М.В. Жолудов

Лорд Пальмерстон и Россия
(к истории англо-русских отношений в Европе в 30-е годы XIX века)

Лорд Пальмерстон был виднейшим британским дипломатом XIX столетия. Занимая посты министра иностранных дел (1830-1834, 1835-1841, 1846-1851) и премьер-министра (1855-1858, 1859-1865), он имел возможность напрямую влиять на формирование внешнеполитического курса Великобритании. Эти годы вошли в анналы британской внешней политики под названием «пальмерстоновской эры». Отношения с Россией были ключевой проблемой на протяжении всего периода политической активности Пальмерстона. Геополитические интересы Великобритании и России, двух великих мировых держав, за это время неоднократно перекрещивались в различных дипломатических и военных кризисах, что вынуждало лорда определять свою личную позицию по отношению к России. В отечественной исторической литературе довольно подробно освещалась роль Пальмерстона в разработке британской политики в восточном вопросе накануне и во время Крымской войны . Однако начальный этап внешнеполитической деятельности лорда, когда он в течение двух сроков возглавлял Форин Оффис (1830-1841), активно занимаясь европейскими проблемами, остается малоизученным, хотя именно в это время начали складываться взгляды Пальмерстона на Россию и русскую политику.

Первое выступление лорда в парламенте по вопросу, связанному с политикой Российской империи, состоялось в феврале 1830 года за несколько месяцев до его вхождения в правительство Великобритании. Оно было связано с резким обострением так называемого «восточного вопроса» из-за русско-турецкой войны 1828-1829 годов. Пальмерстон, выступая в палате общин, обвинил торийское правительство герцога Веллингтона в пассивности в восточном вопросе. По его мнению, Великобритания должна была смелее вмешаться в русско-турецкий конфликт, что могло спасти Турцию от поражения. Пальмерстон заявил, что турецкое поражение и заключение выгодного для России Адрианопольского мира создавали опасность появления русских войск в Турции и расширения русской границы в южном направлении, что явно не соответствовало британским интересам . Очевидно, что уже тогда Пальмерстон рассматривал Россию как главного соперника Великобритании на Ближнем Востоке, явно опасаясь усиления российского влияния в этом регионе. Однако непосредственным разрешением восточного вопроса он занялся лишь через несколько лет.

Речь Пальмерстона была замечена и вызвала положительный резонанс среди британской общественности, что, в свою очередь, пробудило у него вкус к занятию внешнеполитическими проблемами. С тех пор дипломатия стала его любимым делом. К тому же лорд обладал неплохими способностями к изучению иностранных языков, блестяще говорил на французском и итальянском. Пальмерстон имел также опыт работы в правительстве, с 1809 по 1828 год он занимал должность секретаря по военным делам.

В середине ноября 1830 года после продолжительного кризиса пал торийский кабинет герцога Веллингтона. 20 ноября было объявлено о создании лидером вигов лордом Греем нового правительства, в котором Пальмерстон получил место министра иностранных дел. Респектабельная газета «Таймс» положительно оценила это назначение: «Лорд Пальмерстон имеет большой опыт в качестве главы трудного департамента и, как можно судить по его публичным заявлениям, является сторонником либеральной политики в отношениях с зарубежными государствами» . Пальмерстон пришел в Форин Оффис в 46-летнем возрасте, имея за плечами двадцатилетний опыт парламентской и государственной деятельности, в очень неспокойное для Европы время. Июльская революция во Франции нанесла мощный удар по Венской системе международных отношений, дав толчок развитию национальных движений в ряде европейских стран. В августе произошла революция в Бельгии, в конце ноября началось восстание в Царстве Польском. Бельгийский и польский вопросы стали стержневыми в европейской политике. Именно этими двумя проблемами в первую очередь пришлось заниматься Пальмерстону, сев в кресло руководителя британской дипломатии. И ему сразу же пришлось столкнуться с позицией России, по-своему видевшей решение бельгийского и польского вопросов.

В начале 30-х годов XIX века состояние англо-русских отношений выглядело внешне весьма пристойно, Англия и Россия официально поддер-живали дружественные отношения. Об этом свидетельствует посла-ние английского короля Вильгельма IV Николаю I от 29 июня 1830 года: «По поводу моего вступления на трон этого королевства про-шу Ваше Императорское Величество быть уверенным в моем постоян-ном желании развивать и поддерживать дружеские отношения и пе-реписку, которые так счастливо существуют между нашими двумя коронами и которые я, со своей стороны, не хотел бы прекращать, так как они ведут к развитию и процветанию благосостояния Вашей империи» .

Российские дипломаты в Лондоне в своих донесениях в Петербург дАрхив внешней политики Российской империи дали в целом благожелательные характеристики новому британско-му кабинету и его членам. Так, посланник А.А. Матушевич в специ-альной депеше на имя вице-канцлера Российской империи графа К.В. Нессельроде отмечал, в частности, что «в отношении ора-торских талантов, присутствие которых является одним из обязательных условий представительной формы правления, новое прави-тельство — одно из замечательных, какие когда-либо существовали. Оно собрало почти всех из самых красноречивых представите-лей обеих палат» . Однако такая характеристика вряд ли относи-лась к Пальмерстону, обладавшим непривлекательным голосом и замедленными манерами при произнесении речей, с которыми он мог выступать лишь после тщательной подготовки. Его полити-ческим оружием было не слово, а перо, которым он мастерски пользовался, составляя грозные дипломатические ноты и протесты.

Российские дипломаты казалось были удовлетворены назначением лорда Пальмерстона руководителем Форин Оффис. Посол России в Великобритании князь X.А. Ливен дал ему блестящий отзыв в своем донесении в Петербург: «…это человек достойный и честный в полном смысле слова, искренний, открытый, добросовестнейший исполнитель свое-го слова; он обладает живым умом, быстрым соображением, здравым рассудком. И так как он долгое время участвовал в министерстве лорда Ливерпуля, потом Каннинга и даже герцога Веллингтона, то дела ему нисколько не чужды и не затрудняют его. К несчастию, добросовестность далеко не была отличительной чертой прежнего министерства. В этом отношении мы не только ничего не потеряли, но, наверное, выиграли» . Однако вскоре выявились серьезные расхождения в позициях России и Великобритании в отношении европейских дел.

Бельгийская революция привлекла пристальное внимание великих европейских держав. В ноябре 1830 года национальный конгресс Бельгии провозгласил независимость страны. Было объявлено об отделении Бельгии от Нидерландского королевства, к которому по решению Венского конгресса она была присоединена насильно, вопреки экономическим и политическим интересам бельгийского народа, его языку и религии. Как поступить с бельгийцами, посмевшими нарушить трактаты Венского конгресса? На этот вопрос должны были ответить и Великобритания, и Россия, являвшиеся гарантами целостности Нидерландского королевства.

2 октября 1830 года нидерландский король Вильгельм I Оранский, отчаявшись своими силами подавить бельгийскую революцию, обратился с письмом к монархам пяти великих держав Европы (Великобритании, Франции, России, Австрии и Пруссии). Он требовал от них немедленного вооруженного вмешательства с целью разгрома революции в Бельгии. «Я думаю, — писал король, — что не заблуждаюсь, полагая, что вопрос, о котором идет речь, касается не только моих собственных владений, но и всей Европы» . Из пяти европейских правителей лишь один российский император Николай I с готовностью откликнулся на призыв нидерландского короля. В своем ответном письме он заявил: «Интересы всех правительств и мир всей Европы затрагиваются событиями в Бельгии. Проникнутый этими убеждениями, я готов выполнить в согласии с моими союзниками взятые на себя обязательства во всем их объеме и в части, касающейся меня, я не колеблюсь ответить на призыв Вашего Величества: уже отдан приказ, чтобы были собраны необходимые войска» . Таким образом, российское правительство было готово к началу открытой интервенции против бельгийской революции.

Царские дипломаты прекрасно понимали, что для успешного выполнения плана интервенции России необходимы союзники. Особое внимание уделялось привлечению Великобритании к антибельгийской акции. К.В. Нессельроде в инструкции русскому посланнику в Нидерландах писал: «Таким образом, посылка помощи королю Нидерландов поставит нас перед решением двойной задачи: помочь ему привести к послушанию его восставших подданных и не допустить, чтобы наша интервенция привела к всеобщей войне. Но для достижения этой цели необходимо сотрудничество Англии…» . Как явствует из его же послания российским представителям в Лондоне от 11 октября 1830 года, Николай I объявил английскому правительству о своей готовности немедленно выставить армию в 60 тысяч человек для того, чтобы вместе с союзными державами поддержать «единство Бельгии с Голландией». Царь очень рассчитывал на участие Великобритании в вооруженной интервенции против Бельгии и полагал, что если на границах Франции появится 20-тысячный корпус «красных мундиров» (т.е. английских войск. — М. Ж.), то это произведет должное впечатление и на французов, и на бельгийце .

Однако после длительных колебаний английский кабинет все же отказался поддержать инициативу русского царя. 17 октября 1830 года министр иностранных дел Великобритании лорд Абердин официально уведомил нидерландское правительство о том, что английские войска не будут посланы в Бельгию и что в Лондоне вскоре состоится конференция представителей пяти великих европейских держав с «целью воспрепятствовать тому, чтобы возникшие в Нидерландах беспорядки вызвали нарушение всеобщего европейского мира» . Таким образом, России не удалось сколотить антибельгийскую коалицию. Угроза немедленной расправы над восставшей Бельгией, на чем настаивал Николай I, миновала.

Лорд Пальмерстон, сменивший Абердина на посту министра иностранных дел в конце ноября 1830 года, более решительно пошел по пути пересмотра трактатов Венского конгресса в пользу утверждения бельгийской независимости. Этого требовали экономические интересы Великобритании, которой был необходим надежный канал для сбыта своей продукции на континенте. Небольшое, политически слабое и экономически зависимое от Англии бельгийское государство прекрасно подходило бы для этого, к тому же на территории Бельгии находился один из крупнейших морских портов Европы — Антверпен. Общественное мнение Великобритании, с которым уже не могли не считаться ни британский парламент, ни лорд Пальмерстон, было целиком на стороне революционной Бельгии. О серьезности этого фактора Х.А. Ливен писал в депеше Нессельроде в декабре 1830 года: «Печально высказывать, но опасно скрывать ту истину, что Англия в настоящий момент сделалась беспомощною для энергичного выполнения трактатов (имелись в виду трактаты Венского конгресса. — М. Ж.). Все ее средства зависят от направления общественного мнения» .

В ноябре 1830 года в Лондоне открылась конференция представителей пяти великих держав Европы по бельгийскому вопросу. В ее работе приняли участие послы Франции, России, Австрии, Пруссии и министр иностранных дел Великобритании. Конференция должна была обсудить широкий круг вопросов, касающихся дальнейшей судьбы Бельгии.

