический язык Хлебникова стал предметом исследования в первой книге Якобсона «Новейшая русская поэзия» (1921).

В 1920 году покинул страну и до 1939 года проживал в Чехословакии, принимал участие в деятельности Пражского лингвистического кружка - одного из главных центров европейского структурализма того времени. Некоторое время жил в Дании и Норвегии, но в годы нацистской экспансии был вынужден эмигрировать в США, где провел большую часть своей жизни.

О широте научных интересов Якобсона говорит его обширное наследие, включающее работы по общей лингвистике, фонетике и фонологии, грамматике русского языка, истории славянских литературных языков, поэтике и стиховедению. Однако главным направлением научной деятельности Якобсона стала разработка теорий и методов, применимых к любым языкам.

В пражский период Якобсон вместе с другом и коллегой Н. С. Трубецким разработали систему понятий и методов для структурного описания языка, прежде всего его звукового строя. Именно в 1920-1930-х гг. окончательно оформился самостоятельный раздел языкознания - фонология. Несмотря на то что определяющую роль в развитии фонологии того времени сыграли работы Трубецкого, Якобсон принимал активное участие в создании пражской фонологии - главным образом через обмен идеями и дружескую полемику. Большое значение имела предложенная Якобсоном концепция различительных (дифференциальных) признаков.

В дальнейшем Якобсон продолжал развивать фонологическую теорию, в частности разрабатывать новые подходы к описанию звукового уровня языка. В 1952 г. он представил универсальную систему из 12 пар дифференциальных признаков, разработанную в соавторстве с М. Халле и Г. Фантом. По мысли создателей, этого числа бинарных оппозиций должно быть достаточно, чтобы охарактеризовать отличия любого звука от других в системе любого языка. Попытка свести многообразие возможных различий звуков во всех существующих языках и диалектах к 12 признакам была проявлением огромной лингвистической смелости.

Якобсон не ограничивал применение структурного метода одними лишь фонологическими исследованиями и стремился перенести его на изучение других уровней языка. Так, еще в 30-е гг. ученый предпринял попытку описать русскую падежную систему, создав классификацию падежных значений с использованием всего трех дифференциальных признаков. Результаты этой работы были изложены в статье «К общему учению о падеже» (1936).

В 1961 году Якобсон выступил с докладом «Значение лингвистических универсалий для языкознания». Он теоретически обобщил опыт современных исследований сотен новых для науки языков и выявления на этом огромном материале языковых универсалий, существование которых может оказаться свидетельством того, что все языки мира представляют собой разновидности одного общего явления - языка человека.

Работы Якобсона отражали важнейшие тенденции мировой лингвистики. Так, одним из определяющих направлений 1950-х гг. стало изучение механизмов и условий перехода от языковой системы к сообщению, конкретному речевому высказыванию. Результаты исследований в этой области были изложены Якобсоном в статье «Шифтеры, глагольные категории и русский глагол» (1957). На материале русского языка ученый проследил, как в речевом сообщении осуществляется указание на участников коммуникации, чье положение во времени и пространстве играет роль точек отсчета при характеристике других предметов и явлений.

Многие работы Якобсона выходили за пределы собственно лингвистики, охватывая отдельные аспекты смежных дисциплин - культурологии, антропологии, нейрологии и т. д. Наиболее значительное влияние идеи ученого оказали на развитие семиотики - науки о знаках и знаковых системах. Якобсон всегда подчеркивал знаковую природу языковых явлений и не только обращался к семиотике в работах по теории языка, но и принимал участие в семиотических конференциях, выступал с докладами, публиковал исследования в специализированных печатных изданиях.

Кроме трудов по лингвистике, Якобсон оставил большое количество литературоведческих работ. Материалом для исследования служили произведения разных эпох как русских, так и иностранных авторов: митрополита Илариона, Авраамия Палицына, А. С. Пушкина, А. А. Блока, В. Хлебникова, В. В. Маяковского, У. Блейка, Ф. Гельдерлина. К числу таких работ относятся, например, «Заметки о прозе поэта Пастернака», (1935), «Статуя в поэтической мифологии Пушкина» (1937), сборник «Вопросы поэтики» (1973) и многие другие.

Основополагающим он считал понятие «литературности», сформулированное еще в ранних работах. Литературность представляет собой все собственно художественные особенности, делающие литературу литературой, и является непосредственным предметом науки о литературе.

Якобсон понимал поэзию как естественное проявление языка, заложенное в самой его природе. В связи с этим ученый обосновал новый подход к изучению поэтических произведений - лингвистическую поэтику. Эти и другие положения были представлены Якобсоном в программном докладе «Лингвистика и поэтика» (1958). При исследовании художественных текстов Якобсон анализировал звуковую сторону произведения, используемые тропы, выявлял совпадения в сюжетах разных повествовательных произведений. Кроме того, он обращал особое внимание на «грамматику поэзии» - совокупность всех грамматических явлений поэтического произведения, являющихся средством создания его эстетического смысла. В работах «Поэзия грамматики и грамматика поэзии» (1962); «Грамматический параллелизм и его русские аспекты» (1966) Якобсон обобщил опыт частных исследований в этой области.

