Живые языки отличаются друг от друга внешними условиями своего существования. Одни из них известны ^небШШдойу количеству людей (например, Австралии), на других говорят бащцодал-лиоло& (например, английский). Различна и степень единства языка на всем пространстве его рас­пространения. Если язык охватывает большую территорию, в нем всегда есть местные варианты. Такие языки, как русский, французский, английский, испанский кажутся языковыми монолитами по сравнению, например, с китайским и арабским языками, где различия между диалектами так велики, что часто даже щ^охт^щ ^т ^шт/^^уалшшх.

В большинстве языков мира можно выделить(особенности языковой системы, характерные только для определенной территории распространения одного и того же языка.) Такие видоизменения на-зываютсяг^ШалНтаШгл Местные диалекты обслуживают население отдельных областей и имеют более или менее чётко выраженные фонетические, лексические и грам. особенности (например, оканье в Поволжье и аканье в Рязанской области, диалект кокни в одном из кварталов Лондона). Объединение нескольких диалектов образует^тЩречие) . Самой мелкой единицей является (jtoboj ? ) С лингвистической точки зрения, границы понятий «язык» и «диалект» весьма условны, между ними нет принципиальной разницы. Оба термина предполагают (систему знаков, существующих на - опрелеленнш_тепгжлтш1^Р-азлиние между язьшов^аидиадектом-произвед ится не -тодько-на-^неве языковых данных, но и на основе ряда внеязыковых обстоятельств: национальное самосознание, общие черты культуры и т.д. В пределах одного языка могут существовать несколько родственных диалектов, происходящих от одного предка. Диалектные явления могут проявляться на всех яру­сах языковой системы. Чаще всего - в различных произношения (фонети ка), затем лексика - в ос­новном наименование предметов быта (хата - дом, петух - кочет, свекла - бурак). Диалекты могут различаться и на грамматическом уровне. В русском языке такие различия невелики, а во фран­цузском и немецком языках - более существенны. Диалекты изучаются специальной наукой -диалектологией. Исследования диалектов позволяет проникнуть вглубь истории языка, так как отдельные диалекты часто сохраняют древние особенности, которых уже нет в общем языке.

Вопрос 14. Социальная дифференциация языка, профессионализмы, функциональ­ные языки.

Под социальной дифференциацией понимают (язык_определенноД социальной группы. Социаль­ные диалекты отличаются только лексикой (например, язык моряков, военных, шахтеров и т.п.). Сюда же относятся жаргоны и сленги студенчества. В социальных диалектах часто используются профессионализмы (специальные слова, понятные людям определенных профессий, например, врачи, программисты, ученые). Говорят также о возрастном членении языка (детский язык, язык молодежи, язык среднего поколения, язык стариков), реже - о членении по половому признаку (мужской и женский варианты, например у некоторых народов Севера, у некоторых индейских племен). Существует также и язык криминальных кругов общества - арго, который употребляется в специальном, понятном только для посвященных значении (малина - тайная квартира, вышка -расстрел, ксива - документ).

Территориальные диалекты по сравнению с социальными более устойчивы, они могут развиваться в самостоятельные языки. Социальный же диалект может исчезнуть с исчезновением его носите­лей. Территориальное дробление языка переплетается с социальным. В России, например, носите­лями диалектов являются, в основном, люди, занятые в сельском хозяйстве и живущие в деревнях и селах - крестьяне. Но по мере сближения условий жизни города и деревни происходит сближе­ние территориальных диалектов и литературной нормы.

Вопрос 15. Литературный язык. - U & M ^ btf *- Щси?*<Я /г ^Г

Литературный язык - это форма национального языка, принимаемая его носителями за образцо­вую. Это исторически сложившаяся система общеупотребительных языковых элементов и рече­вых средств, прошедших длительную культурную «обработку» в текстах (письменных и устных) авторитетных мастеров слова, а также в устном общении образованных носителей национального языка. Литературный язык - баддиалектньш . Исторически он складывался на базе ведущего мест­ного диалекта, но постепенно отходил от своего источника и становился общенациональным дос­тоянием. Это сознательно нормируемый язык. Языковые нормы закреплялись в грамматиках и словарях. Литературный язык возможет только при наличии письменности . Без нее ни один из диалектов не смог бы подняться до уровня национального языка. Литературный язык постоянно пополняется и обновляется за счет народно-разговорной речи.