Пальмерстон стал сразу же играть главную роль на лондонской конференции, чему способствовал ряд благоприятных для него факторов. Во-первых, конференция проходила в британской столице, что было исключительно удобно для лорда. Он мог более оперативно и гибко строить свою политику, используя преимущество «родных стен». Другим же участникам конференции приходилось неделями ждать инструкции своих правительств. Во-вторых, позиции Англии существенно укреплялись альянсом с Францией (еще 15 октября 1830 года был подписан англо-французский протокол по бельгийскому вопросу для координации усилий дипломатов двух стран). Пальмерстон и французский посол, ветеран европейской дипломатии, князь Ш.-М. Талейран выступили единым «либеральным фронтом» против представителей трех абсолютистских государств, которые были не прочь поддержать претензии нидерландского короля. Позиции России были значительно ослаблены начавшимся в конце ноября 1830 года восстанием в Царстве Польском. Российской дипломатии пришлось признать невозможность возвращения Бельгии в состав Нидерландского королевства. К.В. Нессельроде в депеше Х.А. Ливену от 4 декабря 1830 года с горечью констатировал тот факт, что «лондонская конференция находится накануне изменения основ политического существования Бельгии» .

Воспользовавшись разобщенностью противников и учитывая явную безнадежность позиций нидерландского короля в Бельгии, Пальмерстон сумел навязать лондонской конференции свою политику. 20 декабря 1830 года конференция признала независимость Бельгии. Протокол от 20 января 1831 года, составленный Пальмерстоном, определил границы нового государства и провозгласил его «вечный нейтралитет».

Другой, более серьезной, проблемой англо-российских отношений в начале 30-х годов XIX века стала ситуация, возникшая в результате начала национального восстания в Царстве Польском. Руководство польским движением оказалось в руках представителей верхушки шляхетской аристократии. Руководители восстания, по оценке «Таймс», «клика эгоистичных аристократов, равнодушных к народному делу и заботящихся только о себе» , отказавшись от развертывания подлинно народной войны, сделали ставку на помощь иностранных государств, в первую очередь Англии и Франции. В Париж и Лондон были направлены польские эмиссары с просьбой о помощи. Франция, ослабленная недавней Июльской революцией, не решалась выступить в одиночку. Министр иностранных дел Франции Себастиани прямо признался польскому посланнику князю Леону Сапеге, что его страна ничего не сможет сделать одна и что полякам следовало бы получить от Англии обещание о поддержке восстания. «Без этого Франция не может помочь полякам даже путем дипломатических переговоров», — заявил Себастиани . Таким образом, судьба польского восстания во многом зависела от позиции Великобритании.

Казалось, Англия была именно той страной, которая могла бы содействовать успеху польского восстания. Британское правительство лорда Грея неоднократно заявляло о поддержке либеральных движений за рубежом. Британское общество было «либерализировано» размахом агитации за принятие парламентской реформы. Общественное мнение страны было явно на стороне поляков, газеты раздували русофобские настроения. Даже обычно сдержанная, респектабельная «Таймс» опубликовала на своих страницах подборку антирусских заметок .

Однако британский кабинет не спешил оказать поддержку восставшим, заняв выжидательную позицию. Британскому послу в Петербурге лорду Хейтсбери было предписано «сохранять самую большую осторожность по отношению ко всему, что касалось дел Польши» . Та же газета «Таймс» вместе с пожеланиями полякам успеха «во имя справедливости, гуманизма и свободы» писала, что Англия не готова, подобно Франции, «призывать к активной помощи в деле, хотя и славном, но тем не менее не оправдывающем внешнего вмешательства» .

Правда, вскоре под давлением общественного мнения лорд Пальмерстон был вынужден направить лорду Хейтсбери запрос о возможности переговоров с российским правительством по польскому вопросу. Ответ посла начисто отвергал такую возможность. Лорд Хейтсбери докладывал, что царское правительство чрезвычайно чувствительно относится к вопросу об иностранном вмешательстве в дела Польши, причем настолько, что этот вопрос едва ли может стать предметом переговоров, а любой совет будет воспринят как оскорбление. «Любое предложение о посредничестве, — писал он в ответной депеше в Лондон, — исходит оно от Франции или какой-либо державы, будет принято, я уверен, с крайним негодованием и приведет к неутешительному результату» .

Выяснив позицию царского правительства, британский кабинет счел возможным принять польских представителей — князя Сапегу и маркиза Александра Велепольского. Премьер-министр лорд Грей и министр иностранных дел лорд Пальмерстон, встречаясь с польскими эмиссарами, заявили, что английское правительство не видит серьезных оснований для вмешательства в дела Царства Польского . Таким образом, надежды поляков на действенную помощь Англии не оправдались.

Провал миссий польских эмиссаров был встречен с восторгом российскими дипломатами Лондоне. Так, жена русского посла княгиня Д.Х. Ливен в частном послании лорду Грею открыто восхищалась действиями британского премьера, считая его сторонником России в польском вопросе: «Ваше положение так высоко, что по необходимости величайшая важность придается всем вашим действиям, и вот почему Император, прекрасно осведомленный о действиях польских агентов и здесь, и в других странах, оценил и выразил свою признательность вам за вашу прямую и дружественную политику в отношении его к полякам» . Грей в ответном письме княгине, подчеркивая свои дружеские симпатии к России, выражал «искреннее желание », чтобы «были найдены средства окончить это злополучное дело (русско-польский конфликт. — М.Ж.) так, чтобы не восстановить общественное мнение Европы против вас (России. — М.Ж.)» .

Однако пассивность английского правительства в польском вопросе объяснялась не только «симпатиями» к России. Британская дипломатия в то время была больше обеспокоена сложностью ситуации в постреволюционной Бельгии и не хотела серьезно отвлекаться на польские дела. Бельгийский вопрос представлялся правящим кругам Великобритании более важным и перспективным, нежели польский. Польша не слишком интересовала британскую буржуазию, для которой она являлась ненадежным (по сравнению с развитой Бельгией) торговым партнером. Идея польской независимости была для английских политиков абстрактным принципом, о чем заявил лорд Пальмерстон, выступая в палате общин парламента с внешнеполитической концепцией своего правительства: «Великобритания не вмешивается во внутренние дела стран, где имеют место гонения на либеральные принципы, так как не имеет смысла начинать войну из-за абстрактных принципов» .

Вмешательство Англии в польские дела означало бы для нее непременное столкновение с могущественным соперником — Российской империей, обладавшей сильной армией и неплохим флотом. Отношения двух держав и без того были серьезно осложнены борьбой за влияние на Балканах и Ближнем Востоке. Дальнейшее обострение ситуации вполне могло привести к началу англо-русской войны. Лорд Пальмерстон крайне скептически относился к требованию радикалов начать войну против России. Располагая сильнейшим в мире военно-морским флотом, Великобритания не имела большой сухопутной армии, тогда как лишь победа англичан на суше могла заставить Россию изменить свою польскую политику, но одержать таковую «владычица морей» была не в состоянии. Поэтому Пальмерстон не скрывал своего мнения: «Мы никогда не направим армию в Польшу, а сожжение русского флота даст тот же эффект, что и сожжение Москвы» . Английский дипломат явно намекал на бесславный конец похода армии Наполеона в Россию в 1812 году.

В феврале 1831 года русские войска под командованием фельдмаршала Дибича вступили на территорию Королевства Польского. В связи с этим английская пресса усилила антирусскую агитацию. Чтобы успокоить пропольски настроенное общественное мнение страны, английское правительство все же решилось осторожно выступить в защиту конституционных прав Царства Польского. В инструкции лорду Хейтсбери от 22 марта 1831 года Пальмерстон писал: «Любое изменение, которое повлечет за собой включение Польши в состав Российской империи и уничтожение раздельного управления и конституции, было бы нарушением Венского договора, и тогда Англия и все остальные страны-участницы этого соглашения имели бы бесспорное право протестовать» . Британскому послу в Петербурге рекомендовалось тщательно наблюдать за изменениями в решении Россией польского вопроса и энергично протестовать против любой меры, которая не будет соответствовать условиям Венского договора. Необходимость дипломатического вмешательства Пальмерстон объяснял стратегическими интересами Великобритании в Центральной Европе. Он обращал внимание посла на то, что границы Королевства Польского находятся в «опасной близости» от столиц Австрии и Пруссии. Поэтому окончательное включение Королевства в состав Российской империи могло привести, по мнению Пальмерстона, к усилению русских позиций в Австрии и Пруссии и приданию «политике этих двух держав характера, очень отличающегося от того, каким он мог бы стать, будучи свободным от внешнего влияния» . Од-но-вре-мен-но ми-нистр ино-стран-ных дел пре-ду-пре-ж-дал сво-его по-сла о не-об-хо-ди-мо-сти воз-дер-жи-вать-ся от «не-дру-же-ст-вен-ных дис-кус-сий с рус-ским пра-ви-тель-ст-вом, с ко-то-рым пра-ви-тель-ст-во Его Ве-ли-че-ст-ва при ны-неш-них об-стоя-тель-ст-вах (имелись в виду заинтересованность Англии в нейтральной позиции России в бельгийском вопросе и осложнение англо-русских отношений на Ближнем Востоке. — М.Ж.) более чем когда-либо желает поддерживать самые тесные дружественные отношения» .

