Н.Д. Левитов: «Состояние - это целостная характеристика психической деятельности за определенный период времени; характеристика, показывающая своеобразие протекающих психических процессов в зависимости от отражаемых предметов и явлений действительности, предшествующего состояния, психических свойств личности.»

В этом определении особенно подчеркивается двойственная природа психических состояний - их связь с внешним, объективным миром и внутренним миром субъекта, вплоть до таких устойчивых образований, как черты характера. В.А. Ганзен пишет, что психические состояния являются промежуточным, связующим звеном между психическими процессами и свойствами личности. Причем, связь между состояниями и свойствами личности, а также состояниями и психическими процессами является двусторонней, что очень важно: из этого следует, что корректируя психические состояния человека, можно со временем изменять и более стабильные его проявления.

«Психическое состояние - это отражение личностью ситуации в виде устойчивого целостного синдрома (совокупности) в динамике психической деятельности, выражающегося в единстве поведения и переживания в континууме времени.»

Анализируя это определение, можно, таким образом, выделить 2 важных аспекта в современном понимании психических состояний в отечественной психологии: во-первых, неразрывную связь поведения и переживания: психика человека едина, и процессы, происходящие внутри, всегда имеют внешнее выражение. Однако, для того, чтобы сделать вывод о психическом состоянии человека, недостаточно как внешне наблюдаемых данных, так и исключительно самоотчетов. Во-вторых, что следует из понимания ситуации как совокупности не только внешних, но и внутренних факторов-то есть, в том числе и личностных черт, мы приходим к тому, что психическое состояние зависит как от задаваемых извне условий, так и от устойчивых качеств личности, ее системы мотивов и т.п.

Таким образом, чтобы получить информацию о психическом состоянии человека, можно воспользоваться некоторыми объективными критериями (например, наблюдая и фиксируя поведение), субъективными критериями (устными или письменными рассказами испытуемых об их состоянии) и продуктами деятельности. В нашем исследовании для изучения состояния вовлеченности используются объективные и субъективные данные.

Интересно, что авторы обоих представленных выше определений используют в своих формулировках понятие целостности. Это наводит нас на мысль о гештальт-направлении в психологии, для которого феномен целостности являлся ключевым.

Курт Левин в своих работах подчеркивал влияние на поведение индивидуума ситуационных факторов. Например, в одном из самых известных своих исследований он приглашал испытуемых в свой кабинет и, извиняясь, уходил с просьбой немного подождать. В этот момент и начинался, собственно, эксперимент: Левин фиксировал, что делают люди в его отсутствие. И оказалось, что вне зависимости от пола, возраста, статуса, личностных особенностей, были действия, которые проделывали все испытуемые (например, каждый позвонил в стоящий на столе колокольчик). Или другой его эксперимент, ближе по тематике к нашему исследованию: три группы школьников занимались в кружке по изготовлению игрушек с преподавателями, стиль одного из которых был авторитарным, другого - демократичным, третьего - попустительским. Через 6 недель после начала эксперимента поведение учеников в течение занятий, вначале бывшее похожим, стало заметно различаться.

Таким образом, в этом исследовании можно наблюдать влияние ситуационных факторов, таких, как, например, поведение преподавателя, на деятельность учеников.

Приведем классификацию психических состояний, составленную Н.Д. Левитовым. .

Личностные и ситуативные состояния; «в первых прежде всего выражаются индивидуальные свойства человека, во вторых - особенности ситуации, которые часто вызывают у человека нехарактерные для него реакции» Здесь необходимо отметить, что одним из вопросов, стоящим перед нашим исследованием, является вопрос о месте состояния вовлеченности на этом континууме. Мы изучаем влияние и ситуативных, и личностных факторов в попытке узнать, что же является в большей степени определяющим возникновение этого состояния.

Состояния положительно или отрицательно действующие на человека. Как уже упоминалось, состояние вовлеченности неразрывно связано с деятельностью, в которой оно возникает. Следовательно, «знак» влияния на человека во многом определяется спецификой этой деятельности, а также стоящих за ней мотивов и целей. Если же предположить, что деятельность является конструктивной (как, например, учебная), то помимо всего прочего можно отметить психотерапевтическую функцию состояния вовлеченности, связанную с концентрацией внимания на настоящем, опытом доверия собственным ощущениям (что К. Роджерс в более широком смысле называл организменным чувством), появляющемуся чувству власти и компетентности, которое позволяет повысить самооценку.

Также существует разделение состояний на более глубокие и более поверхностные, продолжительные и краткие, более или менее осознанные. В зависимости от ситуативных и личностных особенностей вовлеченность в конкретную деятельность может находиться в разных точках на этих континуумах.

Помимо «нормальных» состояний сознания, авторы выделяют расширенные и суженные состояния сознания (СС) Кардаш сравнивает их соответственно с телескопом и микроскопом. Суженные СС: «в легких формах сопутствуют напряженной мыслительной деятельности или работе, требующей большой степени концентрации» - в некоторых случаях к ним можно отнести и состояние вовлеченности. Это дополнение напоминает нам о роли внимания в возникновении состояния вовлеченности.

Навык, который я учусь развивать - "переехать из головы в тело". Неплохо помогает в ситуациях, когда голова "распухла":

Мне очень не хватает любви.
- Что мешает ее получить?
- Я недостаточно хороша, поэтому меня все бросают.
- Все-все бросают?
- Ну не все... но того я сама бросила.
- Значит все-таки в природе есть люди, которые могут тебя полюбить.
- Не хочу васятку с мобилой!(с)
- А что ты хочешь?
- Мне очень не хватает любви.

У кого тоже горе от ума, тот знает - бесполезно искать лазейки, чтобы вывести себя из этих ментальных конструкций. Голова всегда придумает новое препятствие.

Есть реальный, физический и эмоциональный опыт (когда закрываются двери лифта, мое дыхание становится перерывистым, я чувствую напряжение в груди и ощущение, словно я хочу выпрыгнуть из своего тела), а есть интерпритация ума, к которой еще и прикладывается "история" (у меня клаустрафобия, потому что мама запирала меня в детстве в шкафу).

Таким образом, если переключить внимание с того, что происходит в голове, на то, что в реале происходит с телом, можно кое-чего интересное обнаружить.

Во-первых, может оказаться, что источником болезненных мыслей и ощущений является совсем не то, что подумалось в начале. Здесь может быть как в том анекдоте про девочку с безумной улыбкой, у которой всего лишь косички туго заплетены были. И история про клиентку, которой при входе в офис тера вдруг почудилось, что он причинит ей зло, хотя они уже лет пять нормально проработали вместе (дело оказалось в новом свитере тера, который был похож на давно забытый свитер на человеке, который ее в детстве изнасиловал).

В результате можно начать решать совсем не тот вопрос, который является прямым источником переживаний. То есть, девочке надо косички расплести, а не тащить ее к психиатру и сажать на антипсихотики.