Каждый язык имеет не только территориальные различия. Неоднороден язык и в социальном отношении. В этом плане он варьирует в самых различных направлениях. Могут, например, существовать возрастные особенности языка: речь ребенка будет всегда отличаться от речи взрослого, речь старшего поколения нередко отличается от речи младшего, есть языки, в которых язык женщин в области произношения в известной мере отличается от языка мужчин.

Вариативность речи может зависеть от общеобразовательного уровня. Человек образованный говорит иначе, чем человек малообразованный. Известный отпечаток на речевые особенности людей может накладывать род их занятий, круг интересов и т. п. Принадлежность к определенному классу, социальное происхождение, среда, в которой человек постоянно вращается, также способствуют появлению некоторых речевых особенностей.

Внутри данного языка, — отмечал А. Мейе, — определяемого единством произношения и, в особенности, единством грамматических форм, в действительности существует столько особых словарей, сколько имеется социальных групп, обладающих автономией в пределах общества, говорящего на этом языке.

Факторы, способствующие возникновению речевой вариативности в социальном плане, настолько многообразны, что в пределах этой главы невозможно дать их полную исчерпывающую характеристику. Необходимо охарактеризовать, однако, основные типы социальных вариантов речи.

Основная трудность состоит в том, что многие исследователи включают в понятие так называемых социальных диалектов речи явления, хотя внешне и сходные, но совершенно различные по своей природе. Нет даже сколько-нибудь стабильной классификации этих явлений. Не отличается упорядоченностью и сама номенклатура названий социальных вариантов речи.

В русской лингвистической литературе термины «арго» и «жаргон» употребляются нетерминологично, нередко выступая как синонимы. Термину «жаргон» иногда придается стилистически сниженное значение, наблюдается стремление закрепить этот термин за наименованием замкнутой речевой системы какой-нибудь антиобщественной социальной группы, ср. например, «воровской жаргон».

Для обозначения профессиональных лексических систем употребляются термины: «профессиональные языки», «профессиональные говоры» и даже «профдиалекты». Существующий в западноевропейской лингвистической литературе термин «слэнг» для обозначения жаргона с более широкой социальной базой у нас не привился.

Известный интерес представляет классификация социальных вариантов речи, предложенная в последнее время В. Д. Бондалетовым. В зависимости от природы, назначения языковых признаков и условий функционирования он различает: 1) собственно профессиональные «языки» (точнее — лексические системы), например, рыболовов, охотников, гончаров, деревообделочников, шерстобитов, сапожников, а также представителей других промыслов и занятий; 2) групповые, или корпоративные, жаргоны, например, жаргоны учащихся, студентов, спортсменов, солдат и других, главным образом молодежных, коллективов; условно-профессиональные языки (арго) ремесленников-отходников, торговцев и близких к ним социальных групп; 3) условные языки (арго, жаргоны) деклассированных.

В этой классификации нет, однако, одной социальной вариации речи, которую некоторые исследователи называли классовыми диалектами. Проблема существования разновидностей речи, связанных с классовой принадлежностью, интересовала многих представителей отечественной и зарубежной социолингвистики.

Нередко предполагалось, особенно в отношении к эпохе современного капиталистического общества, что единому языку господствующего класса противостоят территориально раздробленные диалекты подчиненных общественных групп (например, крестьянства, городской мелкой буржуазии и т. п.). Однако приводившиеся в специальной литературе фактические иллюстрации этого положения находят иное толкование (в частности, совпадение территориальных и классовых признаков представляет собой особенность лишь определенной эпохи в историческом развитии общества).

Исходя из сказанного, мы при последующем изложении руководствуемся следующей классификацией; 1) профессиональные лексические системы, 2) групповые, или корпоративные, жаргоны, 3) жаргоны деклассированных, 4) условные языки.

Серебренников Б.А. Общее языкознание — М., 1970 г.

Тема 6. Социальная дифференциация языков. Территориальная дифферен­циация языков. Виды диалектов.

1. Социальная дифференциация языка в связи с социальной структурой общества.

2. Территориальная дифферен­циация языков.

3. Виды диалектов. Основные причины возникновения диалектных различий.

Структура языка гетерогенна, в нем существует ряд частично перекрещивающихся подсистем, соотношение между которыми может рассматривается как горизонтальная дифференциация, и как вертикальная. Вертикальная дифференциация языка позволяет выделить подсистемы языка, четко и однозначно закрепленные за определенными социальными и профессиональными группами (профессиональный жаргон, арго деклассированных элементов, сленг маргинальных групп, молодежный (студенческий) сленг, военный сленг и т.д.). Однако сюда же относят и диалекты и варианты литературного языка, образующие вертикальный иерархический ряд в пределах одного ареала. В зависимости от природы, назначения языковых признаков и условий функционирования различаются: 1) профессиональные лексические системы, 2) групповые (корпоративные) жаргоны, 3) жаргоны деклассированных, 4) условные языки.

