Кладовая истории - реденс станислав францевич. Гримасы реабилитации

Рождение: Награды: Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Станисла́в Фра́нцевич Ре́денс (польск. Stanisław Francewicz Redens ; 17 мая 1892 года - 12 февраля ) - деятель советских спецслужб, комиссар государственной безопасности 1 ранга (1935).

Ранние годы

Арест и казнь

Его сын Владимир Аллилуев написал воспоминания, в которых прославлял Сталина .

Награды

Орден Ленина (11.07.1937),
Орден Красного Знамени (20.11.1925),
Орден Трудового Красного Знамени УССР (23.12.1927),
Орден Трудового Красного Знамени ЗСФСР (07.03.1932),
Медаль «XX лет РККА» (22.02.1938).

См. также

Напишите отзыв о статье "Реденс, Станислав Францевич"

Примечания

Литература

// Петров Н. В., Скоркин К. В. / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. - М .: Звенья, 1999. - 502 с. - 3000 экз. - ISBN 5-7870-0032-3.
Зинько Ф.З. Кое-что из истории Одесской ЧК. - 1-е. - Одесса: ПКФ Друк, 1989. - 148 с. - ISBN 966-95178-7-7.

Ссылки

Биография
Биография Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898-1991

Отрывок, характеризующий Реденс, Станислав Францевич

– Я ухожу, доченька... Будь сильной. Это всего лишь переход – я не почувствую боли. Он просто хочет сломать тебя, не позволяй ему, радость моя!.. Мы скоро встретимся, ты ведь знаешь. Там больше не будет боли. Там будет только свет...
Как бы мне не было больно, я смотрела на него, не опуская глаз. Он снова помогал мне выстоять. Как когда-то давно, когда я была совсем ещё малышкой и мысленно искала его поддержку... Мне хотелось кричать, но душа молчала. Будто в ней не было больше чувств, будто она была мертва.
Палач привычно подошёл к костру, поднося смертоносное пламя. Он делал это так же легко и просто, как если бы зажигал в тот момент у себя в доме уютный очаг...
Сердце дико рванулось и застыло... зная, что именно сейчас отец будет уходить... Не выдержав более, я мысленно закричала ему:
– Отец, подумай!.. Ещё не поздно! Ты ведь можешь уйти «дуновением»! Он никогда не сможет найти тебя!.. Прошу тебя, отец!!!..
Но он лишь грустно покачал головой...
– Если я уйду – он возьмётся за Анну. А она не сможет «уйти». Прощай, доченька... Прощай родная... Помни – я буду всегда с тобой. Мне пора. Прощай, радость моя....
Вокруг отца засверкал яркий сияющий «столб», светившийся чистым, голубоватым светом. Этот чудесный свет объял его физическое тело, как бы прощаясь с ним. Появилась яркая, полупрозрачная, золотистая сущность, которая светло и ласково улыбалась мне... Я поняла – это и был конец. Отец уходил от меня навсегда... Его сущность начала медленно подниматься вверх... И сверкающий канал, вспыхнув голубоватыми искорками, закрылся. Всё было кончено... Моего чудесного, доброго отца, моего лучшего друга, с нами больше не было...
Его «пустое» физическое тело поникло, безвольно повиснув на верёвках... Достойная и Честная Земная Жизнь оборвалась, подчиняясь бессмысленному приказу сумасшедшего человека...
Почувствовав чьё-то знакомое присутствие, я тут же обернулась – рядом стоял Север.
– Мужайся, Изидора. Я пришёл помочь тебе. Знаю, тебе очень тяжко, я обещал твоему отцу, что помогу тебе...
– Поможешь – в чём? – горько спросила я. – Ты поможешь мне уничтожить Караффу?
Север отрицательно мотнул головой.
– А другая помощь мне не нужна. Уходи Север.
И отвернувшись от него, я стала смотреть, как горело то, что всего ещё минуту назад было моим ласковым, мудрым отцом... Я знала, что он ушёл, что он не чувствовал этой бесчеловечной боли... Что сейчас он был от нас далеко, уносясь в неизвестный, чудесный мир, где всё было спокойно и хорошо. Но для меня это всё ещё горело его тело. Это горели те же родные руки, обнимавшие меня ребёнком, успокаивая и защищая от любых печалей и бед... Это горели его глаза, в которые я так любила смотреть, ища одобрения... Это всё ещё был для меня мой родной, добрый отец, которого я так хорошо знала, и так сильно и горячо любила... И именно его тело теперь с жадностью пожирало голодное, злое, бушующее пламя...
Люди начали расходиться. На этот раз казнь для них была непонятной, так как никто не объявил, кем был казнимый человек, и за что он умирал. Никто не потрудился сказать ни слова. Да и сам приговорённый вёл себя довольно странно – обычно люди кричали дикими криками, пока от боли не останавливалось сердце. Этот же молчал даже тогда, когда пламя пожирало его... Ну, а любая толпа, как известно, не любит непонятное. Поэтому многие предпочитали уйти «от греха подальше», но Папские гвардейцы возвращали их, заставляя досматривать казнь до конца. Начиналось недовольное роптание... Люди Караффы подхватили меня под руки и насильно впихнули в другой экипаж, в котором сидел сам «светлейший» Папа... Он был очень злым и раздражённым.