Во-вторых, может оказаться, что хочется вам совсем не того, что автоматически интерпретировалось по ощущениям в начале, а совсем другого. В очень сухом жарком климате у организма, например, сигналы о жажде могут начать сильно напоминать сигналы о голоде. А пить не хочется. По первому импульсу ощущается, что хочется ЖРАТЬ, причем чего-нибудь плотненького и жирненького. Только если к телу прислушаться, можно догадаться, что все-таки ПИТЬ. Причем, сигналы обезвозживания тоже похожи на что-то другое. Рези в желудке, например.

В результате можно начать делать совсем не то, что решит текущую проблему, а то, что ее ухудшит. То есть, следуя автоматическому восприятию импульса, жрать много всякого жирного, что еще больше обезвоживает. А требуется всего лишь попить водички побольше и дальше пить ее регулярно.

Другими словами, на пути, где сигналы поступают в мозг, а потом им ум тут же присваивает интерпритацию, надо ставить пограничника с проверкой документов.

Я хочу свести счеты с жизнью...
- Почему?
- Потому что я встретила мужчину свой мечты, но мы не можем быть вместе! Вот в прошлый раз...
- Стоять! С чего ты взяла, что это мужчина твоей мечты?
- Я это сразу почувствовала, как только увидела его!
- Что именно ты почувствовала?
- Любовь!
- Конкретнее.
- Ба-лин! У меня сразу же в груди потеплело! Так бывает только от любви... Вот в прошлый раз...
- Стоять! Подробно опиши, что происходило в тот момент и какие были ощущения в теле.
- Да какая разница?! Моя жизнь кончена!!!
- Описывай давай.
- Ладно!!! Значит... я сидела в ресторане с подругой... мы курили... было тоскливо... и тут вошел он. Подруга говорит - глянь какой мужик. Я вся подалась вперед инстинктивно... моя грудь выпала из декольте... упала в тарелку с теплым супом... я почувствовала тепло в груди... Ой бл... так вот в чем дело-то!
- Ага.

Сказать, что все проблемы решаются так легко, это было бы в стиле поп-психологии. Просто в ситуации острого стресса или когда "голова распухла", то держать "у меня при виде него потеплело в груди" легче, чем держать "моя жизнь кончилась".

"Я иду в пасмурный холодный день по улице, кругом серые лица, я одинока и меня никто не любит, и будущего у меня нет" - невыносимая конструкция. У нее нет решения вообще.

"Я иду в пасмурный холодный день по улице, у меня сжимается в груди, горбятся плечи и мерзнут ноги" - выносимая. И наиболее близка к реальности, потому что описывает текущий момент, который есть, а не будущее, которое абсолютно неизвестно. И с ней можно что-то сделать - хотя бы слегка ее изменить.

Можно по приходу домой сунуть ноги в тазик с теплой водой. Это не решит глобальных жизненный проблем и не принесет немедленного счастья, просто ногам станет тепло, плечи можно немного расправить, хотя бы для того, чтобы размять мышцы, а потом еще и подышать поглубже, чтобы немного расправить грудную клетку.

Может быть, это немного поменяет ход мыслей. Ход мыслей поменяется и, кто знает, могут вдруг появиться новые решения. А если и не поменяет, то поможет прожить этот день без инфаркта и желания убиться апстену.

В статье представлен анализ основных подходов к пониманию современного состояния проблемы феноменов вовлеченности в работу и трудоголизма, субъективных и объективных причин их развития и возможных способов диагностики. Вовлеченность в работу характеризуется рядом черт, отличающих этот феномен от феномена трудоголизма. Последствия чрезмерной вовлеченности в работу через механизмы накопления неблагоприятных эффектов переживаемых сотрудником ФС могут трансформироваться в развитие феномена трудоголизма. На современном этапе развития науки и общества констатируется дефицит изученности феномена трудоголизма, однако, несомненно, эта проблема является актуальной во всех сферах психологической науки в связи с тем, что научная концептуализация и операционализация феномена трудоголизма была начата сравнительно недавно – в 70-х годах прошлого столетия (Oates, 1968; Clark, 2014). Основной сложностью изучения данного феномена являются (1) трудность его разграничения с благоприятным паттерном рабочего поведения, получившим название «вовлеченность в работу» (Schaufelli,2012), и (2) двоякость сформированного в обществе отношения к собственно феномену трудоголизма: при очевидных негативных последствиях для психологического благополучия и профессионального здоровья работника нельзя не отметить традиционные социально одобряемые последствия трудоголизма в виде регулярных добровольных переработок сотрудников, склонных к трудоголизму, на благо организации. Проведенный анализ исследований по проблеме трудоголизма и вовлеченности в работу позволяет говорить о том, что до сих пор в психологической науке не существует единого принятого взгляда как на сущность этих феноменов, причины и механизмы их развития, так и на разработку обобщенной системы диагностики, профилактики и коррекции проявлений и последствий трудоголизма, и системы диагностики и поддержания вовлеченности в работу сотрудников организаций.

В современном обществе привычным, социально одобряемым сте­реотипом поведения становится стремление проводить на работе дли­тельное время, значительно превышаю­щее продолжительность рабочего дня. Причины подобного поведения могут быть различны: организационная куль­тура диктует необходимость перера­боток (Bakker et al, 2010а), сотрудник делает личный выбор в пользу проведе­ния времени на работе ввиду отсутст­вия личных внерабочих задач (Hakanen, Schaufeli, 2012), замещающая активность работника, призванная помочь ему уйти от проблемы с головой в работу (Sulea et al., 2012) и др. Несмотря на важность и значимость работы в жизни каждого специалиста, приоритетной задачей лю­бого работника должно быть соблюде­ние баланса в системе «работа-жизнь» и «работа-семья» (Jones, Burke & Westman, 2005). В современной психологической науке до сих пор не найден рецепт иде­ального сочетания работы и отдыха, что побуждает нас провести теоретическое исследование представлений о таких важнейших понятиях как вовлеченность в работу и трудоголизм. При всей внеш­ней схожести обоих феноменов имеет­ся ряд принципиальных различий, кото­рые являются основополагающими при разработке профилактических и коррекционных программ, имеющих целью предотвращение развития профессиональных деформаций.

Вовлеченность в работу: определение, структура, анализ

Понятие «вовлеченность в работу» первым определил Кан (Kahn, 1990). Под этим феноменом понимается «направ­ленное и организованное участие; ког­да работники вовлечены в рабочий про­цесс, то они начинают самовыражаться физически, когнитивно, эмоционально и мысленно» (Bakker et al, 2010b). Если вовлеченность в работу зачастую высту­пает как позитивный паттерн рабоче­го поведения, то его антогонист - вы­горание, носит негативный характер (Schaufeli, 2013). Например, Шауфели со своими коллегами рассматривают во­влеченность в работу как полную противоположность выгоранию (Schaufeli & Bakker, 2004). По словам Маслах (Maslach et al, 2001) энергичность, во­влеченность и эффективность это ос­новные составляющие вовлеченности, которые противоположны выгоранию. Именно выгорание является основным источником разрушения вовлеченно­сти в работу, который превращает энергичность в истощение, вовлеченность в цинизм, а эффективность в безрезультативность.