Профессиональная специализация сказывается в выработке специального словаря, в основном доступного лишь представителям определенной профессии. Профессиональная лексика обычно употребляется в деловых стилях, отличается точностью значений и мало экспрессивна.

Групповые, или корпоративные, жаргоны обычно возникают в группах людей, тесно между собою чем-нибудь связанных (важно, чтобы эта связь каким-то образом объединяла людей). Корпоративные жаргоны являются своего рода общественной забавой, языковой игрой, подчиненной принципам эмоциональной экспрессивности.

Жаргоны деклассированных употребляются в сферах людей, принадлежащих к уголовному миру. В них ярко отражена особая психология людей уголовного мира, презрение к нормам и правилам человеческого общежития.

Наиболее характерной особенностью условных языков является их стремление употреблять специально изобретенные или искусственно деформированные слова, совершенно непонятные для окружающих. Их значение известно только узкому кругу лиц, пользующихся этим языком.

Горизонтальная, пространственная дифференциация языка лежит в основе деления языка на территориальные диалекты, полудиалекты и национальные варианты (например, в английском языке существуют британский вариант, американский, канадский, австралийский и т.д.).

Диалект противопоставляется нормативному (стандартному языку), формирование которого происходит в течение длительного времени и предполагает целый ряд процессов: выбор языка (например, для Израиля был выбран классический иврит), кодификацию (закрепление норм в словарях, учебниках т д.), разработку правил (для различных видов коммуникации), принятие этого стандарта обществом. Основной причиной возникновения диалектных различий является ослабление связей и относительная изоляция различных группировок языковой общности. В наиболее общем случае в роли факторов, затрудняющих возможности непосредственного общения, выступают факторы физико-географического порядка. Затрудняющим языковое общение препятствием часто является административное деление территорий: государственное, феодальных земель и т. п. В очень многих случаях диалектный ландшафт языков отражает историческое членение страны на феодальные земли. Иноязычное окружение диалекта также способствует его обособлению от других диалектов. Разобщение диалектов может возникнуть и как следствие инфильтрации иноязычного населения на территорию данного народа. Кроме того, причинами диалектных различий нередко являются их разное происхождение и различия в области религии.

Наряду с факторами, способствующими разобщению языковых массивов, существует известное количество каких-то мало заметных факторов, затрудняющих распространение языковых явлений и обусловливающих в свою очередь дифференциацию диалектов на поддиалекты и более мелкие единицы территориального членения языка.

У городских низов и разных деклассированных групп населения создаются особые групповые «социальные диалекты», не связанные с какой-нибудь географической территорией, но связанные с различными профессиями и бытом социальных прослоек, – это «арго» или «жаргоны» (арго бродячих торговцев, странствующих актеров, нищих, воровской жаргон и т. п.).

Элементы арго легко воспринимаются литературным языком, усваиваясь в виде особой идиоматики.

Вопросы для самоконтроля:

1. Назовите ученых, занимающихся проблемой социальной дифференциация языка.

2. Что такое жаргон, сленг, арго?

3. В чем заключается особенность условных языков?

4. Что такое «диалект»?

5. Назовите основные причины возникновения диалектных различий.

6. В чем состоит проблема разграничения диалектов и языков?

7. Какие искусственные языки Вы знаете? Перечислите их.

Тема 7. Основные теории происхождения языка. Историческое развитие языков. Развитие языков и диалектов в разные исторические эпохи. Развитие национальных языков, понятие литературного языка и нормы.

1.Различные теории происхождения языка: звукоподражательная, междометийная, теория «трудовых выкриков», теория «социального договора».

2. Племенные языки и диалекты, языки народностей, национальные языки.

3.Литературный язык как высшая форма существования языка. Соотношение литературного языка и диалектов в разные исторические эпохи.

4. Социальные диалекты.

Интерес к проблеме происхождения языка возник давно. Древние греки, рассуждая о характере связи между словом и предметом, обосновали две концепции происхождения слова. Сторонники первой концепции считали появление слов божественным, без вмешательства человека. По второй концепции, слова являются отражениями вещей, явлений и возникают в результате воздействия реального мира на людей. Ряд теорий происхождения языка был выдвинут в Новое время (17-18 в.в.) и в 19 веке. Звукоподражательная теория объясняла появление первых слов подражанием звукам природы. Принцип звукового подражания, однако, не исчерпывался лишь подражанием звукам природы. Этот принцип распространялся сторонниками теории и на отражение в звучании слова незвукового признака называемого предмета, явления. В этом случае звуки наделялись способностью быть символами каких-либо чувств, качеств.