– Я так и знал, что он «уйдёт»! Поехали! Здесь нечего больше делать.
– Помилуйте! Я имею право хотя бы уж видеть это до конца! – возмутилась я.
– Не прикидывайтесь, Изидора! – зло отмахнулся Папа, – Вы прекрасно знаете, что его там нет! А здесь просто догорает кусок мёртвого мяса!.. Поехали!
И тяжёлая карета тронулась с площади, даже не разрешив мне досмотреть, как в одиночестве догорало земное тело безвинно казнённого, чудесного человека... моего отца... Для Караффы он был всего лишь «куском мёртвого мяса», как только что выразился сам «святейший отец»... У меня же от такого сравнения зашевелились волосы. Должен же был, даже для Караффы, существовать какой-то предел! Но, видимо, никакого предела и ни в чём, у этого изверга не было...
Страшный день подходил к концу. Я сидела у распахнутого окна, ничего не чувствуя и не слыша. Мир стал для меня застывшим и безрадостным. Казалось – он существовал отдельно, не пробиваясь в мой уставший мозг и никак не касаясь меня... На подоконнике, играясь, всё также верещали неугомонные «римские» воробьи. Внизу звучали человеческие голоса и обычный дневной шум бурлящего города. Но всё это доходило до меня через какую-то очень плотную «стену», которая почти что не пропускала звуков... Мой привычный внутренний мир опустел и оглох. Он стал совершенно чужим и тёмным... Милого, ласкового отца больше не существовало. Он ушёл следом за Джироламо...
Но у меня всё ещё оставалась Анна. И я знала, что должна жить, чтобы спасти хотя бы её от изощрённого убийцы, звавшего себя «наместником Бога», святейшим Папой... Трудно было даже представить, если Караффа был всего лишь его «наместником», то каким же зверем должен был оказаться этот его любимый Бог?!. Я попыталась выйти из своего «замороженного» состояния, но как оказалось – это было не так-то просто – тело совершенно не слушалось, не желая оживать, а уставшая Душа искала только покоя... Тогда, видя, что ничего путного не получается, я просто решила оставить себя в покое, отпустив всё на самотёк.
Ничего больше не думая, и ничего не решая, я просто «улетела» туда, куда стремилась моя израненная Душа, чтобы спастись... Чтобы хотя бы чуточку отдохнуть и забыться, уйдя далеко от злого «земного» мира туда, где царил только свет...
Я знала, что Караффа не оставит меня надолго в покое, несмотря на то, что мне только что пришлось пережить, даже наоборот – он будет считать, что боль ослабила и обезоружила меня, и возможно именно в этот момент попробует заставить меня сдаться, нанеся какой-то очередной ужасающий удар...
Дни шли. Но, к моему величайшему удивлению, Караффа не появлялся... Это было огромным облегчением, но расслабляться, к сожалению, не позволяло. Ибо каждое мгновение я ожидала, какую новую подлость придумает для меня его тёмная, злая душа...
Боль с каждым днём потихонечку притуплялась, в основном, благодаря пару недель назад происшедшему и совершенно меня ошеломившему неожиданному и радостному происшествию – у меня появилась возможность слышать своего погибшего отца!..
Я не смогла увидеть его, но очень чётко слышала и понимала каждое слово, будто отец находился рядом со мной. Сперва я этому не поверила, думая, что просто брежу от полного измождения. Но зов повторился... Это и, правда, был отец.
От радости я никак не могла придти в себя и всё боялась, что вдруг, прямо сейчас, он просто возьмёт и исчезнет!.. Но отец не исчезал. И понемножку успокоившись, я наконец-то смогла ему отвечать...
– Неужели это и правда – ты!? Где же ты сейчас?.. Почему я не могу увидеть тебя?
– Доченька моя... Ты не видишь, потому, что совершенно измучена, милая. Вот Анна видит, я был у неё. И ты увидишь, родная. Только тебе нужно время, чтобы успокоиться.
Чистое, знакомое тепло разливалось по всему телу, окутывая меня радостью и светом...
– Как ты, отец!?. Скажи мне, как она выглядит, эта другая жизнь?.. Какая она?
– Она чудесна, милая!.. Только пока ещё непривычна. И так не похожа на нашу бывшую, земную!.. Здесь люди живут в своих мирах. И они так красивы, эти «миры»!.. Только у меня не получается ещё. Видимо, пока ещё рано мне... – голос на секунду умолк, как бы решая, говорить ли дальше.
– Меня встретил твой Джироламо, доченька... Он такой же живой и любящий, каким был на Земле... Он очень сильно скучает по тебе и тоскует. И просил передать тебе, что так же сильно любит тебя и там... И ждёт тебя, когда бы ты ни пришла... И твоя мама – она тоже с нами. Мы все любим и ждём тебя, родная. Нам очень не хватает тебя... Береги себя, доченька. Не давай Караффе радости издеваться над тобою.