В 2001 году Шауфели дал четкое опре­деление, в котором охарактеризовал вовлеченность в работу как позитивное, аффективно-мотивационное состоя­ние, связанное с эффективностью рабо­ты, которое может рассматриваться как противоположное выгоранию (Schaufeli & Bakker, 2004). Феномен вовлеченно­сти в работу содержит три компонента: энергичность, включенность и профес­сиональную эффективность. Энергич­ность предполагает целеустремлен­ность и психологическую устойчивость в процессе выполнения работы, прояв­ление настойчивости, несмотря на воз­никающие трудности. Под профессио­нальной эффективностью понимается чувство собственной значимости, энту­зиазм и чувство гордости (Bakker et al, 2010b). Включенность в работу характе­ризуется такими качествами как полная концентрация на выполняемой деятельности, в результате чего время проходит быстро и незаметно, а по окончанию работы специалист может испытывать трудности в связи с прекращением де­ятельности, что объясняется явлени­ем, получившим название «поток». Это понятие было введено Чиксентмихайи (Csikszentmihalyi, 1990).

«Вовлеченность в работу» становит­ся одним из понятий, характеризую­щих мотивационные процессы в трудо­вой деятельности (Bakker et al, 2010a). Энергичность как неотъемлемая черта феномена вовлеченности обеспечивает настрой сотрудника на успешное дости­жение поставленной цели, поддерживая его стремление добиться результата.

Маккей и Шнайдер (Maccey & Schneider, 2008) выделили различные типы вовлеченности в работу: личностная вовлеченность, ситуативная во­влеченность и поведенческая вовле­ченность. Ситуативная вовлеченность обеспечивается индивидуальной моти­вацией человека на работу, его личным энтузиазмом, настойчивостью и готов­ностью преодолевать любые трудности, поддерживающими высокий уровень включенности в работу. Формирова­нию данного типа вовлеченности в ра­боту может способствовать удовлет­воренность своей профессиональной деятельностью, приносящей позитив­ные эмоции. Развитию личностной во­влеченности человека способствуют такие индивидуальные черты как со­вестливость, накопленный позитивный личный опыт работы и эмоциональ­ность. Поведенческую вовлеченность порождают рабочие условия, в которых осуществляет профессиональную дея­тельность сотрудник, и его привычная социальная роль. Выделенные типы во­влеченности в работу отличаются по степени ситуативности формирования этого позитивного паттерна поведения. Если в случае поведенческой вовлеченности положительный тренд рабочего поведения основан на чисто внешних характеристиках, легко изменяющихся со сменой работы, то личностная вовле­ченность будет гарантировать стабиль­ную заинтересованность и включен­ность сотрудника, его влюбленность именно в свое дело, а не в, например, привычное офисное помещение. Таким образом, само понятие «вовлеченность в работу» является достаточно специ­фичным, четко определенным и широ­ко используемым психологическим по­нятием, которое открыто не только для теоретического, но и эмпирического из­учения.

Достаточно распространенным в сов­ременных психологических исследова­ниях (Bakker et al, 2010а) является объ­яснение феномена вовлеченности в работу с помощью модели «требования работы-ресурсы» (рис. 1). В этой моде­ли вовлеченность в работу и выгорание рассматриваются как два полностью не­зависимых конструкта, объединенных концепцией понимания эффективности работающего человека как системы соответствия требований окружающей сре­ды и условий работы его наличным ре­сурсам. По сути, вовлеченность в работу рассматривается как конечный результат процесса выполнения деятельности, имеющего мотивационную природу. Исходя из этой точки зрения, принято различать два вида ресурсов: 1) рабочие и 2) лич­ностные ресурсы. Под рабочими ресурса­ми подразумевают соответствие рабочих требований и возможностей работающе­го человека, сюда относят, среди прочего, продуктивное выполнение должностных обязанностей, стремление к карьерно­му росту, организационный стресс, угро­за сокращений на работе. К личностным ресурсам принято относить самоэффек­тивность, перфекционизм, умение во­время отказать в выполнении чьих-ли­бо чужих должностных обязанностей, эмоциональная устойчивость и опти­мизм. При положительном взаимодейст­вии личностных и рабочих ресурсов, при условии, что ресурсы сотрудника соот­ветствуют требованиям, предъявляемым работой, он будет вовлечен в работу. При негативном взаимодействии или несоответствии ресурсов и требований у че­ловека развиваются профессиональные деформации, типичной формой кото­рых является выгорание. Продуктивность профессиональной деятельности сотруд­ника зависит от степени его вовлеченно­сти в работу и от соответствия его налич­ных ресурсов требованиям этой работы.

Рис. 1. Модель «требования работы-ресурсы»

Необходимо учитывать, что рабо­чие ресурсы играют важную внутренне мотивационную роль для развития со­трудников, и внешне мотивационную для достижения целей. Рабочие ресур­сы постепенно аккумулируются и ак­тивизируются, когда сотрудник сталки­вается с повышенными требованиями рабочей среды (Bakker & Demerouti, 2007). А. Бэккер с соавторами (Bakker, Hakanen, Demerouti, Xanthopoulou, 2007, изучая уровень вовлеченности в работу у финских учителей, сделали вывод, что рабочие ресурсы влияют на вовлеченность в работу, когда учителя сталкиваются с низким уровнем дисци­плины у учеников.

Вовлеченность в работу традиционно выступает как позитивный феномен, характеризующий паттерн «правильного» рабочего поведения (рис. 2). Но нельзя отрицать, что такая черта вовлеченно­сти как полная поглощенность профес­сиональной деятельностью может стать предвестником развития деструктивной профессиональной деформации - тру­доголизма. При всей внешней схожести этих явлений существует ряд определен­ных различий, представляющих собой инвариантные характеристики каждо­го из них. Трудоголизм, в первую оче­редь, отличает навязчивое стремление, которое является основной чертой лю­бой зависимости, и отсутствует у вовле­ченных в работу людей. Трудоголики не испытывают положительных эмоций от своей работы, в то время как вовлечен­ные сотрудники испытывают радость, впоследствии приводящую их к удовлет­воренностью своей работой и жизнью. Приобретенное чувство удовлетворенности трудом позволяет вовлеченно­му сотруднику найти баланс между ра­ботой и другими видами деятельности. Вовлеченный в работу сотрудник отли­чается высоким уровнем субъективно­го комфорта и психологического благо­получия. Он не испытывает каких-либо деструктивных последствий или пере­живаний к которым приводят человека профессиональные деформации, осо­бенно, трудоголизм.