Другой широко распространенной теорией является теория эмоционального происхождения языка, или междометная теория. По мнению сторонников этой теории, первыми словами были междометия, поскольку именно эта группа слов во всех языках отражает чувства. Междометная теория непосредственным образом связана с теорией трудовых выкриков. По этой теории первыми словами были возгласы, вырывавшиеся у людей во время трудовых движений. Однако выкрики не могут считаться словами, поскольку они не являются названиями чувств, а составляют их выражение.

Трудовая теория получила свое обоснование в работе Ф. Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». По этой теории труд составлял основу развития общества, т.к. он вызвал сплочение общества пралюдей, обусловил развитие совместной деятельности. В этих условиях возникает потребность в передаче информации посредством языка, который может рассматриваться как продукт трудовой деятельности.

Помимо проблемы происхождения языка, исследователей интересует вопрос, как развивался язык на протяжении тысячелетий, в какой форме он существовал первоначально, какие изменения происходили с ним.

Первоначально на стадии первобытно-общинного строя язык существовал в виде племенных языков. Племенные языки можно наблюдать и сейчас (напр. языки индейцев Северной и Южной Америки или некоторые кавказские языки). Раздельная жизнь в течение длительного времени приводила к появлению специфических черт в языках родственных племен. Поэтому считают, что племенные языки были самыми первыми и древними диалектами.

Племенные диалекты сменились диалектами территориальными. Если племенные диалекты соотносились с племенем или родом, то территориальные диалекты выходят за рамки отдельного рода или союза родственных племен. Племенные языки превращаются в языки народностей. Язык народности не является однородным, он характеризуется диалектной дробностью. В других случаях административное деление территорий препятствовало свободному языковому общению. Древнейшие диалекты обладали незначительными различиями. Наиболее резкими отличительными признаками характеризуются диалекты в условиях феодальной раздробленности.

Национальный язык складывается на определенном историческом этапе (под этим термином понимается определенный исторический этап в развитии языка). Он формируется во время становления национального единства. Нация является исторической категорией, связанной с процессами экономической и политической консолидации народности. Это проявляется в том, что возрастает потребность в едином общем языке, что способствует выдвижению на первый план национального литературного языка и приводит к ослаблению территориальных диалектов.

Важными отличными признаками литературных языков национального периода является их обработанность, нормированность и кодифицированность, традиционность и обязательность норм для всех членов коллектива, наличие письменной и устной форм. Норма литературного языка определяется как совокупность общепринятых языковых средств, которые характеризуются как правильные, образцовые, обязательные.

Наряду с литературной формой, в национальную эпоху существуют другие разновидности языка – территориальные и социальные диалекты. Территориальные диалекты в национальную эпоху приобретают социальную маркированность, так как становятся языком «простонародья». Социальные диалекты – это разновидность языка, специфической чертой которых является ограниченность их социальной основы, то есть они служат средством общения не всего народа, а лишь отдельных социальных групп. К социальным диалектам относятся профессиональные, групповые, условные языки.

Социальные диалекты используются с разными целями: условные языки ремесленников старой России предназначались для защиты «тайн» своего ремесла. Групповые жаргоны имеют маркирующую функцию, т.е.они выступают в качестве символа принадлежности к особой группе.

Вопросы для самоконтроля:

1. Какие теории происхождения языка вы знаете?

2. В чем состоит недостаточность звукоподражательной и междометной гипотез происхождения языка?

3. Как вы думаете, в чем объяснительная сила социальной теории происхождения языка?

4. Объясните, почему племенные языки считаются самыми первыми и древними диалектами?

5. С чем связано появление территориальных диалектов?

6. Каково соотношение понятий «литературный язык» и «национальный язык»?

7. Каковы причины появления социальных жаргонов?