Якобсон был одним из самых авторитетных лингвистов своего времени и остается им по сей день. Заслужив признание мирового научного сообщества, он использовал свое влияние в целях популяризации трудов русских коллег. Так, при поддержке Якобсона была переведена на английский язык книга В. Я. Проппа «Морфология сказки», которая стала поворотным моментом в развитии фольклористики и нарратологии (науки о повествовании) XX века.

РОМАН ОСИПОВИЧ ЯКОБСОН. (1896-1982)

РОМАН ОСИПОВИЧ ЯКОБСОН. (1896-1982)

Р.О. Якобсон - ученый-лингвист, основатель Пражской лингвистической школы. Закончил славянорусское отделение историко-филологического факультета Московского университета. Был одним из создателей «Общества по изучению поэтического языка» в Петербурге в 1916 году, в течение пяти лет (с 1915 по 1920 год) возглавлял Московский лингвистический кружок. С 1920 по 1941 год жил и работал в Европе (Чехия, Дания, Норвегия, Швеция), затем - в США. Выступал как представитель достижений российского гуманитарного знания в мире, до конца жизни считая себя русским филологом.

Его методологическая концепция формировалась в процессе осмысления таких влиятельных философских и научных течений, как структурализм Ф. Де Соссюра, лингвистическое учение (в особенности фонология) И.А. Бодуэна де Куртене и феноменология Э. Гуссерля. Тематическая сфера его научного поиска - не только специально филологические исследования, но и проблемы, далеко выходящие за рамки лингвистики и литературоведения. Являясь одним из сторонников генетико-типологического подхода и структурноисторического метода в языкознании, а также в исторической и формальной поэтике, занимался исследованием диахронической фонологии, создал так называемую теорию дифференциальных фонологических признаков (фонологическую теорию оппозиций), основные категории которой распространил на морфологию, ввел ряд новых понятий в лексикологию, синтаксис и стилистику.

Якобсон одним из первых заявил о необходимости создания общей науки о знаковых системах - семиотики. Ему принадлежат классификация знаков в семиотике, признанная классической семиотическая модель коммуникации, мысль о необходимости создания общей науки о коммуникации, в которую входили бы лингвистика, изучающая обмен словесными сообщениями, и этнология (культурная антропология), исследующая другие типы обменов в обществе. Занимался также вопросами соотношения лингвистики с науками естественного и гуманитарного цикла. Среди сотен работ Якобсона на русском языке представлены: «Новейшая русская поэзия. Набросок первый» (М., 1921), «Славянская филология в России за годы войны и революции» (в соавторстве с П. Богатыревым) (М., 1923), «Морфологические наблюдения над славянским склонением» (1958), «Смерть Владимира Маяковского» (в соавторстве с Д. Святополк-Мирским) (1975), «Работы по поэтике» (1985), «Язык и бессознательное» (М., 1996).

Е.В. Фидченко

Фрагменты работ -

«Лингвистика в ее отношении к другим наукам»,

«Язык в отношении к другим системам коммуникации»,

«О лингвистических аспектах перевода» - цитируются по изданию:

Якобсон Р. Избранные работы. М., 1985.

Язык в отношении к другим системам коммуникации

Эдуард Сепир указывал на тот очевидный факт, что «язык является коммуникативным процессом в чистом виде в каждом известном нам обществе». Наука о языке исследует строение речевых сообщений и лежащий в их основе код. Структурные характеристики языка интерпретируются в свете задач, которые они выполняют в различных процессах коммуникации, и, следовательно, лингвистику можно кратко определить как изучение коммуникации, осуществляемой с помощью речевых сообщений. Мы анализируем эти сообщения с учетом всех относящихся к ним факторов, таких, как неотъемлемые свойства сообщения самого по себе, его адресанта и адресата, либо действительного, либо лишь предполагаемого адресантом в качестве реципиента. Мы изучаем характер контакта между этими двумя участниками речевого акта; мы пытаемся найти характерные общие черты, а также различия между операциями кодирования, осуществляемыми адресантом, и способностью декодирования, присущей адресату. Наконец, мы пытаемся определить место, занимаемое данным сообщением в контексте окружающих сообщений, которые либо принадлежат к тому же самому акту коммуникации, либо связывают вспоминаемое прошлое с предполагаемым будущим, и мы задаемся основополагающим вопросом об отношении данного сообщения к универсуму дискурса. (С. 319)

О лингвистических аспектах перевода

Мы различаем три способа интерпретации вербального знака: он может быть переведен в другие знаки того же языка, на другой язык или же в другую, невербальную системы символов. Этим трем видам перевода можно дать следующие названия:

1) Внутриязыковой перевод, или переименование, - интерпретация вербальных знаков с помощью других знаков того же языка.