Рис. 2. Система работы, связанная с состоянием (Russel, 1980; Schaufeli, 2013)

Трудоголизм: определение, структура, анализ

Понятие трудоголизма, несмотря на кажущуюся узкую распространенность и сравнительно небольшое количест­во исследований, ведет свою историю еще с конца XIX века. В 1852 году один из крупнейших французских писателей XIX века Г. Флобер описал трудоголизм как болезненную, почти извращенную тягу к работе. В 1919 году психоана­литик Ш. Ференци (Mental Disorders..., 2006) описывает трудоголизм как болезнь и ставит своим пациентам диаг­ноз «воскресный невроз» (изнеможение от того, что рабочая неделя заканчивает­ся, и выздоровление по понедельникам при выходе на работу и продолжении своей профессиональной деятельнос­ти). У пациентов наблюдались симпто­мы, схожие с «наркотической ломкой», например эмоциональная неустойчи­вость, злобное и мрачное настроение. Энтони Кепински описал схожий феномен, назвав его «управленческий не­вроз», который появляется в основном у менеджеров, находящихся в постоян­ной суматохе, обремененных безмер­ным количеством обязанностей и боль­шой ответственностью (Szpitalak, 2014).

Сам термин трудоголизм (work­aholism) ввел американский психолог У. Оутс (Oats, 1968), соединивший в едино два слова «труд» (work) и «алкого­лик» (alcoholic), так как сам он испы­тывал примерно такую же зависимость от работы, что и алкоголики от алкого­ля. Именно тогда вышла его первая кни­га, которая называлась «Исповедь трудоголика», а уже в 1983 году было создано первое сообщество анонимных трудоголиков. Трудоголизм быстро становит­ся общепризнанной проблемой и часто рассматривается в популярной литера­туре. Несмотря на это, а возможно и бла­годаря этому, до сих пор опубликовано сравнительно небольшое количество научных работ, посвященных теме тру­доголизма.

В 1991 году канадским психологом Б. Киллинджер (Killinger, 1991) было выпущено классическое руководст­во для всех, кто сталкивается с пробле­мой трудоголизма - «Трудоголики, ре­спектабельные наркоманы». По мнению Киллинджер, специалисты, которые одержимы работой как единственной возможностью достижения признания и успеха, часто идут на конфликт, ста­новятся жестокими и эгоистичными во взаимоотношениях. Само понятие тру­доголизма рассматривается как негатив­ный и сложный процесс (Killinger, 1991), который, в конечном счете, влияет на способность индивида функциониро­вать должным образом.

В последующих исследованиях прояв­ляются некоторые разногласия и проти­воречия во взглядах на трудоголизм. На­пример, трудоголизм рассматривается как зависимость (McMillan & O’Driscoll, 2006), как характерная личностная черта (Scotte, Moore & Miceli, 1997), как отношение к работе (Spence & Robbins, 1992), как син­дром, характеризующий дисбаланс «рабо­та-жизнь» (Aziz & Zickar, 2006).

Одна из причин таких разногласий заключается в том, что трудоголизм представляет собой сложный многомер­ный конструкт (Clark, Lelchook & Taylor, 2010). Очевидно, что люди могут перерабатывать по многим причинам: фи­нансовые проблемы, неудачный брак, давление со стороны начальства, сово­купность ценностных установок, принимаемых или разделяемых членами кол­лектива («организационная культура»), карьерный рост (фанатики, энтузиасты) и многое другое (Sussman, 2012).

По результатам исследований К. Скотта и его коллег (Scott, Moore Miceli, 1997) были выделены три основные характе­ристики трудоголизма:

трудоголики тратят большую часть времени на работу, даже когда у них есть свобода действий;

трудоголики с неохотой заканчивают рабочий день, они постоянно думают о работе, помешаны на ней;

трудоголики работают не только на рабочем месте, но и дома, на отдыхе, везде, где бы они не находились.

Трудоголизм в этой концепции пони­мается, как тенденция работать излиш­не усердно (поведенческий признак) в комплексе с помешанностью челове­ка на работе (когнитивный признак). Определение Скотта с коллегами согла­совывается с позицией основателя тер­мина «трудоголизм» Оутса, считавшего, что трудоголизм это принудительное (сам себя) и неконтролируемое жела­ние работать без перерыва (Oates, 1968). Интересно, что в рассматриваемой кон­цепции центральным компонентом вы­ступает предположение, что в основе развития трудоголизма лежит индиви­дуальный тип личности, а точнее, сле­дующие личностные черты: ориентация на успех, перфекционизм (высокая тре­бовательность) и исполнительность. Та­ким образом, Скотт с коллегами фактически предопределяют развитие такой деструктивной формы профессиональ­ного поведения как трудоголизм у лич­ности с соответствующим набором черт.

Д. Спенс и Э. Роббинс (Spence & Robbins, 1992) сделали значительный вклад в понимание трудоголизма, разработав «триаду трудоголизма», в кото­рую вошли: «вовлеченность в работу», «драйв» (влечение) и «удовлетворение от работы». Различные сочетания этих компонентов могут образовывать шесть различных типов рабочего поведения, два из которых свойственны трудоголи­кам. Авторы подчеркивают, что «стереотипный» трудоголик характеризуется высокой вовлеченностью в работу и вну­тренним влечением к работе, а «трудого­лик-энтузиаст» (трудолюб) не только вовлечен и внутренне вынужден работать, но еще и получает удовлетворение от работы. Согласно представленной клас­сификации, трудолюбивый (энтузиаст работы) отличается от трудоголика низ­ким влечением к работе, с чем сложно согласиться.

Достаточно популярной является те­ория трудоголизма, основанная на объ­ективной оценке затрачиваемого на работу времени (Peiperl & Jones, 2001). В противовес всем остальным концепциям эта является, несомненно, привле­кательной, благодаря наличию четкого объективного критерия, позволяющего судить о выраженности трудоголизма как типа деструктивного поведения ра­ботника. В наше время первое место по количеству рабочих часов в мире зани­мают японцы (47,6 часов в неделю) и на­именьшее - жители Нидерланд (39,7 ча­сов в неделю). Для большинства японцев работа занимает первостепенное ме­сто в жизни (Kanai & Wakabayashi, 2001, 2004). Японские сотрудники в целом ра­ботают на 400 часов в год больше, чем люди тех же профессий в Нидерлан­дах. 12% сотрудников различных фирм в Японии работают более 60 часов в неделю (Iwasaki, Takahashi & Nakata, 2006). В Японии существует термин «karoshi» (работать до смерти) и «karojisatu» (су­ицид из-за перегруженности от рабо­ты) (Kanai, 2006). Однако, учитывая все эти данные, нельзя отрицать, что знание о количестве отработанного сотрудни­ком времени не дает представления соб­ственно о качестве синдромов пережи­ваемого трудоголизма.

Таким образом, обобщая взгляды на феномен трудоголизма, можно предста­вить их в следующем виде (см. табл. 1).