По-пыт-ка анг-лий-ской ди-пло-ма-тии «за-щи-тить» по-ля-ков бы-ла та-кой мяг-кой и ос-то-рож-ной, что в Пе-тер-бур-ге ее ед-ва за-ме-ти-ли. Лорд Хейт-сбе-ри, по-лу-чив упо-мя-ну-тые на-ми ин-ст-рук-ции, имел не-про-дол-жи-тель-ную бе-се-ду с ви-це-канц-ле-ром Рос-сий-ской им-пе-рии гра-фом К.В. Нес-сель-ро-де, ко-то-ро-му из-ло-жил пре-тен-зии бри-тан-ско-го пра-ви-тель-ст-ва. Нес-сель-ро-де, спо-кой-но вы-слу-шав по-сла, за-ме-тил, что по-ля-ки пер-вы-ми на-ру-ши-ли Вен-ский до-го-вор, низ-ло-жив рус-ско-го ца-ря с поль-ско-го пре-сто-ла, по-это-му Рос-сия впра-ве на-ка-зать «не-по-слуш-ных». Он так-же вы-ра-зил со-жа-ле-ние по по-во-ду «не-об-ду-ман-ных дей-ст-вий» Ве-ли-ко-бри-та-нии и Фран-ции в за-щи-ту вос-став-ших. А по по-во-ду обес-по-ко-ен-но-сти Ве-ли-ко-бри-та-нии уси-ле-ни-ем рус-ских стра-те-ги-че-ских по-зи-ций в Цен-траль-ной Ев-ро-пе ви-це-канц-лер за-ве-рил анг-лий-ско-го по-сла в том, что и Ав-ст-рия, и Прус-сия за-ин-те-ре-со-ва-ны в ско-рей-шем по-дав-ле-нии поль-ско-го вос-ста-ния и не воз-ра-жа-ют про-тив вклю-че-ния поль-ских зе-мель в со-став Российской империи . Та-ким об-ра-зом, ни-ка-ких серь-ез-ных по-след-ст-вий эта бе-се-да не име-ла. Сло-ва К.В. Нес-сель-ро-де по су-ще-ст-ву оз-на-ча-ли от-каз Рос-сии об-су-ж-дать с анг-лий-ски-ми ди-пло-ма-та-ми поль-ский во-прос. По-зи-ция Рос-сии в этом во-про-се бы-ла пря-мой и не-дву-смыс-лен-ной — ни-ка-ких ус-ту-пок поль-ским мя-теж-ни-кам. Паль-мер-стон же впо-след-ст-вии ста-вил се-бе в за-слу-гу то, что ни-ко-гда «не скры-вал сво-его мне-ния от рус-ско-го пра-ви-тель-ст-ва», которое «тем не менее имело другую точку зрения по этому (польскому. — М.Ж.) вопросу» .

Тем временем в Лондон из Царства Польского поступали тревожные сообщения о неуклонном продвижении царских войск к Варшаве. «Польская трагедия близится к развязке», — мрачно предрекала «Таймс» . В британской столице все более сочувственно воспринимались вести об упорном сопротивлении поляков. Либеральная пресса не жалела красноречия в защиту польского дела. «Таймс» с возмущением писала о нерешительности европейских правительств, постоянно откладывающих признание польской независимости. Полякам, как говорилось в редакционной статье газеты, приходилось довольствоваться «лишь бесплодными симпатиями свободных наций». «Таймс» признавала, что польское движение в основном опирается на внутренние ресурсы, на патриотический подъем жителей Польши .

В июле 1831 года французская дипломатия вновь предприняла попытку склонить Англию к вмешательству в польские дела. Французский посол в Лондоне князь Талейран передал Пальмерстону письмо, в котором излагалось предложение французского короля совместными усилиями двух держав прекратить кровопролитие в Польше и «cохранить политическое существование народа, который показал себя достойным этого благодаря большому мужеству и патриотизму и который имеет гарантии Венского конгресса на сохранение национального суверенитета» .

Пальмерстон ответил решительным отказом. Однажды потерпев неудачу, он не хотел испытывать судьбу еще раз. К тому же в Лондоне продолжала свою работу конференция послов пяти держав (Англии, Франции, России, Австрии и Пруссии) по бельгийскому вопросу, который интересовал его гораздо больше польского. Поэтому Пальмерстон не собирался лишний раз вызывать недовольство русского царя, позиция которого в бельгийском вопросе его вполне устраивала. Английский дипломат прекрасно видел, что дальнейшее развитие событий в Польше неизбежно приведет к разгрому восстания. Силы противоборствующих сторон были слишком неравными. Против польской повстанческой армии численностью около 55 тысяч человек со 140 орудиями действовала царская армия в 115 тысяч человек и 336 орудий .

В ответном письме Пальмерстон в свойственной ему дипломатичной манере от имени своего монарха отверг французское предложение: «Его Величество, глубоко сожалея о несчастных последствиях гибельного соперничества, считает, что не настал еще час, когда он мог бы решиться на поступок, который, будучи примиренческим по форме, тем не менее может обеспокоить независимую державу (Россию. — М.Ж.), известную ревнивым отношением к своим правам и чрезвычайно чувствительную ко всему, что может задеть ее национальную честь» . Одновременно он объявил А. Матушевичу, что Англия отныне не признает за собой права вмешиваться в дела Польши, и поэтому отказывается от поддержки французской политики в этом вопросе . Оставшись в одиночестве, Франция не осмелилась открыто выступить против России. Надежды поляков на помощь западных держав окончательно рассыпались. Они оказались один на один с военной мощью Российской империи.

Отказавшись от поддержки польского восстания, кабинет лорда Грея тем не менее не торопился с обнародованием своего решения. На это существовали весьма серьезные внутриполитические причины. Грей и Пальмерстон прекрасно понимали, что опубликование такого решения вызвало бы широкое недовольство среди различных слоев английского общества и неминуемо привело бы к падению их правительства. Поэтому лорд Пальмерстон тщательно конспирировал деятельность Форин оффис в этом направлении. Дипломатическая переписка по польскому вопросу, например, была опубликована лишь в 1861 году, за четыре года до смерти лорда. Сокрытие документов позволяло Пальмерстону лицемерно заверять британскую общественность в своей приверженности либеральным принципам во внешней политике. Одновременно он продолжал поощрять пропольскую кампанию в прессе. Британские газеты убеждали англичан в том, что успех польского восстания принесет «неоценимые выгоды» европейским странам и что бесспорна целесообразность вмешательства европейских правительств в ход этого восстания на стороне поляков» .

Царские войска 8 сентября 1831 года заняли Варшаву. После падения польской столицы восстание продолжалось не менее месяца. В начале октября оно было окончательно подавлено. Николай I жестоко расправился с восставшими: тысячи поляков были осуждены на каторгу, сосланы в Сибирь, отданы в солдаты. Сотни польских семей были переселены в глубинные губернии России. В феврале 1832 года Нико-лай I подписал так называемый «Органический статут», который заменил ликвидированную конституцию 1815 года и окончательно уничтожил автономные права и привилегии Королевства Польского.

Когда война за независимость была поляками проиграна, английское правительство сочло выгодным для себя вновь выступить в роли «защитника» Польши. Ему было необходимо сохранить «либеральное» лицо и как-то оправдать перед своей страной пассивность в польском вопросе. В депеше лорду Хейтсбери от 23 ноября 1831 года Пальмерстон позволил себе рекомендовать российскому правительству придерживаться «разумной» политики в отношении поверженной Польши, провести полную амнистию восставших, за исключением тех, кто повинен в «убийствах», восстановить конституцию Царства Польского, гарантированную Венским конгрессом. Рекомендации английского министра не были приняты официальными кругами в Петербурге. Хотя царским правительством была проведена частичная амнистия, но ее значение свелось к тому, что власти не применили смертной казни. В ответной депеше лорд Хейтсбери сообщил Пальмерстону, что правительство России отказалось признать британскую интерпретацию Венского договора .

В исследованиях зарубежных историков часто встречаются утверждения об «искренних симпатиях» лорда Пальмерстона к польскому национально-освободительному движению в начале 30-х годов XIX века. При этом приводятся многочисленные ссылки на его выступления в парламенте, частную и официальную переписку. Однако слова Пальмерстона о том, что он «хотел бы видеть Польшу независимой» , явно не опирались на его реальную политику и оставались лишь тонко рассчитанной интригой и демагогическими рассуждениями. Британская дипломатия относилась к конституционным и национально-освободительным движениям в Европе явно с государственно-прагматических позиций. Пальмерстон однажды выразил свою внешнеполитическую доктрину в следующих словах: «Когда люди спрашивают меня, что называется политикой, единственным ответом может стать следующее: мы намерены делать то, что кажется нам лучшим в каждом отдельно взятом случае, ставя превыше всего Интересы Нашего Государства» . В случае с польским восстанием 1830-1831 годов англичанам было выгодно не вмешиваться. Либеральные фразы о необходимости защиты польской независимости являлись не более чем прикрытием истинной позиции Великобритании. В свою очередь российские дипломаты, приняв условия игры, не воспринимали всерьез частые демарши англичан в поддержку польского восстания.

ПРИМЕЧАНИЯ

Виноградов К.Б., Сергеев В.В. Лорд Пальмерстон. Жизнь и политическая деятельность // Новая и новейшая история. 1990. № 4; Их же. Лорд Пальмерстон: на вершине политического Олимпа // Викторианцы: Столпы британской политики XIX в. Ростов-на-Дону, 1996; Тарле Е.В. Крымская война. Ч. I // Тарле Е.В. Собр. соч.: В 12 т. М., 1959. Т. 8; Виноградов В.Н. Великобритания и Балканы: От Венского конгресса до Крымской войны. М., 1985.

Great Britain. Foreign Office. Correspondence with Prince Talleyrand respecting Poland. L., 1831. 1861. P. 2.

Жолудов Михаил Валентинович — кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории и международных отношений Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина.

1 марта 1848 года лорд Палмерстон, выступая в Палате общин парламента Великобритании, произнес свою знаменитую фразу, ставшую немедленно крылатой:

"Поэтому я утверждаю, что недальновидно считать ту или иную страну неизменным союзником или вечным врагом Англии. У нас нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов. Лишь наши интересы неизменны и вечны, и наш долг - следовать им. Интересы страны, нации являются самым важным уроком, вынесенным из английской дипломатии XIX века, которая никогда не стеснялась менять свою позицию, как по отношению к врагам, так и по отношению к друзьям, лишь только собственные интересы могли считаться ценностью дипломатии Британской короны, которая правила полмиром."

Но к приведенной цитате из речи лорда Палмерстона необходимо добавить еще одну, которая очень точно характеризует отношение многих стран мира к России:

"Как тяжело жить, когда с Россией никто не воюет."

Британские интересы становятся второстепенными, когда речь заходит о России: ненависть и стремление навсегда уничтожить нашу страну буквально переворачивает сознание всегда осторожного и хитроумного английского дипломата.

В чем же дело? В геополитической конкуренции, в желании безраздельно доминировать на огромном Евразийском пространстве, где в XIX веке слишком сильно влияние династии Романовых, имеющих тесные родственные корни с династией Виндзоров и некоторыми европейскими династиями, при этом авторитет русской монархии, закрепленной, в том числе победой в Отечественной войне 1812 года, а также стойкостью монархического строя и невозможностью его модернизации, согласно английским задумкам, не может не приводить в бешенство английскую аристократию, которая стояла у истоков создания общемировой глобализации, подчиняющей себе все нации с целью безраздельного влияния на общественное сознание и подчинение мировым глобальным институтам. Поэтому даже нынешнее противостояние США и России нужно рассматривать через призму английских интересов, преломляющих любое действие двусторонних отношений в свою пользу. Еще в прошлом веке было такое стойкое понятие, как баланс мировых сил и интересов – этому процессу были подчинены две конференции, Ялтинская и Потсдамская, прошедшие в 1945 году и сформировавшие на многие десятилетия мировой облик, не только Европы, но и всего Евразийского континента.