Вышеизложенная методика позволяет преодолеть прежнее понимание диалекта как области с четко очерченными границами и в то же время дает возможность избежать атомизации отдельных диалектных явлений, ведущей к отрицанию понятия диалекта.<477>

Социальная дифференциация языка

Каждый язык имеет не только территориальные различия. Неоднороден язык и в социальном отношении. В этом плане он варьирует в самых различных направлениях. Могут, например, существовать возрастные особенности языка: речь ребенка будет всегда отличаться от речи взрослого, речь старшего поколения нередко отличается от речи младшего, есть языки, в которых язык женщин в области произношения в известной мере отличается от языка мужчин. Вариативность речи может зависеть от общеобразовательного уровня. Человек образованный говорит иначе, чем человек малообразованный. Известный отпечаток на речевые особенности людей может накладывать род их занятий, круг интересов и т. п. Принадлежность к определенному классу, социальное происхождение, среда, в которой человек постоянно вращается, также способствуют появлению некоторых речевых особенностей.

Внутри данного языка, - отмечал А. Мейе, - определяемого единством произношения и, в особенности, единством грамматических форм, в действительности существует столько особых словарей, сколько имеется социальных групп, обладающих автономией в пределах общества, говорящего на этом языке .

Факторы, способствующие возникновению речевой вариативности в социальном плане, настолько многообразны, что в пределах этой главы невозможно дать их полную исчерпывающую характеристику. Необходимо охарактеризовать, однако, основные типы социальных вариантов речи.

Основная трудность состоит в том, что многие исследователи включают в понятие так называемых социальных диалектов речи явления, хотя внешне и сходные, но совершенно различные по своей природе. Нет даже сколько-нибудь стабильной классификации этих явлений. Не отличается упорядоченностью и сама номенклатура названий социальных вариантов речи. В русской лингвистической литературе термины «арго» и «жаргон» употребляются нетерминологично, нередко выступая как синонимы. Термину «жаргон» иногда придается стилистически сниженное значение, наблюдается стремление закрепить этот термин за наименованием замкнутой речевой системы какой-нибудь антиобщественной социальной группы, ср. например, «воровской жаргон». Для обозначения профессиональных лексических систем употребляются термины: «профессиональные языки», «профессиональные говоры» и даже «профдиалекты». Существующий в западноевропейской лингвистической литературе термин «слэнг» для обозначения жаргона с более широкой социальной базой у нас не привился.<478>

Проблема социальной дифференциация языка имеет давнюю традицию в мировой лингвистике. Она берет свое начало с известного тезиса И. А. Бодуэна де Куртенэ о "горизонтальном" ^территориальном) и "вертикальном" (собственно социальном) членении языка [Бодуэн де Куртенэ 1968] 22 . Этой проблеме в первой трети XX в. уделяли внимание такие известные представители французской социологической школы в языкознании, как А. Мейе, ученики знаменитого швейцарского лингвиста Ф. де Соссюра – А. Сэшеэ и Ш. Балли, Ж. Вандриес (Бельгия), А. Матезиус и Б. Гавранек (Чехословакия), Э. Сепир (США), Дж. Фёрс (Англия) и другие. Значителен вклад в изучение этой проблемы отечественных языковедов – Е. Д. Поливанова, А. М. Селище-ва, Р. О. Шор, Л. П. Якубинского, Б. А. Ларина, В. М. Жирмунского, М. Н. Петерсона, В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, М. М. Бахтина и других.

Для современного этапа разработки этой проблемы характерны следующие особенности:

1. Отказ от широко распространенного в прошлом прямолинейного взгляда на дифференциацию языка в связи с социальным расслоением общества. Согласно этому взгляду расслоение общества на классы прямо ведет к формированию классовых диалектов и "языков". Особенно отчетливо такая точка зрения была выражена А. М. Ивановым и Л. П. Якубинским в их книге "Очерки по языку" (1932), а также Л. П. Якубинским в работах "Язык пролетариата", "Язык крестьянства" и других, публиковавшихся в 1930-е годы в журнале "Литературная учеба".

Более убедительной и в настоящее время разделяемой большинством лингвистов является точка зрения, согласно которой природа и характер отношений между структурой общества и социальной структурой языка весьма сложны, непрямолинейны. В социальной дифференциации языка получает отражение не только и, может быть, даже не столько современное состояние общества, сколько предшествующие его состояния, характерные особенности его структуры и изменений этой структуры в прошлом, на разных этапах развития данного общества. В связи с этим необходимо помнить неоднократно высказывавшийся языковедами прошлого, но не утративший своей актуальности тезис о том, что темпы языкового развития значительно отстают от темпов развития общества, что язык в силу своего предназначения быть связующим звеном между несколькими сменяющими друг друга поколениями гораздо более консервативен, чем та или иная социальная структура.