Таблица 1. Представления о феномене трудоголизма в исторической перспективе

Пытаясь найти причины и пуско­вые механизмы развития трудоголизма, Л. Макмиллан и его коллеги, базируясь на концепции трех видов научения, вы­деляют оперантное научение как наибо­лее применимое к объяснению трудо­голизма. Трудоголизм - сравнительно неизменное инструментально-обуслов­ленное явление, наступление которо­го зависит от подкрепления данного типа поведения. В таком виде трудого­лизм интерпретируется как чрезмерная вовлеченность в работу, детерминиро­ванная положительными подкреплени­ями, например, такими как прибыль, социальное одобрение и высокий со­циальный статус. Неудачные отноше­ния в семье, постоянные конфликты с близкими, материальные ценности так­же влияют на желание работать и прово­дить на работе определенное количест­во времени. Трудоголизм в этом случае может интерпретироваться как попытка компенсации низкой самооценки, кото­рую могли породить завышенные тре­бования родителей к ребенку в детстве, неоправданные родительские ожида­ния, когда ребенку внушают, что любовь можно только заслужить. Исследова­тели предлагали работникам ответить на вопрос, кто такой трудоголик и какие показатели могут служить его характеристиками. После контент-анализа было выявлено два наиболее часто встречающихся ответа: «время, прове­денное на работе или мысли о работе» (39%), и «навязчивое личное желание работать» (22%) (McMillan & O’Driscoll, 2005). Проанализировав представлен­ные в таблице 1 взгляды о сущности фе­номена трудоголизма, можно заметить, что часть авторов описывает трудого­лизм как поведение, свойственной здо­ровой и психологически благополуч­ной личности. Например, по мнению В. Шауфели трудоголизм характеризуется непреодолимым внутренним влечени­ем к чрезмерной работе (Shaufeli et al.,2007). Скотт и его коллеги (Scott, Moore & Miceli, 1997) рассматривали трудого­ликов лишь как чрезмерно исполнитель­ных сотрудников, а Буеленс и Поелманс (Buelens & Poelmans, 2004) описали тру­доголиков как «счастливых трудолюби­вых сотрудников».

Однако некоторые авторы склоняют­ся к точке зрения, приписывающей тру­доголизму деструктивное, разрушающее воздействие на психику и поведение че­ловека (Zijlstra et al, 2006). Трудоголизм ими понимается как одна из самых рас­пространенных зависимостей, наносящая не меньший ущерб личности, чем хими­ческие зависимости - наркомания и алко­голизм (Асмаковец, 2014). Эмоциональная зависимость трудоголиков деформиру­ет их внутренний мир, накладывая отпе­чаток на мышление, интеллект, память, действия и характер личности. Ц.П. Коро­ленко предполагал, что трудоголизм, как и всякая аддикция, является бегством от реальности посредством изменения сво­его эмоционального состояния, в данном случае, достигающегося фиксацией на ра­боте (Ильин, 2011).

Большинство начальников поощря­ют трудоголизм сотрудника, отождеств­ляя это понятие с трудолюбием. Однако многие не согласны с такой точкой зре­ния и считают, что трудоголизм и тру­долюбие - разные психологические яв­ления. Если первое надо пресекать, то второе - поощрять. Трудолюбы или, как их называют, «позитивно занятые работ­ники» (Aziz & Zickar, 2006), любят свою работу и вполне способны избегать конфликтов на работе и в семье (Buelens & Poelmans, 2004).

Трудолюб - это самореализующий­ся человек, а, в идеале, привлекательная, цельная, просвещенная личность (см. табл. 2). Сотрудник, работающий не ради одобрения, положения и наград, а потому, что он любит работать, может разви­ваться с помощью работы. В то время как трудоголик - это человек, который посвящает свою жизнь работе, но делает это без какого-либо желания (Cambridge Advanced Learner’s Dictionary, 2005: 1497) впоследствии может деградировать как личность. То есть, трудоголизм понима­ется как достаточно тяжелая психическая зависимость от работы.

Таблица 2. Характерные черты трудолюбия и трудоголизма

Грань между полезным трудолюбием и разрушительной зависимостью прохо­дит там, где работа превращается из сред­ства в цель (Ильин, 2011). Ощущение, что трудовая деятельность является единственной ценностью в жизни - отличи­тельный признак трудоголизма. Напри­мер, трудолюбивые люди могут сидеть за рабочим местом и думать о море, о гор­нолыжном курорте. Трудоголики же, нао­борот, купаясь в море, будут думать о ра­боте. Трудолюбы работают, чтобы жить, а трудоголики живут, чтобы работать. Следовательно, и трудолюбы и трудого­лики могут работать «не покладая рук», но именно мотивация вносит фундамен­тальные изменения во внутреннюю сущность их труда (Bamber, 2006).

Причины развития трудоголизма

Многие предполагают, что трудого­лизм - это определенная склонность, другие считают, что трудоголизм - след­ствие воспитания общества и семьи, при­чем роль семьи является основной. Маклович (Machlowitz, 1960) считает, что причины возникновения трудоголизма имеют свои корни в далеком прошлом, а точнее, в детстве. Многие родители пы­таются внушить ребенку, что похвалу и любовь нужно заслужить с помощью хорошего поведения, отличных оценок и т.п. У многих детей падает самооценка, если они не оправдали ожиданий роди­телей, и они говорят себе «Я докажу, что я лучший во всем». Наибольший риск стать трудоголиком у старшего или един­ственного ребенка в семье, так как стар­шего ставят в пример, а единственному говорят, что он у родителей один и вся надежда на него (Ильин, 2011).

Трудоголизм в подростковом возрасте часто называют «ботанизм» (Russel & Kon, 2013). Этот феномен вызывается теми же причинами, что и «взрослый» трудого­лизм: например, подсознательным жела­нием избежать тех, или иных проблем, личностной предрасположенностью, же­ланием «угодить» учителю и т.п.

Трудоголизм также может быть связан с аддиктивными свойствами организа­ции, которая представляет собой закры­тую систему, подавляющую способность своих сотрудников к самостоятельному мышлению. Согласно известному зако­ну Парето, 20% сотрудников выполняют 80% работы (Koch, 1998), поэтому, когда в рабочий коллектив приходит эффектив­ный сотрудник, то работодатель воспри­нимает его как находку. Развитию трудо­голизма также способствует постоянный мелочный контроль со стороны началь­ства, так как подобные проверки основа­ны на недоверии к человеку, неуважении его личности и возможности самореализации. В противовес широко распро­страненному мнению о полезности тру­доголизма в организации американский психолог Д. Айленд выделил основные причины, по которым трудоголики зачастую являются плохими сотрудниками (Andreassen, 2014). Трудоголики, по его мнению, не умеют работать в коллективе, они верят, что выполнят ту или иную ра­боту лучше, чем их коллеги, трудоголики самонадеянны, не слушают своих коллег. Такие люди часто имеют узкое мышление, склонны пропускать вспышки креатив­ности, зациклены на мелочах и не видят полной картины всего происходящего, и поэтому они тратят больше времени на работу. Трудоголики не могут работать без постоянного контроля, их деятельность ведет к умственному перенапряжению и, как следствие, к ошибкам, они используют определенные стереотипные навыки, но в профессии не развиваются.