Видный политик, Г. Киссинджер в своей книге «Годы в Белом Доме» утверждает:

Управление балансом сил – постоянная деятельность, а не отдельное усилие, имеющее предсказуемый результат и конец. В значительной степени, это психологический феномен: если равенство сил существует в восприятии сторон, его никто не пытается подвергнуть испытанию. Расчеты должны включать как потенциальные, так и реальные силы, не только обладание преимуществом, но и стремление достичь его. Управление балансом сил требует настойчивости, проницательности, немалой храбрости, но прежде всего ясного понимания условий и задач.

Однако после падения СССР, произошедшего в основном под влиянием внутренних компрадорских сил, находящихся на самой вершине элиты ЦК КПСС, ни о каком балансе сил говорить не приходится, США при тайном воздействии Великобритании окончательно перекроили мир по своему усмотрению, но это был акт весьма напыщенной и недалекой дипломатии империи США, которая мечтала безраздельно владеть миром, и на этой мечте прекрасно сыграла Великобритания, предоставив своему партнеру в упоении обладать целым миром. Надолго? Нет, до 11 сентября 2001 года, когда под завалами Всемирного торгового центра была погребена Америка, хотя и сохраняющая до сегодняшнего дня все признаки мощной и успешной империи. Но тенденции распада уже вовсю сотрясают США, больше не имеющих возможности и политической воли подчинять себе весь мир – ноша оказалась настолько тяжела, что неизбежно погубит «независимую» Америку, а Великобритания снова, как и после Второй мировой войны, извлечет свою выгоду из оглушительного падения США, тем самым подтверждая расхожую формулу Д.Рокфеллера:

Способ делать деньги состоит в том, чтобы покупать, когда на улицах льется кровь.

Не случайно, 40 процентов мировых финансовых потоков проходит через Лондон, ведь элита, заботящаяся только о своих постоянных интересах, предпочитает покупать, когда льется кровь, обесценивается недвижимость и сама человеческая жизнь. Именно поэтому Британская корона сделала, пожалуй, самый авантюрный, но и самый прибыльный шаг, поставив на США в деле развала СССР и разграбления России, так как Лондон прекрасно владеет геополитической социологией, позволяющей Великобритании составлять национальный портрет каждого государства, который, даже отклонившись в сторону под действием внешних обстоятельств, неизменно возвращается к своему исходному состоянию, обусловленному многовековой историей нации, создавшей собственное государство и право. Но Англия планомерно идет вперед по пути создания собственного наднационального Глобального государства, заодно вовлекая в его деятельность все новых членов, в основном за счет расширения либеральных теорий в экономике и в обществе, которое должно поддерживать своих политиков и финансистов.

Дугин очень верно сформулировал цель глобального либерализма:

Либеральная модель основывалась на логике необратимого роста экономики. За доказательство возможности непрерывного роста, экономисты Р. Мертон и М.Скоулз получили Нобелевскую премию. В 1997 г. они научно, с помощью математических расчетов, доказали, что никакого кризиса, ни при каких обстоятельствах не будет, а рост финансового рынка бесконечен. Когда же в результате кризиса рухнула либеральная модель экономической системы, оказалось, что иной модели нет, нет плана спасения и даже наброска этого плана. Эта работа не велась нигде в мире.

С 2001 года, после огненного каббалистического скачка, США стали таким же придатком английского влияния, как и другие страны, вовлеченные в модель постоянно расширяющегося капитала за счет бесконечного роста спроса, который оказался фикцией, утопией, но за этой британской утопией пошли миллионы людей, поддержавшие своими деньгами и жаждой потребительства все либеральные начинания Лондона, собравшего вокруг себя лучшие умы финансовых аналитиков, просчитавших тенденции развития современного мира и конечный итог собственного приложения сил. В результате безудержного накопления капитала из воздуха, все корпорации, банки и даже целые страны стали участниками одной, общемировой финансовой системы, состоящей из 147 ТНК в центре ядра столь разветвленной сети. Именно поэтому Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос – Гали 22 июля 1996 года сказал:

В очень многих сферах политические лидеры уже не обладают суверенитетом в принятии решений. Но они полагают, что ещё могут сами решать центральные вопросы. Я утверждаю, что это лишь фантазия, только иллюзия.

Однако, несмотря на то, что политическая и финансовая элита многих стран мира стала играть по правилам Великобритании, пока еще остаются национальные интересы, не подвластные сильным мира, так как эти свойства наций укоренены глубоко в народной среде, и понимать тенденции развития и существования наций можно через самый универсальный инструмент изучения общественного мнения – социологию. Однако социология изучает не только общественное мнение, но и тенденции развития общества, заключенных в историческом детерминизме – неизменности вектора движения общества в значительном промежутке времени, поэтому очень важно знать мнение о глубинных причинах принятия тех или иных решений политиков, поддержанных всем обществом, как отражающих собой идеологическое наполнение любого финансового или политического решения, зиждущегося на чаяниях и традициях народа и аристократии, сформировавшейся за несколько столетий в самых непростых условиях конкуренции с другими государствами и идеологиями. Поэтому обратимся к нескольким цитатам, очень точно характеризующим Великобританию.

Линдон Ларуш:

Великобритания, островная торгово-финансовая, мореходная и промышленная империя, выступает преемницей знаменитого города-государства Венеции, могущество которой зиждилось также на финансах и сильнейшем флоте. Жемчужина Северной Италии, построенная на топях и лагунах, Венеция была почти островом. Венецианцы с их деловым стилем становятся основоположниками «трофейной» линии развития Западной цивилизации, оттачивая искусство уничтожения конкурентов чужими руками, стравливания своих соперников между собой, подрывая их изнутри. Они пускают в ход обман, интриги и шпионаж. В Европе эпохи Возрождения слово «венецианец» стало синонимом храброго, богатого и дьявольски умного, но неразборчивого в средствах человека, стоящего по ту сторону добра и зла, отвергающего мораль. Использующего для успеха и яд, и кинжал наемного убийцы, и заговор, и подкуп.

Врагом России являлась и является Великобритания, а не США. Как в то время – в 1946 году, так и сейчас механизм «холодной войны» запускается из Лондона. Как тогда, так и сейчас Лондон – средоточие международной финансовой клики. Эта клика в 1971-72 годах трансформировала мировую финансовую систему по своему усмотрению. По существу, с тех пор и поныне мировые финансы, включая доллар США, политически контролируются Лондоном.

Натан Ротшильд:

Не важно, какая марионетка сидит на троне в Британской империи. Человек, который контролирует выпуск денег в Британии, контролирует Британскую империю, я и контролирую выпуск денег в Британии.

А. Фурсов, директор Центра русских исследований:

Дело в том, что англосаксонская и еврейская элита тесно связаны между собой, особенно после того, как после смерти королевы Виктории в 1902 году европейская аристократия собралась и решила, что можно жениться на финансистах, выходить замуж за финансистов, банкиров - независимо от их национальности. За последние сто лет сформировалась мощная англосаксонско-еврейская элита, которая очень сильна.

Но для чего Лондону нужна власть финансистов, зачем держать в своих руках 40 процентов мировой финансовой системы, ведь должна быть и иная цель, кроме жажды наживы? Ответ дает английский геополитик Х.Ф.Маккиндер, основоположник теории «Хартленд» и член Тайного совета Эдуарда VII и ГеоргаV:

Кто контролирует Восточную Европу, тот командует Хартлендом; Кто контролирует Хартленд, тот командует Мировым островом (то есть Евразией и Африкой); Кто контролирует Мировой остров, тот командует миром.

Хартленд – это мы с вами, это Россия! Итак, ключи к миру лежат через завоевание России, но любой военный способ неприемлем, так как агрессор получит отпор и это знают все в мире, следовательно, русскую Державу нужно уничтожить изнутри, разложив общество путем снижения рождаемости, неконтролируемого натиска трудовых мигрантов из республик Средней Азии, оскудении морали и нравственности, шельмования русской культуры и исторической памяти, создания образа вины в русском человеке, а также самоуничижения и неспособности к развитию творческого созидательного труда через уничтожение промышленности, образования и науки, замены русской классической литературы на суррогаты мыльных опер, бесконечных телесериалов и чувственных романов, а также телевизионных ток – шоу с демонстрацией низменных человеческих пороков с целью создания негативных эмоций телеаудитории, которая затем выплескивается в неконтролируемую агрессию уличных столкновений. И инструментом этого воздействия на Россию Британская корона выбрала США, прекрасно понимая тягу к имперскости во всех делах Вашингтона, пытающегося создать из страны мигрантов, не имеющей исторической памяти, национальной культуры и традиций, мировую сверхдержаву, наподобие Римской империи. И в отношении США Великобритания в XX веке разыграла свою самую большую игру, нацеленную против Хартленда – России.

Америка была призвана стать инструментом уничтожения России. Директива Совета Безопасности США № SC 20/1 1948 года:

Первая цель - уничтожить сферу советского влияния в Восточной Европе, которая достигается с помощью экономического проникновения. Вторая цель - изменение границ Советского Союза и отделение от него, в первую очередь, балтийских стран и Украины. Для этой цели надлежит поощрять и инициировать любые сепаратистские движения в Советском Союзе, ибо сепаратистские движения, правильно организованные, являются самым лучшим средством для уничтожения советской мощи и расчленения СССР. Третья цель - независимо от того, каким будет антикоммунистическое правительство грядущей России (конечно, дружественно относящееся к США), оно всегда должно обладать лишь ограниченным военным потенциалом и должно пребывать в состоянии полной экономической зависимости от Соединенных Штатов.

Г. Киссинджер:

Существование науки в государствах недружественных США рассматривается как стратегическая угроза США.

З. Бжезинский:

Укрепление с помощью трансатлантического партнерства американского плацдарма на Евразийском континенте нужно для того, чтобы растущая Европа стала для США реальным трамплином продвижения в Евразию.

Г. Киссинджер:

Соединенные Штаты минимизируют Китай и Россию, и последним гвоздем в их гроб будет Иран, который, конечно же, главная цель Израиля. Мы позволили Китаю увеличить свою военную мощь, дали России время, чтобы оправиться от приватизации, дали им ложное чувство превосходства, но все это вместе быстрее приведет их к гибели.

Б. Обама:

Конгресс должен сделать все для того, чтобы никто не имел преимуществ перед американскими компаниями, когда речь идет о доступе к новым рынкам, таким как Россия.