2) Межъязыковой перевод, или собственно перевод, интерпретация вербальных знаков посредством какого-либо иного языка.

3) Межсемиотический перевод, или трансмутация, интерпретация вербальных знаков посредством невербальных знаковых систем.

При внутриязыковом переводе слова используется либо другое слово, более или менее синонимичное первому, либо парафраза. <...> (С. 362)

Точно так же на уровне межъязыкового перевода обычно нет полной эквивалентности между единицами кода, но сообщения, в которых они используются, могут служить адекватными интерпретациями иностранных кодовых единиц или целых сообщений. <...> (С. 362)

Однако чаще всего при переводе с одного языка на другой происходит не подстановка одних кодовых единиц вместо других, а замена одного целого сообщения другим. Такой перевод представляет собой косвенную речь; переводчик перекодирует и передает сообщение, полученное им из какого-то источника. Таким образом, в переводе участвуют два эквивалентных сообщения, в двух различных кодах. Эквивалентность при существовании различия - это кардинальная проблема языка и центральная проблема лингвистики. Как и любой получатель вербального сообщения, лингвист является его интерпретатором. Наука о языке не может интерпретировать ни одного лингвистического явления без перевода его знаков в другие знаки той же системы или в знаки другой системы. Любое сравнение двух языков предполагает рассмотрение их взаимной переводимости. Широко распространенная практика межъязыковой коммуникации, в частности переводческая деятельность, должна постоянно находиться под пристальным наблюдением лингвистической науки. Трудно переоценить, насколько велика насущная необходимость, а также какова теоретическая и практическая ценность двуязычных словарей, которые давали бы тщательно выполненные сравнительные дефиниции всех соответственных единиц в отношении их значения и сферы употребления. Точно так же необходимы двуязычные грамматики, в которых указывалось бы, что объединяет и что различает эту пару языков в выборе и разграничении грамматических категорий. И в практике и в теории перевода предостаточно запутанных проблем, и время от времени делаются попытки разрубить гордиев узел, провозглашая догму непереводимости. <...> (С. 363)

Способность говорить на каком-то языке подразумевает также способность говорить об этом языке. Такая «метаязыковая» процедура позволяет пересматривать и заново описывать используемую языком лексику. Взаимодополнительность этих уровней - языка-объекта и метаязыка - впервые отметил Нильс Бор: все хорошо описанные экспериментальные факты выражаются посредством обычного языка, «в котором практическое употребление каждого слова находится в комплиментарном отношении к попыткам дать ему точную дефиницию». Весь познавательный опыт и его классификацию можно выразить на любом существующем языке. Там, где отсутствует понятие или слово, можно разнообразить и обогащать терминологию путем слов-заимствований, калек, неологизмов, семантических сдвигов и, наконец, с помощью парафраз. <...> (С. 363-364)

Языки различаются между собой главным образом тем, что в них должно быть выражено, а не тем, что в них может быть выражено. С каждым глаголом данного языка обязательно связан целый ряд вопросов, требующих утвердительного или отрицательного ответа, как, например: было ли описываемое действие связано с намерением его завершить? Есть ли указание на то, что описываемое действие совершалось до момента речи или нет? Естественно, что внимание носителей языка будет постоянно сосредоточено на таких деталях, которые обязательны в их вербальном коде.

В своей когнитивной функции язык в наименьшей степени зависит от грамматических моделей, потому что определение нашего опыта находится в комплиментарном отношении к метаязыковым операциям; когнигивный уровень языка не только допускает, но и прямо требует перекодирующей интерпретации, то есть перевода. Предполагать, что когнитивный материал невозможно выразить и невозможно перевести - значит впадать в противоречие. Предполагать, что когнитивный материал невозможно перевести - значит впадать в противоречие. Но в шутках, фантазиях, сказках, то есть в том, что мы называем «вербальной мифологией», и, конечно, прежде всего в поэзии, грамматические категории имеют важное семантическое значение. В таких случаях проблема перевода становится гораздо более запутанной и противоречивой. (С. 365-366)