Робинсон (Robinson, 2000) описал трудоголизм как ситуацию, когда чело­век предпочитает трудиться, чтобы уйти от переживаний о своих проблемах в личной жизни, а работа создает впечат­ление нужности и вовлеченности. Трудо­голик постоянно бежит от каких-то сво­их проблем, чаще всего это - боязнь или неумение общаться с людьми, низкая са­мооценка. Иногда трудоголизм - это по­пытка компенсировать потерю близкого человека или желание спрятаться от сво­ей болезни, от каких-то проблем в семейной жизни, или способ отлынивания от других дел. Причиной трудоголизма может быть желание и потребность быть признанным другими людьми, напри­мер, трудовым коллективом.

Еще одной вероятной причиной раз­вития трудоголизма называют врожден­ную высокую потребность в интеллекту­альной и/или физической активности. Как было показано Ю.Н. Чусовым и В.А. Сковородко (1976), с высокой потреб­ностью в активности встречается боль­ше лиц мужского пола, чем женского, этим они объясняют тот факт, что трудоголиков-мужчин больше.

Таким образом, анализируя все опи­сываемые причины формирования и развития трудоголизма, можно еще раз подтвердить неоднозначность этого фе­номена, чья природа и механизмы развития все еще находятся в стадии иссле­дования.

Анализ основных теоретических представлений о феноменах трудого­лизма и вовлеченности в работу, приня­тых в современной психологии, позво­ляет сделать следующие выводы:

Вовлеченность в работу является по­зитивным, аффективно-мотивацион­ным феноменом, характеризующимся полной поглощенностью профессиональной деятельностью, что, в свою очередь, может стать первопричиной развития деструктивной профессио­нальной деформации - трудоголизма.

Феномен трудоголизма является слож­ным многомерным конструктом, при­чины которого до сих пор однозначно не установлены. Равноценными в на­стоящий момент представляются как концепции, объясняющие трудоголизм стилем воспитания и особенностями научения в детстве, так теории о том, что этот феномен порождается требо­ваниями, диктуемыми сотруднику организационной культурой компании.

Нет единого представления о крите­риях выявления трудоголизма как деструктивной формы поведения сотруд­ника. Преимущественно исследователи предлагают либо опираться на субъективные характеристики работающего человека (наличие навязчивого стрем­ления работать), либо ищут объектив­ные корреляты наличия признаков по­ведения по типу трудоголизма - время, проводимое на работе и за работой.

Современное состояние исследований по проблеме трудоголизма и вовлеченности в работу свидетельствует о том, что до сих пор в психологической науке не выработано еденное мнение о сущ­ности этих феноменов, их причинах и механизмах развития. Не разработа­ны ни обобщенная система диагности­ки, профилактики и коррекции прояв­лений и последствий трудоголизма, ни система диагностики и поддержания вовлеченности в работу.

Список литературы:

Асмаковец Е.С. Суицид и профессиональная деятельность / Е.С. Асмаковец // Омский Психиатрический Журнал. - 2014. - № 1.

Ильин Е.П. Работа и личность: трудоголизм, перфекционизм и лень / Е.П. Ильин. - Санкт-Петербург: Питер, 2011.

Andreassen C.S. Workaholism: An overwiew and current status of the research // Journal of Behavioral Addictions. - 2014. - 3(1). - p. 1-11.

Bakker A.B., Leiter M.P. Work engagement: a handbook of essential theory and research. - Psychology press, 2010а.

Bakker A.B., Bal P.M. Weekly work engagement and performance: A study among starting teachers // Journal of Occupational and Organizational Psychology. -2010 b. - 83. - p. 189-206.

Bamber M.R. CBT for Occupational stress in health professionals // Taylor & Francis e-library. - 2006. - Chapter 12,15.

Cherrington D.J. The work ethic. - New York: American Management Association, 1980.

Clark M., Lelchook A. & Taylor M. Beyond the Big Five: How narcissism, perfectionism, and dispositional affect relate to workaholism. - 2010. Csikszentmihalyi M. Flow: The psychology of optimal experience. - New York: Harper, 1990.

Hakanen J.J., Schaufeli W.B. Do burnout and work engagement predict depressive symptoms and life satisfaction? A three-wave seven-year prospective study // Journal of affective disorders. - 2012. - 141. - p. 415-424.

Iwasaki K., Takahashi M., Nakata A. Health Problems due to Long Working Hours in Japan: Working Hours, Workers’ Compensation (Karoshi), and Preventive Measures // Industrial Health. - 2006. - Vol. 44. - No. 4 - P. 537-540.

Jones F., Byrke R. & Westman M. Work-life balance: A psychological perspective. - Hove, UK: Psychology Press, 2005.

Kahn W.A. Psychological conditions of personal engagement and disengagement at work // Academy of Management Journal. -1990. - 33. - 692-724.

Kanai A, Wakabayashi M. Effects of economic environmental changes on job demands and workaholism in Japan // Journal of Organizational Change Management. - 2004. - Vol. 17. - Iss: 5. - pp.537-548.

Killinger B. Workaholics: The respectable addicts. - New York: Simon& Schuster, 1991.

Koch R. The 80/20 Principle: The Secret to Achieving More with Less. Library of Congress Cataloging in Publication Data, 1998.

Maslach C., Schaufeli W.B. & Leiter M.P. Job burnout // Annual Review of Psychology. - 2001. Praeger 52. - 397-422.

Maccey W.H. & Schneider B. The Meaning of Employee Engagement // Industrial and Organizational Psychology. - 2008. - 1. - 3-30.

Mental Disorders of the New Millenium / edited by Thomas G. Plante. - Praeger London, 2006. Volume 2. - p. 171-181.

Oates W.E. On being a «workaholic» // Pastoral Psychology. - 1968. - 19. - p. 16-20.

Oates W.E. Confessions of a workaholic. - New York: Abingdon, 1971.

Peiperl M., Jones B. Workaholics and overworkers: productivity or pathology? Group & Organization Management, 2001. - 369-393.

Russell J.A. A circumplex model of affect // Journal of Personality and Social Psychology. - 1980. - 39. - 1161-78.

Russel J., Cohn R. Workaholism. - VSD, 2013.

Szpitalak M. Behavioral approach to workaholism. Problems of behavioral approach to workaholism, 2014.

Schaufeli W.B. What is engagement? // In C. Truss, K. Alfes, R. Delbridge, A. Shantz, & E. Soane (Eds.), Employee Engagement in Theory and Practice. - London: Routledge, Chapter 1, 2013.

Schaufeli W.B, Bakker A.B. Job demands, job resources, and their relationship with burnout and engagement: A multi-sample study // Journal of organizational Behavior. - 2004. - 25. - Issue 3. - p. 293-315.

Schaufeli W.B., Taris T.W., van Rhenen Willem. Workaholism, Burnout and Work engagement: three of a kind or three different kinds of employee Well­being? // Applied psychology: an international review. - 2008. - 57(2). - 173-203.

Snir R., Harpaz I. Beyond workaholism: Towards model of heavy work investment // Human resource management review. - 2012. - 22. - p. 232-243.

Spence J.T., Robbins A.S. Workaholism: Definition, measurement, and preliminary results // Journal of Personality Assessmen. - 1992. - 58. - p. 160-178.