Итак, Директива Совета Безопасности США № SC 20/1 1948 года полностью выполнена к радости Великобритании, создавшей офшорных дочек всех российских производителей и финансовых организаций, а также зарегистрировав на острове Мэн все российские самолеты, которые уже не принадлежат России, но являются частной собственностью Лондона, несущего (?) ответственность за перевозки граждан нашей страны. Весь российский бизнес имеет свои английские (но не американские!) филиалы и штаб – квартиры в Лондоне, все российские экономисты высшего звена управления прошли стажировку и обучение в Лондоне. Неужели теория Х.Ф.Маккиндера окончательно победила независимость России и уже невозможно преодолеть подчиненность государственных институтов нашей страны внешнему управлению США и Великобритании? Неужели Хартленд, ставший ключами к владению всем миром, пал под ноги торжествующего победителя, и Россия уже никогда не будет именоваться этим гордым именем, замененным на различные названия некогда русской Державы?

Не будем торопиться с ответами, лучше посмотрим на те тенденции, что происходят в России за последние 17 лет. В. В. Путин, «7 предвыборных статей»:

Мировой кризис, разразившийся в 2008 году, коснулся всех, многое подверг переоценке. Зашла в тупик модель, построенная на безудержном наращивании заимствований, на жизни в долг и проедании будущего, на виртуальных, а не реальных ценностях и активах. Кроме того, генерируемое благосостояние крайне неравномерно распределялось и распределяется между отдельными странами и регионами. Мы не играли в «пустышки». Наша экономическая политика была продуманной и осмотрительной. В докризисный период мы существенно нарастили объем экономики, избавились от долговой зависимости, подняли реальные доходы граждан, создали резервы, которые позволили пройти кризис с минимальными потерями для уровня жизни населения. Следует признать, что по своему масштабу сегодняшние глобальные дисбалансы таковы, что вряд ли они могут быть устранены в рамках действующей системы. Мир вступает в зону турбулентности. И, безусловно, этот период будет длительным и болезненным. Здесь не надо питать иллюзий. Сейчас крупнейшие экономические центры вместо того, чтобы служить локомотивами развития, придавать устойчивость мировой экономической системе, во все возрастающей степени порождают проблемы и риски. В этих условиях Россия может и должна достойно сыграть роль, продиктованную ее цивилизационной моделью, великой историей, географией и ее культурным геномом, в котором органично сочетаются фундаментальные основы европейской цивилизации и многовековой опыт взаимодействия с Востоком, где сейчас активно развиваются новые центры экономической силы и политического влияния.

И. Аксаков:

Самый внешний рост России, самое ее могущество не так страшны Европе, сколько пробуждение в русских людях народного самосознания: могущество России не однажды было употреблено западною Европою в пользу себе, не однажды служило оно интересам иноземным в ущерб интересам русским. Всего сильнее опасается Европа нашего внутреннего выздоровления, цельности нашего духовного организма. Всего нежелательнее ей, чтобы мы стали, наконец, сами собой. Проявление самобытной русской духовной творческой силы, по мнению Европы, опаснее для ее духовного и политического владычества, чем миллионы вооруженного русского воинства.

Н. Нарочницкая:

И России, и Западной Европе необходим мощный импульс в начавшемся третьем тысячелетии от Рождества Христова. Но для этого нужно признать, что не только самой России, но и Европе нужна и выгодна сильная Россия, что им обеим нужно, чтобы Россия вернула роль системообразующего фактора международных отношений.

Ф. Достоевский:

Неожиданного (впрочем, далеко не для всех) было то, что народ не забыл свою великую идею, свое "Православное дело" - не забыл в течение двухвекового рабства, мрачного невежества, а в последнее время - гнусного разврата, материализма, жидовства и сивухи. Даже, может быть, и ничему не верующие поняли теперь у нас наконец, что значит, в сущности, для русского народа его Православие и "Православное дело"? Они поняли, что это вовсе не какая-нибудь лишь обрядная церковность, а что это именно есть прогресс человеческий и всеочеловечение человеческое, так именно понимаемое русским народом, ведущим все от Христа, воплощающим все будущее свое во Христе и во Христовой истине и не могущим и представить себя без Христа.

И. Ильин:

Тридцать лет терпит русский народ унижения; и, кажется, нет им конца и края. Тридцать лет попирают темные и преступные люди его очаги и алтари, запрещают ему молиться, избивают его лучших людей - самых верующих, самых стойких, самых храбрых и национально преданных, - подавляют его свободу, искажают его духовный лик, проматывают его достояние, разоряют его хозяйство, разлагают его государство, отучают его от свободного труда и свободного вдохновения. Тридцать лет обходятся с ним так, как если бы он был лишен национального достоинства, национального духа и национального инстинкта. Эти годы насилия и стыда не пройдут даром: нельзя народному организму "запретить здоровье", - он прорвется к нему любой ценой; нельзя погасить в народе чувство собственного духовного достоинства, - эти попытки только пробудят его к новому осознанию и новой силе. То, что переживает сейчас русский народ, - есть строгий и долгий ученический искус, живая школа душевного очищения, смирения и трезвения.

Н. Гоголь:

Вы еще не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас всё это производит только одну черствую досаду да уныние. Нет, это еще не любовь, далеко вам до любви, это разве только одно слишком еще отдаленное ее предвестие. Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть, будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России, и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно всё сделать. Нет, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдете, - последнее место, какое ни отыщется в ней, возьмете, предпочитая одну крупицу деятельности на нем всей вашей нынешней бездейственной и праздной жизни. Нет, вы еще не любите России.

И. Сталин на расширенном заседании Военного Совета при Наркоме обороны 2 июня 1937 года:

Разведка - это та область, где мы впервые за 20 лет потерпели жесточайшее поражение. И вот задача состоит в том, чтобы разведку поставить на ноги. Это наши глаза, это наши уши. Слишком большие победы одержали, товарищи, слишком лакомым куском стал СССР для всех хищников. Громадная страна, великолепные железные дороги, флот растет, производство хлеба растет, сельское хозяйство процветает и будет процветать, промышленность идет в гору. Это такой лакомый кусок для империалистических хищников, что он, этот кусок, обязывает нас быть бдительными. Судьба, история доверили этакое богатство, эту великолепную и великую страну, а мы оказались спящими, забыли, что этакое богатство, как наша страна, не может не вызывать жадности, алчности, зависти и желания захватить эту страну.

Итак, что же значат для всех нас приведенные цитаты о жизни России и русского народа? Только то, что Россия никогда не пасовала перед трудностями, но всегда шла вперед, опираясь на свою культуру, традиции, память предков, любовь к Родине и стойкую уверенность каждого гражданина России в необходимости защищать свою страну от врага. Это наш цивилизационный выбор, позволяющий быть устойчивым обществу и государству, это менталитет русского народа, созданный задолго до херсонесской купили равноапостольного князя Владимира, когда крестилась Русь, принявшая христианство, как свой долг перед Творцом, который необходимо отдавать беззаветным служением на благо великой страны и великого народа. Никто не сделал нас великими, но дела наших предков и современников свидетельствуют о том, что дух русского мужества и готовности к самопожертвованию никуда не делся из нашего народа, вопреки ожиданиям стратегов США и Великобритании, радовавшихся нашим поражениям все 90-е годы прошлого века. Нас не сломило предательство элиты, алчность олигархов, продажность чиновников и политиков, жестокость и надменность представителей силовых ведомств, Россия выжила, пройдя через горнило страданий и потерь, ошибок и поражений, и сегодня снова готова покорять горизонты, недоступные для народов других стран, так и не сбросивших с себя тиски либерального фашизма, плотно связавшего по рукам и ногам западные общества, переставшие быть национально ориентированными и отвергнувшими свой цивилизационный выбор ради утопии всемирного лозунга «свободы, равенства и братства», под знаменами которого без устали работала гильотина Французской революции, отрубая головы лучшим представителям народа – элите науки, образования, философии и естествознания. Пример Франции ничему не научил Европу, а тем более США, страны – акцептора, привыкшей только получать, ничего не отдавая.

Именно поэтому США были заинтересованы в отторжении от России стран Прибалтики, Украины, Белоруссии и Казахстана, так как прекрасно понимали, что в единстве России таится огромная сила, способная привлечь к себе всех, кто не только ищет защиты от агрессора, но и думает о своем существовании и процветании, стремится построить свое будущее рядом с тем, кто старается больше дать, чем взять. В этом кардинальное отличие Российской империи, не являющейся классической империей, как колониальной Державы, от США и Великобритании, чьи империи построены только по принципу получения, захвата, принуждения многих народов мира к использованию их потенциальной силы, богатства и возможностей ради влияния суверена, алчного до чужого добра. Однако конец XX века со всей очевидностью показал истощение модели глобализма, основанной на расширении рынка, на закабалении ссудным процентом все большего количества стран и народов, так как развитие остановилось, а это невозможно, согласно всем постулатам капитализма, который прекращает свое существование и начинает саморазрушаться при отсутствии ссудного процента. Кризис спроса неизбежно ведет к кризису финансовой системы с ее крахом, который еще можно было бы смягчить, если мировое сообщество стало самостоятельно налагать на себя ограничения, но это невозможно по двум причинам: 1. Сокращение правящих элит негативно скажется на возможности управления созданным Глобальным государством, на которое сделана основная ставка финансового коминтерна, 2. Ухудшение уровня жизни населения неизбежно усилит кризис спроса, что может привести к неуправляемому банкротству финансовых компаний и частных лиц, когда последствия экономического коллапса могут быть ужасны.

США и Великобритания сами загнали себя в ловушку мирового господства, когда нет ни идеологических, ни политических основ для мирового наднационального правительства богатейших элит, узурпировавших право навязывать всем странам свою волю. Выход из этого тупика только один – Большая война, которую уже сегодня нелетальными методами ведут США против России, Европы, Юго – Восточной Азии и Корейского полуострова, тактически нащупывая лучший плацдарм для начала Третьей мировой войны, которым может оказаться в итоге вся Земля, так как массированное противостояние двух огромных фронтов, как это было во время Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов, сегодня невозможно в силу отсутствия мобилизационных резервов и наличия средств, способных поражать противника на любом удалении от линии фронта. Следовательно, на первый план выходит психологическая и идеологическая или цивилизационная война, которая ведется иными силами и средствами, с привлечением компрадорской элиты страны – донора. И если у США все получилось в СССР 19 августа 1991 года, и 23 февраля 2014 года на Украине, то что может помешать Вашингтону продолжить успешный опыт цивилизационной войны в России сегодня? Уничтожение России или Хартленда, согласно теории Маккиндера, передаст ключи от мира в руки правительству Глобального государства, которое сможет окончательно подчинить весь мир своему влиянию и управлению. Одно мешает Глобальному государству – нежелание России и русского народа подчиняться внешним управляющим силам и это нежелание настолько сильно, что даже хаос 90-х годов прошлого века не смог преодолеть сопротивление всего нашего народа, и не преодолеет!