"Социальная дифференциация языка данного общественного коллектива, – писал по этому поводу В. М. Жирмунский, – не может рассматриваться статически, в плоскости синхронного среза, без учета динамики социального развития языка [и, добавим, общества]. Язык данной эпохи, рассматриваемый в его социальной дифференциации, всегда представляет систему в движении, разные элементы которой в разной мере продуктивны и движутся с разной скоростью. Механическое сопоставление последовательного ряда синхронных срезов также не в состоянии воспроизвести динамику этого движения. Описывая структуру языка с точки зрения ее социальной дифференциации, мы должны учитывать ее прошлое и будущее, т. е. всю потенциальную перспективу ее социального развития" [Жирмунский 1969: 14].

2. С отказом от прямолинейной трактовки проблемы социальной дифференциации языка и признанием сложности социально-языковых связей сопряжена другая особенность разработки указанной проблемы в современном языкознании: при общей тенденции к выявлению системных связей между языком и обществом социолингвисты указывают на механистичность и априоризм такого подхода к изучению данной проблемы, который декларирует полную изоморфность (полную соотносительность свойств) структуры языка и структуры обслуживаемого им общества.

Преувеличенное и потому неправильное представление об изоморфности языковой и социальной структур в определенной мере объясняется отсутствием до сравнительно недавнего времени конкретных социолингвистических исследований – в трактовке социально-языковых связей преобладал умозрительный подход. С появлением работ, опирающихся на значительный по объему языковой и социальный материал, шаткость теории изоморфизма стала более очевидной.

Как показывают эти исследования, социальное достаточно сложно трансформировано в языке, вследствие чего социальной структуре языка и структуре речевого поведения людей в обществе присущи специфические черты, которые хотя и обусловлены социальной природой языка, но не находят себе прямых аналогий в структуре общества. Таковы, например, типы варьирования средств языка, зависящие от социальных характеристик говорящих и от условий речи (социальная и ситуативно-стилистическая вариативность по Лабову; см. [Лабов 1975]).

"Нет простого и очевидного соответствия между характером социальных и экономических условий, с одной стороны, и языковыми особенностями – с другой, – пишет современный немецкий лингвист М. Бирвиш. – Иначе говоря, основные различия между экономически неоднородными социальными группами не имеют прямого отражения в системе языковых разновидностей, существующих в данном языковом сообществе" .

Даже в тех случаях, когда социальные факторы выступают в качестве детерминантов речевого поведения, между этими факторами и обусловливаемой ими языковой неоднородностью нет взаимно-однозначного соответствия. Например, от структуры отношений между участниками общения в значительной мере зависит выбор говорящими функциональных стилей языка, однако между типами этих отношений (официальные – нейтральные – дружеские) и функциональными стилями нет полного соответствия: при официальных отношениях могут использоваться и официально-деловой, и научный, и публицистический стили, а один и тот же стиль, например научный, может применяться и при официальных, и при нейтральных, и даже при дружеских отношениях между участниками коммуникативной ситуации.

Кроме того, механизм изменения стилистического рисунка речи неадекватен механизму изменения тональности речевого общения – ослабление социального контроля над речевым поведением коммуникантов (например, при переходе от официальных отношений к неофициальным) не ведет к снятию контроля нормативно-языкового (обычно общающиеся продолжают придерживаться принятых в данном языке норм).

3. Для разработки проблемы социальной дифференциации языка в современной социолингвистике характерен более широкий, чем прежде, взгляд на эту проблему. Она начинает рассматриваться в контексте варьирования средств языка (которое может обусловливаться как социальными, так и внутриязыковыми причинами); в том числе и таких средств, которые принадлежат к относительно однородным языковым образованиям, каким является, например, литературный язык.

Некоторые исследователи говорят об уже сформировавшейся теории варьирования, которая описывает различные колебания в языке и в его использовании. Эта теория опирается на постулат, согласно которому реальное речевое поведение человека определяется не только его языковой компетенцией, но и знанием социально обусловленных коннотаций, т. е. смыслов, сопутствующих основному значению слова. М. Бирвиш, например, считает, что, поскольку разные люди усваивают язык в разных социальных условиях, они в результате овладевают "разными грамматиками языка" и описывать эти различия надо с помощью особых "расширительных правил" (extension rules), которые учитывают сведения как о самих языковых единицах, так и об их коннотациях . В непосредственную связь с таким аспектом изучения социальной дифференциации языка можно поставить и все более настойчивые попытки ученых отказаться от слишком "жесткого", опирающегося исключительно на социальные критерии подхода к расслоению языка на различные подсистемы и привлечь для решения этой проблемы функционально-стилистическую варьируемость языковых образований.