В поэзии вербальные уравнения стали конструктивным принципом построения текста. Синтаксические и морфологические категории, корни, аффиксы, фонемы и их компоненты (различительные признаки) - короче, любые элементы вербального кода противопоставляются, сопоставляются, помещаются рядом по принципу сходства или контраста и имеют свое собственное автономное значение. Фонетическое сходство воспринимается как какая-то семантическая связь. В поэтическом искусстве царит каламбур, или, выражаясь более ученым языком и, возможно, более точным, парономазия, и независимо от того, беспредельна эта власть или ограничена, поэзия по определению является непереводимой. Возможна только творческая транспозиция, либо внутриязыковая - из одной поэтической формы в другую, либо межъязыковая - с одного языка на другой, и, наконец, межсемиотическая транспозиция - из одной системы знаков в другую, например из вербального искусства - в музыку, танец, кино, живопись. (С.367)

Место лингвистики среди других наук о человеке

<...> проблемы взаимосвязей наук о человеке сконцентрированы вокруг лингвистики. Этот факт объясняется прежде всего исключительно регулярной и замкнутой структурированностью языка и той важной ролью, которую он играет в культуре; с другой стороны, как антропологи, так и психологи признают, что лингвистика является наиболее продвинутой и точной наукой о человеке и, следовательно, является методологической моделью для остальных смежных наук. <...> (С.370)

Именно богатый и разносторонний научный опыт побудил нас задаться следующими вопросами: какое место занимает лингвистика среди наук о человеке и каковы перспективы междисциплинарного сотрудничества па взаимовыгодной основе без ущерба для внутренних потребностей и свойств каждой из этих наук? Иногда высказываются сомнения относительно того, удастся ли наукам о человеке образовать такое «превосходное междисциплинарное содружество», какое связывает естественные науки, поскольку строгая логическая преемственность и иерархическая упорядоченность базисных понятий по степени обобщенности и сложности, заданные в явном виде при взаимодействии естественных наук, по-видимому, отсутствуют в науках о человеке. Вероятно, подобные сомнения отражают те ранние попытки классификации наук, которые не учитывали роли науки о языке. Однако если в качестве точки отсчета при попытке упорядочения наук о человеке будет избрана именно лингвистика, то подобная система, базирующаяся на «принципиальном родстве классифицируемых объектов», встанет на твердую теоретическую основу. Внутренняя логика, присущая наукам о человеке, в свою очередь требует их последовательного упорядочения, параллельного связям и сцеплениям, существующим в естественных науках. Язык является одной из систем знаков, а лингвистика как наука о речевых знаках - это не что иное, как часть семиотики, общей науки о знаках, которая была предугадана, названа и очерчена в «Опыте о человеческом разуме» Джона Локка. <...> (С. 371)

<...> семиотика занимает центральное место в рамках науки о коммуникации в целом и является основой для всех остальных областей этой науки, в то время как в рамках семиотики центральное место отводится лингвистике, которая влияет на все остальные разделы семиотики. Образуются концентрические круги:

1. Исследование коммуникации посредством речевых сообщений = лингвистика.

2. Исследование коммуникации посредством сообщений любого вида = семиотика (сюда включается и коммуникация посредством речевых сообщений).

3. Исследование коммуникации = социальная антропология вместе с экономикой (сюда включается и коммуникация посредством любых сообщений).

Ведущиеся в настоящее время исследования в рамках таких пересекающихся направлений, как социолингвистика, антропологическая лингвистика, этнолингвистика фольклора, представляют зримый протест против все еще существующих пережитков соссюровской тенденции ограничения задач и целей лингвистики. Тем не менее такое ограничение задач и целей, налагаемое отдельным лингвистом или лингвистическим направлением на предмет своего исследования, нельзя считать «пагубным»; всякое пристальное исследование ограниченной области внутри лингвистики, любое самоограничение и узкая специализация заслуживают права на существование. Ошибочным и пагубным можно считать только пренебрежение к другим сферам языка как к якобы несущественным и второстепенным; особенно же вредны попытки полного изъятия таких сфер из «истинной» лингвистики. В рамках лингвистического эксперимента допустимо намеренное абстрагирование от тех или иных свойств языка. <...> (С. 380-381)

Лингвистика и естественные науки

Если от собственно антропологии мы переходим к биологии, науке о жизни всего органического мира, то исследования различных типов человеческой коммуникации составляют лишь часть более широкой области исследований. Эту более широкую область можно обозначить как исследование способов и форм коммуникации живых существ. Мы оказываемся перед решающей дихотомией: не только язык, но все системы коммуникации человека (а эти системы так или иначе опираются на язык) существенно отличаются от систем коммуникации прочих живых существ, потому что для человечества каждая система коммуникации коррелирует с языком, и внутри общей сети человеческой коммуникации язык играет доминирующую роль. (С. 387)