30 ноября 1937 года митрополита Серафима (Чичагова) арестовали в третий раз, «за контрреволюционную монархическую агитацию».
Представление на его арест утвердил комиссар Госбезопасности 1-го ранга Станислав Реденс.

Станисла́в Фра́нцевич Ре́денс (польск. Stanisław Francewicz Redens; 17 мая 1892 года — 12 февраля 1940) — деятель ВЧК-ОГПУ-НКВД, комиссар государственной безопасности 1-го ранга (26.11.1935). Родился 17 мая 1892 года в семье сапожника в городе Мазовецк (Тыкоцин) Ломжинской губернии. Поляк. Рано остался без отца. С 1907 работал на Днепровском металлургическом заводе (Каменское). Окончил начальное училище. В 1914 вступил в РСДРП, большевик. В 1914 мобилизован в армию, но в 1915 демобилизован по состоянию здоровья, работал на заводах. В 1917 секретарь Каменского комитета РСДРП(б), секретарь Союза металлистов на Днепровском заводе, секретарь польской группы Социал-демократии Польши и Литвы .

В феврале 1917 года делегат в первый состав гарнизонного совета солдатских депутатов г. Екатеринослава. С 1918 года работал в ВЧК — следователь, секретарь Президиума ВЧК, секретарь Председателя ВЧК.

В 1919—1924 гг. на руководящей работе в Одесской (летом 1919 и с марта 1920), Киевской, Харьковской (с 12.8.1920) и Крымской губЧК (с декабря 1920). Член коллегии Всеукраинской чрезвычайной комиссии при СНК УССР.

С 12.7.1921 заместитель начальника, с 5 сентября 1921 начальник Административно-организационного управления ВЧК. В сентябре 1922 Реденс вновь возглавил Крымский отдел ГПУ, а 25 апреля 1923 стал председателем ГПУ Крымской АССР. Также в мае-июне 1924 начальник Особого отдела ОГПУ Морских сил Чёрного моря.

С июня 1924 до 1926 — помощник председателя и секретарь Президиума ВСНХ СССР (Ф. Э. Дзержинский). В 1926-28 — секретарь Коллегии и управляющий делами Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР и ЦКК ВКП(б).