Такие социальные категории, как статус, престиж, социальная роль, некоторые исследователи рассматривают в качестве факторов, влияющих на^ стилистическое варьирование языка. Чешский лингвист И. Краус положил в основу предложенной им классификации именно эти категории при исследовании стилеобразующих факторов, среди которых он различает: 1) связанные с характером языковых сообщений и их функцией, 2) связанные с ориентацией говорящего на слушающего и 3) связанные с оценкой личности говорящего [Краус 1971]. Внимание к фигуре говорящего как к одному из основных факторов, обусловливающих варьирование речи, выделение различных типов говорящих в зависимости от социальных и ситуативных признаков характерно для ряда современных исследований в области стилистики. Таково, например, новаторское для своего времени исследование У. Лабова, в котором фонетическая вариативность современного американского варианта английского языка (American English) рассматривается в зависимости от социального расслоения говорящих и от стилистических условий речи.

Плодотворную попытку связать ролевую структуру поведения человека с функционально-стилистической дифференциацией языка предпринял петербургский лингвист К. А. Долинин. По его мнению, функциональные стили – "это не что иное, как обобщенные речевые жанры, т. е. речевые нормы построения определенных, достаточно широких классов текстов, в которых воплощаются обобщенные социальные роли – такие, как ученый, администратор, поэт, политик, журналист и т. п. Эти нормы – как и всякие нормы ролевого поведения – определяются ролевыми ожиданиями и ролевыми предписаниями, которые общество предъявляет к говорящим (пишущим). Субъект речи (автор) знает, что тексты такого рода, преследующие такую цель, надо строить так, а не иначе, и знает, что другие (читатели, слушатели) ждут от него именно такого речевого поведения" [Долинин 1978: 60]. Функциональные стили отражают "традиционное представление о данного рода деятельности, сложившееся в данной культуре, ее (деятельности) социальный статус, – т. е. как на нее смотрят в обществе, какие требования предъявляют к тем, кто ею занимается, – опять-таки ролевые предписания и ролевые ожидания, которые, будучи приняты субъектом, определяют его отношение к себе как исполнителю роли, к адресату речи как ролевому партнеру и к предмету речи как объекту ролевой деятельности" [Там же: 62].

Отмечая сравнительную новизну "социально-стилистического" аспекта изучения социальной дифференциации языка, надо, однако, сказать, что предпосылки к социологической интерпретации стилистических различий в языке были заложены в работах языковедов первой половины XX в. В этом отношении особенно показательны труды академика В. В. Виноградова, для лингвистической концепции которого был весьма характерен социально-стилистический анализ языка.

Исследуя историю русского литературного языка XVII–XIX вв., В. В. Виноградов настаивал на конкретно-историческом характере описания различных его подсистем. Такие понятия, как просторечие, простонародный язык, чиновничий язык, солдатский жаргон и другие, трактовались им по-разному в зависимости от того, к какому этапу развития русского языка эти понятия прилагались. Говоря, например, о различиях между просторечием и простонародным языком в конце XVIII – начале XIX в., В. В. Виноградов писал:

«...Понятие просторечия охватывало широкую, ненормированную, разнородную область фамильярно-бытовых стилей "не офранцузившегося" дворянства, духовенства, разночинной интеллигенции и даже мещанства. Просторечие претендовало на роль национального выразителя коренных русских бытовых начал – в отличие, с одной стороны, от ученого, книжного, "славенского" языка, а с другой – от чужих, заимствованных, по преимуществу французских форм речи русских европейцев <...>. Просторечие представляло пеструю смесь "народных", т. е. не имевших узкообластного значения, слов и идиом городского общеупотребительного говора <...> общеупотребительных профессионализмов и арготизмов <...> и подвижного фонда выражений из различных социальных стилей буржуазно-дворянской и мещанско-крестьянской устной речи» [Виноградов 1935: 387].

Простонародный язык, в отличие от просторечия, по Виноградову – это «обиходный язык крестьянства (независимо от областного деления на диалекты), дворни, городских ремесленников, мещанства, мелкого чиновничества, вообще мелкой буржуазии, не тронутой просвещением. Он вклинивался в просторечие, питался его формами и пополнял их <...>. Вообще граница между просторечием и простонародным языком была очень подвижной, извилистой <...>. В своих "низких", наиболее далеких от сферы литературного повествования формах дворянское просторечие сливалось с простонародностью» [Там же: 392].