Переход от «зоосемиотики» к человеческому языку являет собой качественный скачок, вопреки устаревшему бихевиористскому утверждению, что «язык» животных отличается от языка человека степенью, но не качеством. В то же время мы не можем поддерживать недавние возражения лингвистов против «изучения коммуникативных систем животных теми же средствами, что и изучение языка человека»; эти возражения мотивируются вероятным отсутствием «преемственности (в эволюционном смысле) между грамматиками языков человека и коммуникативными системами животных». Однако никакая революция, сколь бы радикальной она ни была, не разрывает эволюционной преемственности, и систематическое сопоставление речи человека и других семиотических структур и видов деятельности с этологическими данными о коммуникативных средствах всех остальных живых существ обещает более строгое разграничение двух названных областей, а также более глубокое понимание их субстанциальной общности и не менее существенных различий. Такой сравнительный анализ будет способствовать расширению общей теории знака. (С. 388)

<...> поскольку наука - это языковое представление опыта, взаимодействие между имеющимися объектами и языковыми средствами их представления требует контроля над этими средствами, что является необходимой предпосылкой существования любой науки. Эта задача требует обращения к науке о языке, науку же о языке в свою очередь следует призвать к расширению границ ее аналитических операций.

Сущность и цели современной лингвистики

Исследование языковой структуры является основной задачей всех направлений современной лингвистики, а кардинальный принцип такого структурного (или, по другой терминологии, номотетического) подхода к языку, разделяемый всеми направлениями лингвистики, можно определить как сочетание инвариантности и относительности. <...> Исследование языковой структуры требовало все более глубокого проникновения во внутренние связи и в сугубо относительный и иерархический характер всех составляющих этой структуры. Следующим необходимым шагом было единообразное описание общих законов, управляющих разными языковыми системами, а затем выявление связи между этими законами. Итак, выявление и интерпретация языковой структуры в целом, или, иначе говоря, «стремление к объяснительной адекватности», было основной задачей сложившегося в период между мировыми войнами научного направления, которое было названо «структурной лингвистикой» и получило права гражданства в Праге в 1928-1929 годы. (С. 405)

Из книги Сборник действующих постановлений пленумов верховных судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам автора Михлин А С

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ДЮ) автора БСЭ

Дюр Николай Осипович Дюр Николай Осипович , русский актёр. Воспитанник Петербургского театрального училища (1816-29; учителя по балету - К. Дидло, драматическому искусству - А. А. Шаховской), Д. в 1829 был принят в труппу Петербургского

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ОС) автора БСЭ

автора Рылёв Юрий Иосифович

Из книги Как писать в XXI веке? автора Гарбер Наталья

УТЕСОВ Леонид Осипович (1895-1982), эстрадный певец 19 ** Я пою не голосом – я пою сердцем.Обычная фраза в выступлениях перед слушателями Также: «А голоса коль не хватало, / Я пел ее сердцем своим» – из песни «Запевала», входившей в репертуар Утесова (слова М. Матусовского, муз.

Из книги Философия Науки. Хрестоматия автора Коллектив авторов

1982 Урфин Джюс 15 (1982) сторона А 451°FМир на стенеЛишняя детальсторона ВЧеловек наподобие ветраHomo SuperiorПризрачный гостьМышьсторона САктер в черно-белой лентеТы слишком неподвиженПропастьТупиксторона DАвтомобиль без управленияКуклаРазмышления компьютера о любвиДругая

Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автора Душенко Константин Васильевич

Из книги Хронологический указатель трудов автора Фролов Иван Тимофеевич

1982 АВТОМОБИЛЕСТРОЕНИЕ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ПРОМЫШЛЕННЫХ РОБОТОВ, появляется на западноевропейских заводах.АВТОМОБИЛЬ ГОНОЧНЫЙ С АКТИВНОЙ СИСТЕМОЙ ПОДВЕСКИ, «Ло-тос Турбо Експрит», построен американской фирмой «Лотос» для состязаний «Формула 1».АВТОМОБИЛЬ ДИЗЕЛЬНЫЙ С

Из книги автора

Сборник историй, роман-калейдоскоп, роман Мефистофель Поспоримте! Увидите воочью, У вас я сумасброда отобью, Немного взявши в выучку свою. Но дайте мне на это полномочья. Господь Они тебе даны. Ты можешь гнать, Пока он жив, его по всем уступам. Кто ищет - вынужден

Из книги автора

РОМАН ОСИПОВИЧ ЯКОБСОН. (1896-1982) Р.О. Якобсон - ученый-лингвист, основатель Пражской лингвистической школы. Закончил славянорусское отделение историко-филологического факультета Московского университета. Был одним из создателей «Общества по изучению поэтического

Из книги автора

ЯКОБСОН, Роман Осипович (1896–1982), филолог 9 «…Ведь он [Набоков] большой писатель». – «Ну и что? <…> Слон тоже большое животное. Мы же не предлагаем ему возглавить кафедру зоологии!» Приписываемая Якобсону реплика по поводу возможного назначения Набокова профессором