Sulea C., Virga D., Maricutoiu L.P., Schaufeli W.B., Zaborila C., Sava F.A. Work engagement as mediator between job characteristics and positive and negative extra-role behaviors // Career Development International. 2012. - 17. - p. 188-207.

Sussman S. Workaholism: A Review // J Addict Res Ther; Suppl. - 2012. - 6(1). doi: 10.4172/2155-6105. S6-001.

Yuksel H. The concept of workaholismas the extreme point in work engagement, its individual and organizational outcomes // International Journal of Alanya Faculty of Business. - 2014. -Vol. 6. - № 2. - p. 119-130.

Zijlstra Fred R.H., Sonnentag S. After work is done: Psychological perspectives on recovery from work // European journal of work and organizational psychology. - 2006. - 15(2). - p. 129-138.

Для цитирования статьи:

Барабанщикова В.В., Климова О.А. Представления о вовлеченности в работу и трудоголизме в современных психологических исследованиях. // Национальный психологический журнал. – 2015. – № 1(17). – С. 52-60.

Вашему вниманию, уважаемые посетители сайта психологической помощи сайт представлены различные психотехники — психологические техники и психотерапевтические техники , которые используются при очной и онлайн психологической консультации и онлайн психотерапии . Также, эти психотехники вы сможете применять самостоятельно, для улучшения своего психического состояния и избавления от различных эмоциональных проблем: от стрессов и депрессии до страхов и некоторых невротических расстройств .

Данные психологические, психотерапевтические техники очень эффективные, они прошли испытания и их работоспособность подтверждена большим опытом. И если у вас есть реальное мотивированное желание на изменения себя и своей жизни, то эти психотехники как раз то, что вам нужно — с помощью этих психологических техник вы самостоятельно — если у вас, конечно, не критическая ситуация — сделаете себя свободным от негативного жизненного сценария и удачливым, счастливым человеком .

Итак, психотехника (психологическая, психотерапевтическая техника) — «Скрытое подкрепление»

«Скрытое подкрепление» (подкрепляющие убеждения) — это психотехника, состоящая из трех методов психотерапевтического воздействия, в том числе самостоятельно, на психику и подсознание для избавления от психологических и эмоциональных проблем.
Данная психологическая и психотерапевтическая техника поможет вам решить такие проблемы, как стрессовое состояние, депрессия, различные виды страхов, тревожности, навязчивостей и других негативных и необоснованных, в ситуации «здесь и сейчас», эмоций, чувств и ощущений.

Метод 1 — психотехника «Подкрепляющие убеждения»

Эта психотехника разработана на основе рациональной психотерапии.

1. Создайте иерархию своих проблемных ситуаций и сопутствующих им автоматических мыслей — 10-15.
2. Для каждой ситуации создайте список рациональных убеждений.
3. Далее, вам нужно выйти в состояние релаксации, используя психотренинг по Сильва или техники самогипноза . И в этом расслабленном состоянии представить наилучший способ, с помощью которого можно справиться с каждой ситуацией.
   Будучи погруженным в ситуацию, подумайте о самых разумных и реалистических из возможных убеждений и представьте эмоции и поведение, которые порождают новое мышление.

   Представьте сцену, но на этот раз вообразите, что мыслите вы реалистично. Представьте это как можно отчетливее. Теперь представьте, что вы испытываете реалистичные эмоции и ведете себя соответственно.
   Продолжайте представлять это до тех пор, пока вы не завершите всю сцену, думая корректным образом и действуя так, как бы вам больше всего хотелось.
   Продолжайте до тех пор, пока не сможете с легкостью воспроизводить эту сцену.

4. После того, как вышеупомянутые образы будут очень отчетливыми, представьте возможные последствия нового мышления, не только в данной ситуации, но и во всех подобных ситуациях…
   

   Представьте картинку лучших возможных последствий нового образа мыслей.
   Представьте, что мыслите реалистично во всех ситуациях, похожих на эту.
   Что с вами произойдет действительно хорошего? Как улучшится ваша жизнь?
   Не просто думайте о том, что может случится, а представляйте, как это происходит.

   Продолжайте, пока образ не станет живым и отчетливым.

5. Повторите эту психотехнику как минимум три раза для каждой позиции.
   Делайте это до тех пор, пока не перестанут возникать негативные эмоции при визуализации этой сцены.
6. Продолжайте применение этой психотерапевтической техники, продвигаясь вверх по иерархии, которую вы выписали на первом шаге психотехники.
7. Желательно записать на видео (для себя) эту психологическую технику, для последующего просмотра — раза три в неделю.

МЕТОД 2 — психотехника скрытого подкрепления…

Психотерапия онлайн — услуги психолога-психотерапевта

Проходите психологические тесты

Мудрость психопатов [Чему можно научиться у безумных гениев и гениальных безумцев] Даттон Кевин

Психическая вовлеченность

Психическая вовлеченность

Не очень комфортно сидеть на диване напротив психопата-скинхеда ростом шесть футов и два дюйма и смотреть, как он подкладывает психологический магнит порядочного размера под ваш нравственный компас. Конечно, я прекрасно осведомлен о даре убеждения, которым обладают психопаты, но даже в этом случае не мог отказаться от мысли, что Джеми в чем-то прав. То, что «герою» приходится делать вопреки спутанным воплям синапсов об инстинкте выживания, психопат делает в полном молчании и без малейших усилий. А чтобы стрелка моего компаса начала вращаться еще быстрее, Лесли предложил такую головоломку из реальной жизни.

«Но все ведь не сводится лишь к функциональности, правда? - возразил он. - Есть одна вещь относительно страха - или в том, как я понимаю страх, потому что, честно говоря, я не думаю, что когда-либо испытывал его: по большей части он никогда не подтверждается. Что ведь говорят? Девяносто девять процентов вещей, по поводу которых беспокоятся люди, никогда не случаются. Так в чем же смысл страха?

Я думаю, что проблема заключается в том, что люди тратят так много времени на беспокойство по поводу того, что может случиться, что может пойти не так, потому что они полностью утратили связь с настоящим. Они полностью упускают из виду тот факт, что на самом деле прямо сейчас все прекрасно. Вы достаточно четко видите это в вашем упражнении с допросом. Что тот парень сказал вам? Ломает вас не жестокость. А ее угроза. Так почему же не оставаться в текущем моменте, быть здесь и сейчас?

Подумайте об этом. Как сказал Джеми, пока вы лежали под глыбой бетона - вернее, под тем, что вы принимали за бетон, - на самом деле с вами не происходило ничего плохого, так ведь? Ладно, кровать с балдахином больше способствовала бы расслаблению. Но на самом деле, если бы вы заснули там, на складе, это был бы самый мудрый поступок.

А вместо этого вы отдались на волю своего воображения. Ваш мозг работал в режиме ускоренной перемотки вперед, со свистом и скрежетом проносясь через все мыслимые несчастья, которые могли случиться с вами. Но они же не случились!

Поэтому я предлагаю такой трюк: при любой возможности не давайте своему мозгу бежать впереди вас. Делайте это постоянно - и рано или поздно вы откажетесь от привычки к мужеству».