С мая по июль 1931 года был полномочным представителем ОГПУ при СНК СССР по Белорусскому военному округу и одновременно председателем ГПУ Белорусской ССР.

Был одним из организаторов раскулачивания на Украине.

C 20 февраля 1933 года возглавлял Полномочное представительство ОГПУ по Московской области, с июля 1934 года по январь 1938 года возглавлял Управление НКВД по Московской области.

Руководил развёртыванием массового террора в Москве и Подмосковье. Был одним из организаторов сфабрикованного процесса над Зиновьевым и Каменевым, также процесса по делу Рютина. Один из организаторов репрессий в РККА в 1937—1938. Возглавлял Московскую областную Тройку НКВД.

Член ЦКК ВКП(б) (1927—1934). Член ЦРК ВКП(б) (с 1934). С 1937 депутат Верховного Совета СССР 1 созыва.

20 января 1938 снят с поста руководителя московского областного управления НКВД и назначен наркомом внутренних дел Казахской ССР.

В ноябре 1938 года снят с поста наркома внутренних дел Казахской ССР и 21 ноября 1938 года арестован. Содержался в Лубянской тюрьме. 21 января 1940 года Военной коллегией Верховного суда СССР на основании статей 58-1а, 58-8 и 58-11 УК РСФСР приговорён к расстрелу. Реденс был признан виновным в шпионаже в пользу польской разведки, а также в том, что являлся участником заговорщической организации в системе НКВД, и по её заданию проводил враждебную работу, направленную на избиение партийно-советских кадров, проводил массовые необоснованные аресты советских граждан, многие из которых расстреляны . На предварительном следствии и в судебном заседании Реденс признал факты применения им необоснованных репрессий в отношении многих советских граждан .

В 1957 году по ходатайству вдовы Реденса — А. С. Аллилуевой (сестра жены Сталина) о пересмотре дела мужа, была проведена проверка, однако в реабилитации было отказано.

Реабилитирован 16 ноября 1961 года после очередного обращения Аллилуевой и прямого указания Н. С. Хрущёва.

В 1988—1989 Прокуратура СССР в результате дополнительной проверки установила, что Реденс за совершение фальсификации уголовных дел был реабилитирован необоснованно , однако, в связи с тем, что с момента принятия решения о реабилитации прошло 27 лет, юридической возможности отменить это решение нет.

Рождение: 17 мая (1892-05-17 )
Мазовецк , Ломжинская губерния , Российская империя ныне Подляское воеводство Польша Смерть: 12 февраля (1940-02-12 ) (47 лет)
Москва Партия: РСДРП - ВКП(б) Военная служба Принадлежность: СССР Звание: Награды:

Ранние годы

Арест и казнь

Его сын Владимир Аллилуев написал воспоминания, в которых прославлял Сталина .

Награды

Орден Ленина (11.07.1937),
Орден Красного Знамени (20.11.1925),
Орден Трудового Красного Знамени УССР (23.12.1927),
Орден Трудового Красного Знамени ЗСФСР (07.03.1932),
Медаль «XX лет РККА» (22.02.1938).

См. также

Напишите отзыв о статье "Реденс, Станислав Францевич"

Примечания

Литература

// Петров Н. В., Скоркин К. В. / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. - М .: Звенья, 1999. - 502 с. - 3000 экз. - ISBN 5-7870-0032-3 .
Зинько Ф.З. Кое-что из истории Одесской ЧК. - 1-е. - Одесса: ПКФ Друк, 1989. - 148 с. - ISBN 966-95178-7-7 .

Ссылки

Биография
Биография Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898-1991

Отрывок, характеризующий Реденс, Станислав Францевич

– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.

Станислав Францевич Реденс (польск. Stanisaw Francewicz Redens; 17 мая 1892 года - 12 февраля 1940) - комиссар государственной безопасности 1 ранга (1935). Входил в состав особой тройки НКВД СССР.