Из книги автора

1982 Методологические проблемы теоретической биологии. Препринт / I Всесоюзный биофизический съезд. Секция № 20. Творческая дискуссия. - Пущино: НЦБИ АН СССР, 1982. - 8 с.Человек - наука - гуманизм: (Философско-публицистический очерк проблемы). - М.: Знание, 1982. - 62 с. - (Новое в

Роман Осипович Якобсон (англ. Roman Jakobson; 28 сентября 1896, Москва - 18 июля 1982, Кембридж (Массачусетс), США) - российский и американский лингвист и литературовед, один из крупнейших лингвистов XX века, оказавший влияние на развитие гуманитарных наук не только своими новаторскими идеями, но и активной организаторской деятельностью. Участник и исследователь русского авангарда. Труды по общей теории языка, фонологии, морфологии, грамматике, русскому языку, русской литературе, поэтике, славистике, психолингвистике, семиотике и многим другим областям гуманитарного знания.

Биография

Москва

Роман Якобсон родился в Москве, одним из трёх сыновей в еврейской семье инженера-химика и купца I гильдии, выпускника Рижского политехникума Иосифа (Осипа) Абрамовича Якобсона (родом из Австро-Венгрии) и его жены Анны Яковлевны Якобсон, урождённой Вольперт (уроженки Риги). В 1914 окончил Лазаревский институт и поступил в Московский университет, который окончил в 1918. В 1915 стал одним из основателей Московского лингвистического кружка и оставался его председателем до 1920. В 1918-1920 работал в Московском университете.

Одним из наиболее близких друзей Р. О. Якобсона был Маяковский, познакомивший его с творчеством Хлебникова и высоко ценивший его статью об этом поэте. Маяковский упоминает о Якобсоне в стихотворении «Товарищу Нетте» и очерке «Ездил я так». В свою очередь, Якобсон написал на смерть Маяковского статью «О поколении, растратившем своих поэтов».

Чехословакия

В феврале 1920 поехал в Ревель в составе торговой делегации Центросоюза в качестве сотрудника РОСТА, а оттуда в июле того же года в Чехословакию как переводчик миссии Красного Креста, занимавшейся репатриацией военнопленных. Затем работал в советском полпредстве.

Замминистра иностранных дел Чехословакии Вацлав Гирса считал, что Якобсон - «доносчик советской миссии, шпион и провокатор». В январе 1923 полиция устроила у него обыск по подозрению в шпионаже. В том же январе 1923 назначен заведующим бюро печати полпредства. 16 сентября 1927 уволен с этой должности как беспартийный постановлением Секретариата ЦК ВКП(б), но продолжал работать в полпредстве до декабря 1928, за что полпреду Антонову-Овсеенко в феврале 1929 было поставлено на вид решением Оргбюро ЦК ВКП(б).

В 1926 стал одним из основателей Пражского лингвистического кружка, исполнял там должность вице-президента. Тогда же стал посредником между чехословацким и советским правительствами, когда последнее заставляло Прагу немедленно признать СССР под угрозой санкций.

В 1930 защитил докторскую диссертацию в Немецком университете в Праге (тема: ber den Versbau der serbokroatischen Volksepen). В 1931 переехал в Брно, преподавал в университете имени Масарика русскую филологию и древнечешскую литературу - в 1933-1934 ассистент, в 1934-1937 приглашённый профессор, в 1937-1939 доцент. В 1937 получил чехословацкое гражданство. Участвуя в международных научных конференциях и конгрессах, много ездил по Европе; эти поездки оплачивал чехословацкий МИД.

В 1930-е годы Якобсон примыкал к евразийству, один из лидеров евразийства Н. С. Трубецкой был его ближайшим единомышленником в лингвистике и корреспондентом, а другой - П. Н. Савицкий - крёстным отцом Якобсона, принявшего православие в 1938 году.

Скандинавия

15 марта 1939 года, сразу же после ввода немецких войск в Чехословакию, выехал вместе с женой из Брно в Прагу, где они скрывались около месяца в ожидании выездных виз, 23 апреля прибыли в Данию, где Якобсон читал лекции в Копенгагенском университете (по приглашению, отправленному ещё до оккупации), оттуда 3 сентября в Осло, где работал в Институте сравнительной культурологии и избран действительным членом Академии наук Норвегии.

9 апреля 1940 года, едва услышав объявление о нацистском вторжении в Норвегию, Якобсоны, не заехав даже домой за документами, бежали к шведской границе и въехали в Швецию 23 апреля в качестве беженцев. Там Якобсон преподавал в университете Уппсалы.