В рамках геополитической социологии, имеющей отношение к странам, противостоящим друг другу, важно точно определить цивилизационный выбор страны – конкурента, внимательно изучая тенденции исторического развития, стремления элит и возможности народа к мобилизационному объединению для отражения атаки агрессора, а также стойкости культуры и традиций, языка и территориальной целостности, а также экономического способа существования той или иной цивилизации, когда на примере трех стран, играющих сегодня ключевые роли в мировой геополитике: России, США и Великобритании, можно прогнозировать дальнейшие действия конкурентов в глобальном пространстве мировой экономики и политики. Но этот анализ был бы неполным без исторического и цивилизационного детерминизма, который способен продемонстрировать тенденции внутри актора (страны), когда из небольших флуктуаций (возмущений) общественного мнения вырастает настоящий девятый вал, создающий новую общественно – экономическую формацию.

Копия чужих материалов

London: Westminster Abbey Painting; London: Westminster Abbey Art Print for sale

1850 год. Викторианский Лондон - город Диккенса и Теккерея, Джона Стюарта Милля и Томаса Карлейля. Столица величайшей в истории человечества колониальной империи - с территорией и населением в одну четвертую - одну пятую часть земного шара. В мире есть и другие империи, управляемые французами, испанцами, португальцами. Но в середине XIX века все они - только сателлиты Британской империи. Великобритания - владычица морей, империя, в которой никогда не заходит солнце. Это новый Рим на берегах Темзы.

Королева Виктория с принцем Альбертом в ту пору занималась выращиванием новых отпрысков Саксен-Кобург-Готской породы, чтобы покорить императорские дома Европы. Спустя четверть века Виктория станет императрицей Индии - это будет наградой за ее труды. Но как бы ни была сильна королева, Британия по существу - не монархия. Это олигархия, построенная по типу Венеции. А самый могущественный представитель британской олигархии в этот период - между 1830 и 1865 - лорд Пальмерстон.

Генри Темпл, третий виконт Пальмерстон, не чета Расселам, Гладстонам и Дизраэли. Сперва консерватор, позже - либерал, но неизменно - ученик Иеремии Бентама, он в течение тридцати пяти лет то премьер-министр, то секретарь по иностранным делам. В Лондоне его называют Лорд Купидон, поскольку он вечно в поисках новой дамы (а порой и двух дам одновременно). На континенте его называют Лорд Поджигатель. Венские школьники поют о нем песню: если есть у черта сын, это точно Пальмерстон. Его обиталище, где по вечерам проводятся спиритические сеансы, - здесь, между Биг Беном и Форин-Оффис.

Новая римская империя

1850 год. Лорд Пальмерстон прилагает усилия к превращению Лондона в центр новой, всемирной Римской империи. Это попытка покорить мир тем же способом, которым англичане уже покорили Индию - таким способом, который превращает каждую страну в марионетку, вассала и жертву британской имперской политики. Лорд Пальмерстон действует открыто. Он так и заявил в парламенте: где бы в мире не оказался британец, он может сделать все что угодно, ибо за ним - поддержка королевского флота. Civis romanus sum , каждый британец - житель нового Рима! - провозглашает лорд Пальмерстон, объявляя о создании всемирной империи. Во время наполеонских войн, англичане покорили большую часть мира за пределами Европы, за исключением Соединенных Штатов. После 1815 года французы - будь то вернувшиеся к власти Бурбоны, орлеанисты или бонапартисты - как правило, послушный инструмент в руках Лондона.

Klemens Wenzel Lothar von Metternich

Но в центрально-восточной Европе остается сильная сухопутная держава - Австро-Венгерская империя князя Меттерниха. Остается также огромная Российская империя под началом вначале деспота Николая I, затем - реформатора Александра II. Остается королевство Пруссия. Всех их Пальмерстон предпочитает называть «деспотическими державами». Больше всех Пальмерстон ненавидел Меттерниха, основателя и идеолога системы Венского Конгресса. Меттерних возглавлял одно из самых жестких полицейских государств в истории. Говорили, что его государство держалось на стоящих по стойке «смирно» солдатах, сидящих бюрократах, стоящих на коленях священниках, и армии подкрадывающихся шпионов.

Чтобы править миром, Англия должна была взорвать Священный союз Австрии, России и Пруссии. Далее следовала задача - расчленить Оттоманскую империю. Начиная с греческой революции лорда Байрона (1820-е), британская политика разыгрывала карту национально-освободительного движения против каждой из этих империй-соперниц.

В 1846 году Британия провозгласила «политику свободной торговли», и фунт стерлингов начал грабить весь мир. А в январе 1848 лорд Пальмерстон устроил восстание в Сицилии, используя британскую агентурную сеть, созданную еще во время лорда Нельсона.

Так начался год больших революций, который перевернул все европейские правительства, пошатнул все королевские дома. Меттерних и французский король Луи-Филипп сбежали в Лондон, где до сих пор играли в карты. В Италии шла война, в Австро-Венгрии - гражданская война, в Париже строили баррикады, по Германии прокатились народные волнения.

Николай I

Единственным исключением была Россия. С помощью своего стратегического союзника Наполеона Третьего Пальмерстон готовится вторгнуться в Россию, что и случится через три года, и войдет в историю под названием Крымской войны. А затем лорд Пальмерстон вкупе с Джоном Стюартом Миллем и Британской Ост-Индской компанией начнут большой мятеж в Индии, который историки назовут Восстанием сипаев. Мусульманам скажут, что патроны смазаны свиным салом, индусам скажут: коровьим. Результат понятен. Чего добиваются британцы? Избавления от империи Великих Моголов и прямого управления Индией. Джон Стюарт Милль известен как автор трактата «О свободе…»

Англичане хотят поступить с Китаем так же, как с Индией. С 1842 Пальмерстон и Ост-Индская компания ведут «опиумные войны» против Китайской империи, заставляя Китай открыть свои порты для индийского опия. К этому времени у британцев уже есть Гонконг и другие «договорные порты». А в 1860-м они разграбят и сожгут летний дворец императора в Пекине.

Наполеон III

В скором будущем британцы поддержат Наполеона III в его намерениях посадить великого герцога Габсбургского на трон эфемерной Мексиканской империи. Это будет названо «проект Максимилиана». Он тесно связан с планами Пальмерстона покорить единственные две нации, все еще способные ему противостоять - Россию Александра Второго и Соединенные Штаты Америки Авраама Линкольна. Лорд Пальмерстон становится демиургом Гражданской войны в США, идеологом раскола, который сослужил для конфедератов куда большую службу, чем Джефферсон Дэвис или Роберт Э. Ли. Когда эта война будет в разгаре, Пальмерстон разожжет антироссийский пожар в Польше. Отнюдь не ради самой Польши - ради начала войны Европы против России.

Но когда русский флот отправится в Нью-Йорк и Сан-Франциско, когда Роберт Ли будет разбит под Геттисбургом, а флаг Конфедерации приспущен в Виксбурге, британцы будут остановлены в нескольких шагах от цели. И все же британское владычество будет в силах развязать две мировые войны двадцатого века, а затем и третий мировой пожар в 1991 году, когда вспыхнет война на Балканах. Давайте взглянем на полтора века вперед с 1850 года. Поражения, потери, загнивание самой Британии не уменьшают ее роль доминирующего фактора во всех геополитических делах.

Как им это удается? Как удается кучке развратных аристократов на этом ничтожном островке строить козни против всего мира? Не верьте в сказки о «мастерской мира»; здесь есть некоторые фабрики, но англичане живут за счет ограбления колоний. Флот внушителен, но его возможности переоцениваются: он очень чувствителен к серьезным угрозам. Армия третьеразрядна. Но англичане научились от венецианцев тому, что самая большая сила в мире - это сила идей, и если вы в состоянии контролировать культуру наций, вы можете контролировать их образ мышления, и тогда политики и армии будут покорно выполнять вашу волю.

Взять, к примеру, лорда Пальмерстона. У «Пама» Форин Оффис, министерство внутренних дел (Хоум Оффис) и Уайтхолл, однако, когда ему нужно раздуть пламя революций, он прибегает к услугам агентов. Вот эта троица, три подставных лица - Джузеппе Мадзини, Луи Наполеон Бонапарт и Дэвид Эркарт. Эти трое стоят намного больше, чем флаг Соединенного королевства, породы английских бульдогов, королева Виктория, сухопутная армия и королевский флот. Скорее уж они - сердце Британской империи.

Мы познакомимся с ними поближе. Они часто сотрудничали в геополитических проектах. Однако их взаимоотношения не всегда были безоблачными. Их ставкой в игре было по-детски безграничное насилие. И ничего странного в том, что они то и дело подстраивали друг другу приключения с клеветой, с кинжалами и бомбами, и не только друг другу, но и самому августейшему лорду.

Террористическая революция Мадзини

Джузеппе Мадзини

При лорде Пальмерстоне Англия поддерживает революции во всех странах, кроме своей. А главный революционер в секретной службе Ее Величества - первое подставное лицо Пальмерстона, Джузеппе Мадзини. Он изготовил могучий коктейль из революционных идей - дьявольское варево, замешанное на призыве к бунту ради бунта. Родом

Паоло Сарпи

из Генуи, Мадзини был восторженным последователем дьявольского венецианского монаха Паоло Сарпи. Отец Мадзини был врачом при отце королевы Виктории. Некоторое время Мадзини работал на карбонариев, которые были одним из ответвлений наполеоновского масонского лобби. Потом, в 1831, он основал тайное общество «Молодая Италия». Луи Наполеон Бонапарт перед тем, как стал президентом Франции, посылал свои статьи в его журнал. Лозунг Мадзини - Бог и Народ, Dio e Popolo , его смысл: народ - новый бог. Популизм становится эрзац-религией. Мадзини учит, что христианство развило человеческую личность, но его время, мол, прошло. Отныне субъектами истории являются не личности, а народы, понимаемые как разновидности рас. Нет неотъемлемых прав человека, утверждает он. Есть только Долг, долг мысли и действия на службе интересов национальных коллективов. «Свобода, - говорит Мадзини, - не есть отрицание авторитета; она лишь отрицает тех, кто не может выразить коллективную цель нации». Индивидуальной человеческой души нет - есть только коллективная душа. Католическая церковь, папство или любая другая институция, пытающаяся нести Бога человеку, должна быть, говорит он, упразднена. Каждая национальная группа, которую можно выделить, должна получить независимость и самоопределение во форме централизованной диктатуры. В грядущем веке многие идеи Мадзини дословно воспроизведут итальянские фашисты.