Ранние годы

Родился 17 мая 1892 года в семье сапожника в городе Мазовецк (Тыкоцин) Ломжинской губернии. Поляк. Рано остался без отца. С 1907 работал на Днепровском металлургическом заводе (Каменское). Окончил начальное училище. В 1914 вступил в РСДРП, большевик. В 1914 мобилизован в армию, но в 1915 демобилизован по состоянию здоровья, работал на заводах. В 1917 секретарь Каменского комитета РСДРП(б), секретарь Союза металлистов на Днепровском заводе, секретарь польской группы Социал-демократии Польши и Литвы.

Работа в ВЧК-ОГПУ

В феврале 1917 года делегат в первый состав гарнизонного совета солдатских депутатов г. Екатеринослава. С 1918 года работал в ВЧК - следователь, секретарь Президиума ВЧК, секретарь Председателя ВЧК.

В 1919-1924 гг. на руководящей работе в Одесской (летом 1919 и с марта 1920), Киевской, Харьковской (с 12.8.1920) и Крымской губЧК (с декабря 1920). Член коллегии Всеукраинской чрезвычайной комиссии при СНК УССР.

С июня 1924 до 1926 - помощник председателя и секретарь Президиума ВСНХ СССР (Ф. Э. Дзержинский). В 1926-28 - секретарь Коллегии и управляющий делами Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР и ЦКК ВКП(б).

Был одним из организаторов раскулачивания на Украине.

Большой террор

C 20 февраля 1933 года возглавлял Полномочное представительство ОГПУ по Московской области, с июля 1934 года по январь 1938 года начальник Управления НКВД по Московской области. Руководил развёртыванием массового террора в Москве и Подмосковье. Был одним из организаторов сфабрикованного процесса над Зиновьевым и Каменевым, также процесса по делу Рютина. Один из организаторов репрессий в РККА в 1937-1938 годах. Этот период отмечен вхождением в состав особой тройки (председатель), созданной по приказу НКВД СССР от 30.07.1937 № 00447 и активным участием в сталинских репрессиях.

С 26 ноября 1935 года - комиссар госбезопасности 1-го ранга. Член ЦКК ВКП (б) (1927-1934). Член ЦРК ВКП (б) (с 1934). 12 декабря 1937 года избран депутатом Совета Союза Верховного Совета СССР 1-го созыва от Московской области.

20 января 1938 года снят с поста начальника Управления НКВД по Московской области и назначен наркомом внутренних дел Казахской ССР.

Арест и казнь

В ноябре 1938 года снят с поста наркома внутренних дел Казахской ССР и 21 ноября 1938 года арестован. Содержался в Лубянской и Сухановской тюрьмах. 21 января 1940 года Военной коллегией Верховного суда СССР на основании статей 58-1а, 17-58-8 и 58-11 УК РСФСР приговорён к расстрелу. Реденс был признан виновным в шпионаже в пользу польской разведки, а также в том, что являлся участником заговорщической организации в системе НКВД, и по её заданию проводил враждебную работу, направленную на избиение партийно-советских кадров, проводил массовые необоснованные аресты советских граждан, многие из которых расстреляны. На предварительном следствии и в судебном заседании Реденс признал факты применения им необоснованных репрессий в отношении многих советских граждан. Расстрелян 12 февраля 1940 года.

Реабилитация

В 1957 году по ходатайству вдовы Реденса - А. С. Аллилуевой (сестра жены Сталина) о пересмотре дела мужа, была проведена проверка, однако в реабилитации было отказано. Реабилитирован 16 ноября 1961 года после очередного обращения Аллилуевой и прямого указания Н. С. Хрущёва.

В 1988-1989 годах Прокуратура СССР в результате дополнительной проверки установила, что Реденс за совершение фальсификации уголовных дел был реабилитирован необоснованно, однако, в связи с тем, что с момента принятия решения о реабилитации прошло 27 лет, юридической возможности отменить это решение нет.

Информация о семье

Его сын Владимир Аллилуев написал воспоминания, в которых прославлял Сталина.

Доктор исторических наук Эммануил Иоффе утверждает, что Реденс является племянником Дзержинского, хотя все братья и сёстры Дзержинского хорошо известны, и Реденс не является сыном кого-либо из них, его родители умерли в начале 1890-х годов. Был женат на А. С. Аллилуевой (сестра второй жены Сталина Н. С. Аллилуевой).