(1982-07-18 ) (85 лет)

Биография

Москва

Роман Якобсон родился в Москве, одним из трёх сыновей в еврейской семье инженера-химика и купца I гильдии , выпускника Рижского политехникума Иосифа (Осипа) Абрамовича Якобсона (родом из Австро-Венгрии) и его жены Анны Яковлевны Якобсон, урождённой Вольперт (уроженки Риги) . В 1914 окончил гимназию при и поступил на отделение славянской филологии историко-филологического факультета Московского университета , который окончил в 1918. В 1915 стал одним из основателей Московского лингвистического кружка и оставался его председателем до 1920. В 1918-1920 работал в Московском университете.

Одним из наиболее близких друзей Р. О. Якобсона был Маяковский , познакомивший его с творчеством Хлебникова и высоко ценивший его статью об этом поэте. Маяковский упоминает о Якобсоне в стихотворении «Товарищу Нетте» и очерке «Ездил я так». В свою очередь, Якобсон написал на смерть Маяковского статью «О поколении, растратившем своих поэтов».

Чехословакия

В 1926 стал одним из основателей Пражского лингвистического кружка , занимал в нём должность вице-президента. Тогда же стал посредником между чехословацким и советским правительствами, когда последнее заставляло Прагу немедленно признать СССР под угрозой санкций .

В 1930 защитил докторскую диссертацию в Немецком университете в Праге (тема: Über den Versbau der serbokroatischen Volksepen ). В 1931 переехал в Брно , преподавал в университете имени Масарика русскую филологию и древнечешскую литературу - в 1933-1934 ассистент, в 1934-1937 приглашённый профессор, в 1937-1939 доцент. В 1937 получил чехословацкое гражданство. Участвуя в международных научных конференциях и конгрессах, много ездил по Европе; эти поездки оплачивал чехословацкий МИД.

В 1930-е годы Якобсон примыкал к евразийству , один из лидеров евразийства Н. С. Трубецкой был его ближайшим единомышленником в лингвистике и корреспондентом, а другой - П. Н. Савицкий - крёстным отцом Якобсона, принявшего православие в 1938 году.

Скандинавия

США

1942-1946 - профессор общей лингвистики в Вольной школе высших исследований (англ. ) , своего рода французском университете, организованном французским и бельгийским правительствами в изгнании.

1943-1946 - также приглашённый профессор лингвистики в Колумбийском университете . Одновременно исполнял обязанности сотрудника чехословацкой военной разведки в США .

1944 - стал одним из основателей Нью-Йоркского лингвистического кружка (англ. ) и его журнала Word (англ. ) .

1946 - в Колумбийском университете организована кафедра чехословаковедения (Chair of Czekoslovak Studies ), где Якобсон работал со дня основания, но в 1949 принял решение оставить университет из-за постоянных обвинений в прокоммунистических симпатиях.

1949-1965 - профессор славянских языков и литературы Гарвардского университета (с 1965 Professor Emeritus ).

В 1948 опубликовал обстоятельное опровержение гипотезы Андре Мазона о поддельности «Слова о полку Игореве ». Научная дискуссия вокруг публикации столкнулась с некоторыми политическими трудностями (особенно во Франции), поскольку, по словам Якобсона, «многие не верят Мазону, но считают его развенчание русской культурной традиции удобным орудием в антикоммунистической кампании» . В Колумбийском университете студенты распространяли листовки, обвиняющие Якобсона в поддержке коммунистической линии в его книге о «Слове» .

В 1959 основал журнал International Journal of Slavic Linguistics and Poetics и стал его главным редактором.

18 июля 1982 года умер у себя дома в Кембридже (Массачусетс) . Похоронен на кладбище Маунт-Обёрн . На его надгробии написано по-русски, в латинской транскрипции: «russkij filolog».

Поездки в СССР

1956, 17-25 мая. По приглашению АН СССР участвовал в заседании в Москве по подготовке IV Международного съезда славистов.
1958, 1-10 сентября. Участник IV Международного съезда славистов в Москве.
1962, 1-10 октября. Участвовал в заседании Международного комитета славистов в Москве
1964, 3-10 августа. Участник VII Международного конгресса этнологических и антропологических наук в Москве.
1966, 4 августа-8 сентября. Участник XVIII Международного конгресса по психологии (Москва), Международного семинара по производству и восприятию речи (Ленинград), Летней школы по семиотике (Тарту), торжеств по случаю 800-летия Шота Руставели (Тбилиси). Прочитал лекции в , в , в .
1967, 17-24 августа.
1979, 29 сентября-4 октября. Участник II Международного симпозиума по проблемам бессознательного в Тбилиси.

Семья

Брат - историк, политолог и библиограф Сергей Осипович Якобсон ( -), директор отдела славистики и Центральной Европы Библиотеки Конгресса США (его вторая жена - радиоведущая «Голоса Америки» Елена Александровна Якобсон , -) .

Другой брат, Михаил Якобсон, был депортирован из Франции во время немецкой оккупации и погиб в концлагере.