Мадзини говорит, что у каждой современной нации имеется своя «миссия»: у англичан - развитие индустрии и колоний; у поляков - руководство славянским миром; у русских - цивилизация Азии. Французы обладают действием, немцы - философией и так далее. По какой-то странной причине не находится миссии для Ирландии, и поэтому Мадзини не поддерживает борьбу за ее независимость. Мадзини признает всего лишь одну монархию, поскольку она, мол, имеет глубокие корни в народе. Как вы уже догадались, речь идет о Викторианской Англии.

Папа Пий IX

Предназначение Италии Мадзини видит в строительстве Третьего Рима; после Рима Императоров и Папского Рима должен возникнуть Народный Рим, а поэтому нужно, мол, избавиться от Папы. В ноябре 1848 вооруженные банды «Молодой Италии» вынуждают папу Пия IX бежать из Рима в Неаполь. В марте-июне 1849 Мадзини управлял Папской республикой как один из трех диктаторов (все они принадлежали к масонской ложе «Великий Восток»). Карательные отряды бесчинствовали в Риме, Анконе и других городах. Они грабили церкви, сжигали исповедальни. В день Пасхи в 1849 Мадзини устроил в Ватикане грандиозный шутовской спектакль - соорудил «новую Евхаристию» под названием «Паска Новум», где главные роли принадлежали ему самому, Богу и народу. Он намеревался основать собственную «итальянскую национальную церковь» по англиканскому образцу.

Джузеппе Гарибальди

Гвардию мятежников возглавлял Джузеппе Гарибальди, вступивший в «Молодую Италию» в начале 1830-х. Однако французская армия, присланная другим приспешником Пальмерстона, Луи Наполеоном, выбила из города Мадзини, Гарибальди и их сторонников. Лорд Пальмерстон, однако, утверждал, что режим Мадзини в Риме был «лучшим из того, что было у римлян на протяжении веков».

Теперь Мадзини оказывается в Лондоне, где ему покровительствует лорд Эшли, граф Шефтсбери - фанатик-протестант, зять лорда Пальмерстона. Прямая связь Мадзини с финансами британского правительства осуществляется через Джеймса Стэнсфельда, младшего лорда Адмиралтейства и одного из руководителей британской разведки. В 1849 году Стэнсфельд финансировал «Римскую республику» Мадзини.

Тесть Стэнсфельда Уильям Генри Эшхерст является еще одним спонсором Мадзини, как и Джон Бауринг из Форин Оффис - «поджигатель» второй опиумной войны. Джон Стюарт Милль из Индия-Хаус - еще один из приятелей Мадзини. С ним близок также предтеча фашистов писатель Томас Карлейль; у Мадзини роман с его женой.

Один из чиновников Меттерниха поясняет, что политика Пальмерстона была направлена на дестабилизацию положения в Италии, чтобы не допустить усиления Австрии, которое якобы причинило бы ущерб Англии. Роль Мадзини в Италии - это роль разрушителя, террориста, убийцы. Его специализация - подставлять под пули своих незадачливых последователей. Сам же он всегда выходит сухим из воды. Он беспрепятственно катается по континенту с фальшивыми паспортами; сегодня он американец, завтра - англичанин, послезавтра - раввин.

Радецкий Йозеф

В 30-40-х гг. Мадзини начинал свою деятельность в Пьемонте, на севере, и в королевстве Обеих Сицилий на юге. В 1848, как только австрийцы были оттеснены, он устремился в Милан. Один из его агентов, генерал Раморино, позволил австрийскому генералу Радецкому обойти пьемонтцев и выиграть битву при Новаре. Раморино был казнен за измену, но Пьемонт проиграл первую битву за освобождение Италии. Король отрекся от престола, и Мадзини попытался взорвать Пьемонт восстанием в Генуе. В 1853 Мадзини устроит неудачное восстание против австрийцев в Милане, в основном для того, чтобы предотвратить русско-австрийский союз в Крымской войне. Еще через несколько лет Мадзини предпримет еще одно восстание в Генуе, снова пытаясь взорвать Пьемонт. В 1860 он вдохновит Гарибальди на поход в Сицилию, а затем развяжет гражданскую войну между режимом Гарибальди на юге и пьемонтским правительством Кавура на севере. В 1860 его вышвырнут из Неаполя как провокатора. К этому времени его будут ненавидеть, его имя станет ругательством, но британская пропаганда и британская поддержка останется за ним.

Пелегрино Росси

У Мадзини был отряд наемных убийц. В 1848 был шанс, что очень способный папский министр-реформатор Пелегрино Росси объединит Италию и решит римскую проблему конструктивно - через итальянскую конфедерацию, возглавляемую Папой, при поддержке Джоберти, Кавура и других пьемонтцев. Пелегрино Росси был умертвлен агентами Мадзини. Убийца был связан с лордом Минто, специальным послом Пальмерстона в Италии.

Два подставных лица Пальмерстона, Мадзини и Наполеон III, не раз атаковали друг друга. Напряжение между ними особенно возросло после разгрома Римской республики Мадзини. В 1855 агент Мадзини Джованни Пьянори попытается убить Наполеона III, и французский суд вынесет приговор Мадзини. Может быть, наполеоновские силы затмили англичан, запутавшихся в Крыму? Или британцев нервировал стальной военный корабль французов, какого у них самих не было? Так или иначе, попытки уничтожить Наполеона III финансировались фондом Тибальди, который был создан сэром Джеймсом Стэнcфильдом из Адмиралтейства и управлялся Мадзини. В феврале 1858 состоится еще одно покушение на Наполеона III, которое осуществит один из ближайших и наиболее известных мадзиниевских офицеров - Феличе Орсини. Наполеон поймет, что настало время идти войной на Австро-Венгрию. Война начнется в 1859.

Мадзини также подсылал своих агентов для уничтожения короля Пьемонта Карло Альберто. «Молодая Италия» Мадзини - всегда партия кинжала, партия стилета. «Святится меч в руках Юдифи, что Олоферна жизнь отнял; святится, розами увенчан, нож Армодея, и кинжал, которым Брут пронзил Юлия, и меч сицилианца на всенощной; и Теллева стрела». Вот истинный Мадзини… Традиция политических убийств, начатая Мадзини, продолжится в ХХ веке, когда лондонские спецслужбы уничтожат таких политиков, как Вальтер Ратенау, Юрген Понто, Альдо Моро, Херрхаузен, Роведдер…

Фактически Мадзини предпринимает все возможное, чтобы не допустить объединения Италии. Когда это все же произойдет, образуется высоко централизованное государство во главе с масонами из «Великого Востока», и в течении 30 лет страна будет управляться агентами Мадзини, в том числе де Претис и Криспи. В знак протеста против насильственной ликвидации Папской Области католики будут отказываться участвовать в политике. Италия будет оставаться слабой, бедной и опустошенной. После Муссолини Итальянская республиканская партия отождествит себя с именем Мадзини, и Уго Ла-Мальфа с дружками будет продолжать старания Мадзини ослабить Италию, сменяя одно правительство за другим и разрушая экономику.

Этнические клетки в «зоопарке» Мадзини

Работа Мадзини на Британию распространяется далеко за пределы Италии. Подобно Форин-Оффис и Адмиралтейству, которым он служит, он сам распространяет свою деятельность на весь мир. Агентурная сеть Мадзини представляет захватывающую галерею организаций и персонажей. Здесь агенты и введенные в заблуждение простаки, профессиональные убийцы, попутчики и криминальные типы. Это сборище было бродячим публичным скандалом. Леопольд Саксен-Кобург-Готский, король Бельгии, жаловался своей племяннице королеве Виктории: «У вас в Лондоне что-то вроде зверинца - всякие Кошуты, Мадзини, Легранжи, Ледрю-Ролены, и так далее… которых периодически спускают на континент, чтобы там невозможно было достичь ни покоя, ни процветания…»

Действительно, 21 февраля 1854 года вся эта публика соберется в доме американского консула Джорджа Сэндерса: Мадзини, Феличе Орсини, Гарибальди, Л.Кошут, Арнольд Руге, Ледрю-Ролен, Стэнли Уорсел, Александр Герцен и будущий президент США, изменник Джеймс Бьюкенен. Там будет присутствовать также член семьи финансистов Пибоди из Бостона.

Гарибальди

Лайош Кошут

Арнольд Руге

Ледрю-Ролен

Александр Герцен

Феличе Орсини

Джеймс Бьюкенен

Таким образом, Мадзини был служителем универсального человеческого зоопарка. Зоопарк Мадзини поделен на павильоны - по одному экземпляру на этническую группу. В обычном зоопарке имеется слоновник, обезьянник, пруд для крокодилов и т.д. У Мадзини - Итальянский вольер, венгерский, русский, польский, американский. Заглянем в эти вольеры.

Итак, «Молодая Италия» основывается в 1831, привлекая юного моряка Джузеппе Гарибальди и Луи Наполеона. Вскоре образуется «Молодая Польша»; в числе ее активистов - Лелевеля и Ворцеля. Далее следует «Молодая Германия»; представленная Арнольдом Руге, который публикует статьи некоего «красного республиканца» Карла Маркса. Это над этой «Молодой Германией» подшучивает Генрих Гейне. В 1834 Мадзини основал «Молодую Европу», в которую вошли итальянцы, швейцары, немцы и поляки. «Молодая Европа» преподносилась Мадзини как Священный союз Народов, в пику меттерниховскому «священному союзу деспотов». К 1835 году существовала «Молодая Швейцария». В том же году Мадзини «спустил на воду» «Молодую Францию». Здесь «светоч» - Ледрю-Ролен, который позже станет министром внутренних дел в недолговечной Второй Республике (1848). Была также «Молодая Корсика», представленная мафией.

К концу века мы получим «Молодую Аргентину» (основанную Гарибальди), «Молодую Боснию», «Молодую Индию», «Молодую Россию», «Молодую Армению», «Молодой Египет», «Молодых Чехов», а также аналогичные группировки в Румынии, Венгрии, Болгарии и Греции. Мадзини особенно заинтересован в сооружении южно-славянской федерации с центром в Белграде, и для этой цели содержит сербскую организацию. Пройдет время, и в 1919 году в Версале, с участием ученика Мадзини Вудро Вильсона, пройдет мирная конференция. Но американская масонская группа уже изо всех сил готовится проталкивать жирного Франклина Пирса на президентских выборах 1852 года. Эта группа, лоббирующая сторонника рабовладения Пирса, представляет радикальное крыло Демократической партии США. Она также именует себя «Молодой Америкой». Потом возникнет и «Молодая Турция» (младотурки). Есть и еврейская группа, называющая себя иногда «Молодой Израиль», иногда «Б’най Б’рит».