«Или же вы всегда можете использовать воображение себе во благо, - вмешался Дэнни. - В следующий раз, когда окажетесь в ситуации, которая пугает, просто скажите себе: “Представим, что я не испытываю все эти чувства. Что бы я тогда делал?” А затем просто сделайте это».

Хороший совет - если у вас хватит твердости принять его.

Слушая Джеми, Лесли и Дэнни, вы могли бы подумать, что ощутили благодатное присутствие трех старых буддистов, приблизившихся к нирване. Конечно, они были кем угодно, но не просветленными буддистами. Однако ограничение мыслей настоящим моментом, фокусировка исключительно на том, что происходит здесь и сейчас, являются той когнитивной дисциплиной, которая роднит психопатию и духовное просветление.

Марк Уильямс, профессор клинической психологии кафедры психиатрии Оксфордского университета, включил принцип центрирования в свою программу когнитивно-поведенческой терапии, базирующейся на психической вовлеченности (КПТ), для тех, кто страдает от тревожного расстройства и депрессии.

«Психическая вовлеченность, - поддразнивал я Марка в его офисе в Уорнефордском госпитале, - это базовый буддизм с полированными деревянными полами, не так ли?»

Он предложил мне булочку в сахарной глазури.

«Вы забываете об освещении и плазменном телевидении, - парировал Уильямс. - Да, в теории и практике этого метода ощущается сильный привкус Востока».

Марк привел мне пример, как КПТ, базирующаяся на психической вовлеченности, может помочь человеку избавиться от фобии. Например, от страха полетов на самолете. Джеми, Лесли и Дэнни не смогли бы выразиться лучше.

«Один из методов, - начал объяснять Марк, - заключается в том, чтобы посадить такого человека в самолете рядом с любителем полетов. Ну, одним из тех, которые наслаждаются каждой минутой, проведенной в воздухе. Затем, где-нибудь в середине полета, вы вручаете им пару изображений мозга. На одной из томограмм - мозг счастливого человека. На другой - мозг встревоженного, мозг в состоянии ужаса.

Эта пара картинок, - говорите вы, - изображает в точности то, что происходит в ваших головах прямо сейчас, в этот самый момент. Но об никто не догадался бы, потому что изображения так резко отличаются друг от друга. Ни одна из этих картинок ничего не говорит о физическом состоянии самолета. Об этом могли бы поведать его двигатели.

Итак, что обозначают эти изображения? Как раз то, что вы держите в своих руках, - состояние мозга. Не больше. Но и не меньше. То, что вы чувствуете, всего лишь чувство. Нейронная сеть, электрический ансамбль, химическая конфигурация, рожденная мыслями в вашей голове, которые снуют взад и вперед, туда и сюда, подобно облакам.

А теперь, если вы можете подвести себя к принятию этого факта, к бесстрастному наблюдению за своей внутренней виртуальной реальностью, к тому, чтобы позволить облакам проплывать мимо, отбрасывая тень куда им заблагорассудится, и сфокусируетесь на том, что происходит вокруг вас - на всех звуках и ощущениях, то, в конце концов, со временем ваше состояние начнет улучшаться».

Из книги Сон - тайны и парадоксы автора Вейн Александр Моисеевич

Из книги Психология труда: конспект лекций автора Прусова Н В

7. Факторы, влияющие на вовлеченность в работу Основными факторами, влияющими на вовлеченность в работу являются:1) наличие стимулов;2) автономность;3) разнообразие работы;4) возможность оценить конечный результат трудовой деятельности;5) обратная связь;6) принятие

Из книги Преобразующие диалоги автора Флемминг Фанч

Вовлеченность и отстраненность Вовлеченность (ассоциация) - это когда человек находится внетри чего-то, соединен с ним, как активный участник. Отстраненность (диссоциация) - это когда он находится снаружи чего-то, отстранен от него, наблюдает за ним.В жизни есть очень

Из книги Базовый курс аналитической психологии, или Юнгианский бревиарий автора

Психическая реальность Принципиально важным понятием аналитической психологии является представление о «реальности психического», или психической реальности. Для самого Юнга психическое было единственной «очевидностью», как он говорил, «высочайшей

Из книги Практическая психология для менеджера автора Альтшуллер А А

Психическая инфляция Поскольку одна из целей аналитической психологии - интеграция сознательных и бессознательных элементов психического, а бессознательное представлено в двух аспектах - личном и коллективном, то частым и, по-видимому, неизбежным следствием

Из книги Как поиметь мир [Настоящие техники подчинения, влияния, манипулирования] автора Шлахтер Вадим Вадимович

Из книги Техники скрытого гипноза и влияния на людей автора Фьюсел Боб

Психическая индукция Обаяние – это индуцирование. Харизматичная персона умеет создавать определенный эмоциональный фон и индуцировать им окружающих. Индукция – это интересное физическое явление. В одной катушке идет ток, и возникает магнитное поле – и в другой

Из книги Вера и любовь автора Амонашвили Шалва Александрович

Психическая саморегуляция К психике менеджера предъявляются исключительно высокие требования. Это относится к большинству психических процессов, состояний и свойств личности. От восприятия, внимания, памяти, мышления, волевых качеств и умения управлять психическими

Из книги Преступления в психиатрии [Жертвы экспериментов и не только...] автора Фадеева Татьяна Борисовна

Психическая энергия У одних учителей тот или иной метод, та или иная система находят оправдание, у других - нет. Одни делают вывод, что этот метод, эта система хорошие. Другие же скажут, что они негодные. В чем дело?Никакой метод воспитания и обучения, никакую систему нельзя

Из книги Толковый словарь по аналитической психологии автора Зеленский Валерий Всеволодович

Психическая зараза По словам великого русского психиатра В. М. Бехтерева, если бы можно было сосчитать те жертвы, которые прямо или косвенно обязаны своими страданиями влиянию «психического микроба», то вряд ли их число оказалось бы меньшим, чем число жертв, погубленных

Из книги Золотая книга лидера. 101 способ и техники управления в любой ситуации автора Литагент «5 редакция»

Психическая реальность Принципиально важным понятием юнговской концепции является представление о «реальности психического», или психической реальности. Для самого Юнга психическое было единственной «очевидностью», как он говорил, «высочайшей действительностью» (CW

Из книги Как оказывать влияние. Новый стиль управления автора Оуэн Джо

Из книги Гештальт: искусство контакта [Новый оптимистический подход к человеческим отношениям] автора Гингер Серж

Из книги автора

Из книги автора

Контролируемая вовлеченность и симпатия Гештальт рекомендует отпускание-удерживание и доверие, имея в виду сопровождение клиента в «цикле удовлетворения его потребностей» (см. гл. 4). Это может произойти, если поддерживается теплая и участливая атмосфера –

Из книги автора

17. Эмоциональная и телесная вовлеченность Эту игру комплиментарных полярностей можно символически изобразить как кооперацию полушарий мозга. Сегодня мы знаем, что в противоположность еще очень распространенной идее, левое полушарие, аналитическое, рациональное и