Жёны

Вклад в науку

Своей активной деятельностью в любом месте пребывания (Москва, Прага , Нью-Йорк) Р. О. Якобсон внёс существенный (а иногда и решающий не только в национальном, но и в общемировом масштабе) вклад в развитие лингвистики как науки. Один из основоположников структурализма в языкознании и литературоведении . Некоторые его труды представляют большой интерес для психолингвистики .

Первой значительной работой Якобсона было исследование особенностей языка поэта-футуриста Велимира Хлебникова (1919). Противопоставляя поэтический язык естественному, Якобсон провозгласил, что «поэзия есть язык в эстетической функции» и поэтому «безразлична в отношении описываемого ею объекта ». Этот тезис лёг в основу эстетики раннего русского формализма , перевернувшего традиционное соотношение формы и содержания в литературном произведении. В более поздней статье (1928), написанной в соавторстве с Ю. Н. Тыняновым , говорится, что, хотя литературоведение оперирует собственными внутренними законами, эти законы должны быть соотнесены с другими областями культуры - политикой, экономикой, религией и философией.

В исследовании, посвящённом сопоставлению русской и чешской систем стихосложения (1923), Якобсон сосредоточивает внимание на звуковых сегментах слов, именуемых фонемами , которые не имеют собственного значения, но их последовательности являются важнейшим средством выражения значений в языке. Интерес к звуковой стороне языка привёл Якобсона к созданию (при участии Н. С. Трубецкого) новой отрасли лингвистики - фонологии , предметом которой являются дифференциальные признаки звуков, из которых состоят фонемы. Якобсон установил 12 бинарных акустических признаков, составляющих фонологические оппозиции, которые, по его утверждению, являются языковыми универсалиями, лежащими в основе любого языка.

Метод структурного анализа в терминах бинарных оппозиций оказал большое влияние на антрополога Клода Леви-Стросса ; применение его Леви-Строссом при анализе мифа положило начало французскому структурализму. Якобсон, наряду с Леви-Строссом, является автором идеи возникновения языка как комбинации жестов и выкриков, которые превратились в фонемы .

Основы ещё одного нового направления в науке - нейролингвистики - заложены в работе Якобсона об афазии (1941), в которой он связывает нарушения речи с данными неврологии о структуре мозга. Это исследование обеспечило физиологическое обоснование его учению о метафоре (оси селекции) и метонимии (оси комбинации) как о двух основных противопоставленных друг другу способах упорядочения языковых единиц, определяющих также различие между поэзией и прозой . Данное противопоставление вскоре стало неотъемлемой частью терминологического аппарата литературоведения.

Почётные звания и степени

Действительный член Датской королевской академии наук (1949), Американской академии искусств и наук (1950), Сербской академии наук (1955), Польской академии наук (1959)
Член-корреспондент Финно-угорского общества в Хельсинки (1949), Британской академии (1974)
Почётный член Общества изучения мифологии «Теоноя» в Брюсселе (1950), Международной фонетической ассоциации (1951), Ирландской королевской академии (1961), Американской ассоциации арменистики (1964), Академии афазии (1968), Итальянской ассоциации изучения семиотики (1972), Королевского антропологического института Великобритании и Ирландии (1974), Общества Марка Твена (1977), Ассоциации современных языков (1978), Нью-Йоркской академии наук (1978)
Иностранный член Королевской Нидерландской академии наук и литературы (1960), Финского научного общества (1977)
Член Филологического общества в Лондоне (1950), Акустического общества Америки (1951), Международного комитета славистов (1955), Научного комитета Всемирной психиатрической ассоциации (1964)
Почётный доктор Кембриджского университета (1961), Мичиганского университета (1963), Университета Нью-Мексико (1966), Университета Гренобля (1966), Университета Ниццы (1966), Римского университета (1967), Йельского университета (1967), Карлова университета в Праге (1968), Университета имени Пуркине в Брно (1968), Загребского университета (1969), Университета штата Огайо (1970), Тель-Авивского университета (1974), Гарвардского университета (1975), Колумбийского университета (1976), Копенгагенского университета (1979), Рурского университета (1980), Джорджтаунского университета (1980), Брандейского университета (1981), Оксфордского университета (1981)
Президент Лингвистического общества Америки (1956)
Вице-президент Международной ассоциации современных славянских языков и литератур в Париже (1952),

Якобсон Роман Осипович

Якобсон Роман Осипович

7. Роман Осипович Якобсон

Навигация

РОМАН ОСИПОВИЧ ЯКОБСОН. (1896-1982)

автора Рылёв Юрий Иосифович

Биография

Москва

Чехословакия

Скандинавия

Биография

Москва

Чехословакия

Скандинавия

США

Поездки в СССР

Семья

Вклад в науку

Почётные звания и степени