Награды

Орден Ленина (11.07.1937),
Орден Красного Знамени (20.11.1925),
Орден Трудового Красного Знамени УССР (23.12.1927),
Орден Трудового Красного Знамени ЗСФСР (07.03.1932),
Медаль «XX лет РККА» (22.02.1938).

Реденс Станислав Францевич (17.5.1892, Минск-Мазовецкий Ломжинской губернии - 21.1.1940), один из руководителей органов государственной безопасности, комиссар государственной безопасности 1-го ранга (26.1 1.1935). Сын сапожника; свояк И.В. Сталина, был женат на сестре Н.С. Аллилуевой. Образование получил в училище при заводе (1907). С 1907 работал на Днепровском металлургическом заводе (Каменское). В 1914 вступил в РСДРП, большевик. Всент. 1914 призван в армию. В 1915 демобилизован по болезни, работал на заводах. В 1917 секретарь Каменского комитета РСДРП(б), секретарь Союза металлистов на Днепровском заводе, секретарь польской группы Социал-демократии Польши и Литвы. В 1918 командирован с Украины в Москву, причем ему поручено сопровождать изъятые у населения ценности. В 1918 назначен следователем ВЧК, а вскоре стал секретарем Президиума ВЧК и лично Ф.Э. Дзержинского. В апр. 1919 Реденс переведен в Одесскую, а затем в Киевскую ЧК.С февр. 1920 пред. Одесской, с 12.8.1920 Харьковской, с дек. 1920 Крымской Ч К. Проводил "зачистку" Крыма после эвакуации Русской армии генерала барона П.Н. Врангеля, что стоило жизии тем, кто, поверив обещаниям советского правительства о прошении, не уехал в эмиграцию. С 12.7.1921 зам. нач.. с 5.9.1921 нач. Административно-организационного управления ВЧК. 1 1.9.1922 Реденс вновь возглавил Крымский отдел ГПУ, а 25.4.1923 стал пред. ГПУ Крымской АССР. В июне 1926 покровительствовавший Реденс Дзержинский вызвал его в Москву и сделал своим пом. в ВСНХ СССР и секретарем Президиума ВСНХ. В 1926-28 секретарь Коллегии и управляющий делами Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР и ЦКК ВКП(б). В 1927-34 член ЦКК. с 1934 - Центральной ревизионной комиссии ВКП(б). С 10.11.1928 полпред ОГПУ по ЗСФСР и пред. Закавказского ГПУ. С 17.5.1931 пред. ГПУ Белоруссии, с 25.7.1931 - Украины. В 1932 получил задание разработать (вместе с С.В. Косиором) специальный план ликвидации "основных кулацких и петлюровских контрреволюционных гнезд". В нояб: 1932 провел аресты около 2 тысяч руководящих работников колхозов. Один из главных организаторов голода на Украине (1932-33), унесшего около 4 миллионов жизни. После срыва плана хлебозаготовок в янв. 1933 отозван с Украины и 20.2.1933 назначен полпредом ОГПУ по Московской области (с 15.7.1934 нач. Управления НКВД Московской области). Возглавил "мероприятия", последовавшие после убийства С.М. Кирова, по очистке Москвы от разного рода оппозиционеров и "непролетарских элементов". С 1937 депутат Верховного Совета СССР. 20.1.1938 назначен наркомом внутренних дел Казахской ССР. По воспоминаниям Н.С. Хрущева, сильно злоупотреблял спиртным. 22.11.1938 арестован как участник "польской диверсионно-шпионской группы". 21.1.1940 приговорен к смертной казни. Расстрелян. В 1961 реабилитирован. Его жена Анна Сергеевна Аллилуева (1896-1964), с 1917 член РСДРП(б), во время Гражданской войны - сотрудник Одесской ЧК. В 1948 она была арестована и приговорена к 10 годам тюрьмы за шпионаж, в 1954 освобождена. Его сын Владимир Аллилуев написал мемуары, в которых прославлял Сталина - убийцу своего отца.