При изучении русского литературного языка, его истории В. В. Виноградов за стилистическими разновидностями литературного языка стремился увидеть их "социальную подоплеку", а во взаимоотношениях литературного языка с просторечием, диалектами, жаргонами – взаимные связи коллективов носителей этих языковых подсистем.

Для понимания того, как В. В. Виноградов объяснял социальное расслоение языка, важно неоднократно выдвигавшееся им положение о социально-экспрессивной окраске, присущей языковым средствам. Характерно, что он рассматривал ее в связи с социально-коммуникативной закрепленностью различных функциональных разновидностей речи. В этом он предвосхитил некоторые идеи современной социолингвистики о зависимости речи от ситуации и от социальных ролей коммуникантов. Вот что, например, он писал о разновидностях диалога:

«В общественном сознании закреплены шаблоны диалогов, дифференцированных по типичным категориям быта. Так, говорится: "официальный разговор", "служебный", "интимный", "семейная беседа" и т. п. Даже с представлениями о разных формах социального взаимодействия, каковы, например, "судебный процесс", "дискуссия", "прения" и т. п., у нас соединяются определенные ассоциации о сопровождающих их формах речеведения. Как существуют разные виды социально-экспрессивной окраски слов, так есть и разные типы социально-экспрессивных разновидностей диалога» [Виноградов 1965: 161].

Указывая на гетерогенный характер языковых образований, которые традиционно рассматривались как нечто целое (имеются в виду социальный диалект, профессиональный жаргон, крестьянский говор), на их чрезвычайно сложное и в разные эпохи различное дробление в зависимости от ряда факторов, В. В. Виноградов призывал учитывать социальную и стилистическую окраску, которую несут на себе слова, попадающие в литературную речь из некодифицированных разновидностей русского национального языка. Его собственные характеристики языковых средств с этой точки зрения представляют собой блестящий образец социолингвистического анализа языковых фактов.

За каждым фактом языка В. В. Виноградов видел социальное лицо носителя языка, и его стилистические квалификации тех или иных слов и оборотов являются одновременно и социальными их характеристиками. Можно сказать, что В. В. Виноградов стоял у истоков социостилистики – социолингвистической дисциплины, которая лишь в последнее время получает систематическое развитие.

При сравнении современных социостилистических исследований" с работами В. В. Виноградова надо отметить увеличивающуюся детальность анализа, стремление обнаружить социальные различия на всё более мелких "участках" языковых образований.

Так, социально обусловленная вариативность средств обнаруживается даже в такой подсистеме национального языка, как язык литературный, единство и нормативность которого сознательно культивируются и охраняются общественными и научными институтами. Современные исследователи различают литературный язык как теоретический конструкт и как данность, как реальную коммуникативную систему, функционирующую в тех или иных конкретных национальных условиях: "единый литературный язык является скорее тенденцией или идеальным заданием, нежели реальностью" [Степанов 1969: 308]. В действительности же "в синхронном срезе национального литературного языка может иметь место его функциональная дифференциация, объясняемая: а) существованием региональных вариантов или субстандартов литературного языка; б) социальной стратификацией литературного языка" [Ярцева 1977: 12].

Современный русский литературный язык не является в этом отношении исключением. Для всей его системы характерна вариативность средств, обусловленная не только функционально-коммуникативными факторами, но и факторами социальными – различиями говорящих по возрасту, роду занятий, уровню и характеру образования и некоторым другим признакам.

Социально маркированы также оценки фактов языка его носителями. То, что воспринимается нейтрально представителями одних социальных групп, у представителей других вызывает протест или раздражение, а третьи отстаивают его как единственно возможный способ выражения. Те или иные языковые единицы могут оцениваться как символы принадлежности говорящего к определенной социальной группе. Например, произношение [шы]гм, [жы]/?а характерно для старшего поколения потомственных москвичей, употребление форм [что], конё[чн]о свойственно речи петербуржцев, произношение полумягких [ж], [ш] в иноязычных словах типа жюри, брошюра обнаруживается в речи некоторых представителей старой интеллигенции и т. п. (подробнее об этом можно узнать из работы [Крысин 2000]).

Характеризуя в целом современный этап в разработке проблемы социальной дифференциации языка, надо подчеркнуть интерес исследователей к промежуточным образованиям – полу диалектам, интержаргонам, которые формируются во многих национальных языках и обусловлены интеграционными процессами, происходящими в современных обществах (сближением различных социальных слоев и групп, миграционными процессами, урбанизацией населения и связанным с этим объединением в условиях города разнодиалектных и разноязычных групп людей, увеличением социальной мобильности и т. п.).