Почему мы называем сообщество, созданное Пальмерстоном и Мадзини, зоопарком? Потому что для Мадзини, животное, биологическое, первобытное начало в человеке превыше всего. У него нет понятия о национальной общности, объединяемой развитым языком и классической культурой, к которой то или иное лицо может приобщиться в результате политического выбора. Мадзини приравнивает нацию к расе. Раса неизменна, как приговор. Это вопрос крови и почвы. Кошки дерутся с собаками, французы с немцами, и так без конца. Для него эта ненависть - самоценный объект.

Каждая из организаций, созданных Мадзини, требует немедленного национального самоопределения для своей этнической группы, развивая агрессивный шовинизм и экспансионизм. Любимый конек Мадзини - Императив Территории. Все помешаны на вопросе о границах своей территории, и каждый по-своему саботирует проблемы экономического развития. И каждый стремится подчинить себе и подавить остальные этнические группы, преследуя собственное мистическое предназначение. Это расистская заповедь Мадзини - заповедь вселенской этнической чистки.

Теперь перейдем из итальянской клетки в венгерскую. Здесь главный экземпляр - Лайош Кошут, лидер венгерского восстания 1848-49 гг. и поборник «свободной торговли». Он требовал для венгров равного статуса с австрийцами в Австрийской империи. Но в составе империи Габсбургов было много других национальных меньшинств - поляки, украинцы, немцы, сербы, румыны, хорваты и другие. Разве они меньше нуждались в политической и культурной автономии? Кошут, однако, запретил на отвоеванной им территории употреблять славянские и романские языки. Естественно, что он вступил в кровавый спор с иллирийским движением за Великую Хорватию и с вооруженными силами хорватского лидера Еллачича. Кошут конфликтовал и с сербами. Дело в том, что Мадзини обещал одни и те же территории венграм, иллирийским хорватам и сербам. Так возник «трансильванский вопрос», когда претензии на одну и ту же территорию были предъявлены одновременно венграми и «Молодой Румынией» Димитрие Голеску - другого агента Мадзини. «Молодая Румыния» строила планы возрождения королевства Дакии в границах времен римского императора Траяна. Таким образом, «Молодая Венгрия» и «Молодая Румыния» были обречены на войну за Трансильванию, которая и состоялась в 1849. Непрерывная борьба венгров с хорватами, венгров с сербами, венгров с румынами помогла Габсбургам спасти свое полицейское государство с помощью русской армии.

Поборники этнических мифов идут войной не только на Габсбургов и Романовых, но и друг на друга. То же самое можно наблюдать и в польской и русской «клетках».

Adam Bernard Mickiewicz

«Молодая Польша» Лелевеля и Ворцеля требует восстановления польского государства и отмену разделов Польши в 1772-1795 гг., однако на этом не останавливается: провозглашает возвращение Польши в границы времен династии Ягеллонов, простирающиеся от берегов Балтики до Черного моря. Украинская нация, в частности, таким образом лишается права на существование. В орбиту деятельности «Молодой Польши» вовлекается и поэт Адам Мицкевич, которого Мадзини «обрабатывает» в 1849 году во время «Римской республики». Мицкевич утверждает, что Польша страдала больше всех наций и поэтому она как бы «Христос среди наций». Мечта Мицкевича - объединить всех западных и южных славян против «северного тирана», «северного варвара». Имеется в виду Россия. Программа «Молодой Польши» сталкивается с «Молодой Германией» в вопросе о территории Силезии.

Михаил Бакунин

Тем временем анархист Михаил Бакунин и идеолог-аристократ Александр Герцен создают прообраз «Молодой России». Герцен вступает в контакты с бароном Джеймсом Ротшильдом в Париже. После окончания Крымской войны он начнет издавать «Полярную звезду» и «Колокол», специализирующиеся на разглашении государственных тайн Российской империи. Его явная мишень - император Александр II, союзник Линкольна. Герцен печатает панславистские проповеди Бакунина, которые предполагают доминирование России над другими славянскими народами. «Из океана крови и огня подымится Москва и станет путеводной звездой революции, освобождающей человечество», - пишет Бакунин. Если Мадзини делает ставку на стилет, то Бакунин - на «крестьянский топор», который сокрушит «немецкий» режим в Петербурге.

Александр Иванович Герцен.

Герцен активно дискредитирует Александра II, проводящего реальную реформу в России, так не устраивающую британских империалистов. Промышленному и технологическому прогрессу он противопоставляет идиллию исконной славянской деревни, мира с общинным землевладением и артельным ремесленничеством. Мир, конечно, никогда бы не построил Транссибирскую железную дорогу. Но Герцен представляет при этом Россию как «центр кристаллизации» всего славянского мира. Почему-то считаясь «западником», Герцен абсолютно враждебен западной цивилизации. Он мечтает о «новом Аттиле», неважно, русском или американском, который уничтожил бы старую Европу. В момент, когда британская агентура чуть было не добивается полной победы, Герцен поддерживает спровоцированное Пальмерстоном польское восстание 1863 года, и теряет большинство своих читателей. Когда закончится Гражданская война в Соединенных Штатах, британцы перестанут нуждаться в Герцене и сделают ставку на нигилистов из «Народной воли», которые убьют Александра II, а затем на русских легальных марксистов. Но уже в конфликтах между шовинистами разных наций, воспитанными Мадзини, видны истоки побоища Первой мировой войны.

Франклин Пирс

Заглянем в североамериканскую «клетку» зоопарка. «Молодая Америка» была провозглашена в 1845 Эдвином де Леоном, выходцем из семьи евреев-рабовладельцев в Чарльстоне (Южная Каролина). Эдвин де Леон станет в дальнейшем одним из руководителей шпионской сети южан (Конфедерации) в Европе. «Молодую Америку» возглавляет Джордж Н. Сэндерс, будущий редактор «Демократического обозрения». Мечта «Молодой Америки» - экспансия рабовладельческой империи в Мексику и Карибский бассейн. На выборах 1852 года «Молодая Америка» поддержит «темную лошадку» Франклина Пирса против патриота Уинфилда Скотта, лидера партии вигов, которая исчезнет. Агенты «Молодой Америки» займут важные посты в Лондоне, Мадриде, Турине и других европейских столицах. Здесь они будут поддерживать Мадзини и его приспешников.

В США у Мадзини есть связи как с южанами-рабовладельцами, так и со средой радикальных аболиционистов типа Уильяма Ллойда Гаррисона. Во время Гражданской войны Мадзини будет одновременно агитировать за освобождение негров и за разрушение Штатов, проводя лондонскую сецессионистскую линию. Это вскроется во время вояжа Лайоша Кошута в Соединенные Штаты в 1851-1852 гг. Кошут приедет в сопровождении «денежного мешка» Мадзини - тосканского масона Адриано Лемми. Накануне Крымской войны, когда Пальмерстон будет прилагать все усилия к изоляции России, Кошут объявит, что Россия - «Древо Зла и Деспотизма» в Европе. Он возложит на Россию даже вину за войны в Италии. Несмотря на старания Кошута, Соединенные Штаты останутся единственным сторонником России в Крымском конфликте (Кошут же настаивает на присоединении Штатов к Англии и Франции в войне против России).

Кошут, однако, воздерживается от призывов к ликвидации рабовладения в Штатах. Поддерживая контакты с южанами, он настаивает на захвате Кубы, что вполне соответствует сецессионистскому сценарию.

Эркарт

ЭРКАРТ Дейвид

Мы уже назвали остальных подручных Пальмерстона - Дэвида Эркарта и Наполеона III. Эркарт, странноватый и эксцентричный шотландец, был из аристократов. Его взял на работу сам Иеремия Бентам, в своих письмах похваливавший «нашего Дэвида». Вначале Эркарт принимал участие в греческой революции лорда Байрона, однако впоследствии решил, что турки ему нравятся больше. Оставаясь работником британского посольства в Константинополе, он принял местные обычаи и стал жить по образцу оттоманского паши. Эркарт внес свой вклад в цивилизацию, пропагандируя турецкие бани. Некоторое время он владел гаремом. Поздний оттоманский феодализм был для него желанным образом общественного устройства. В Турции Эркарт проповедовал антироссийские настроения, в духе интересов Пальмерстона. По его словам, из России исходит все зло мира. Например, объединение Италии - это заговор русских. Более того, даже Мадзини он считал русским агентом и одно время подозревал, что и сам Пальмерстон завербован русскими через одну из любовниц - русскую графиню Ливен. Эркарт, несмотря на аристократическое происхождение, не оставлял без внимания рабочий класс. Во времена чартистских волнений, он подкупил рабочих лидеров и внушал им, что все тяготы жизни английских рабочих - дело рук… русских. Рабочих он учил «диалектике». Став членом парламента, Эркарт контролировал еженедельник «Фри пресс».

Поскольку лорд Пальмерстон прекрасно понимает, что его подрывные методы всегда будут вызывать негодование со стороны некоторых тори и блюстителей общественного приличия, он по существу создал карманную оппозицию, возглавляемую Эркартом. Вообще нелепое поведение Эркарта дискредитирует возглавляемую им оппозицию, что, собственно, и требовалось Пальмерстону. Что касается рабочих, то они, забывая о своих реальных проблемах, переключались на ненависть к русским (по существу, Эркарт был прообразом американского сенатора Маккарти).

Эркарт воспевал идеал «доброй старой Англии», средневековую буколическую идиллию, прославляя времена, когда не было торговли и фабрик, но люди были сыты и одеты.

Карл Маркс

Не слишком ли знакомы такие соображения о докапиталистических экономических формациях? В газете Эркарта постоянным автором стал Карл Маркс. Маркс уважает Эркарта: по словам самого Маркса, пожалуй, никто не оказал на него такого влияния, как Эркарт, который тем самым является основоположником современного коммунизма. Беседы с Эркартом стали толчком к написанию «Капитала». Маркс даже сочинит «Жизнь лорда Пальмерстона», основанную на бредовой идее Эркарта о том, что лорд - агент влияния русских. Это характеризует способности самого Маркса к политическому анализу. Эркарт внушает Марксу, что капитализм не дает реальной абсолютной прибыли, а технический прогресс приводит к снижению роста прибыли.

Эркарт также работал с Лотаром Бюхером, доверенным лицом вначале германского рабочего лидера Ф.Лассаля, потом - самого Отто фон Бисмарка. Его следы обнаруживаются и во Франции, где он основал объединение правых католиков. Он встречался с папой Пием IX и присутствовал на Первом ватиканском Соборе в 1870 г. как представитель Оксфордского движения кардинала Ньюмена.

Наполеон Малый

Наполеон III

Третий проводник интересов лорда Пальмерстона, Наполеон Третий, или Наполеон Малый, начинал свою карьеру как карбонарий и террорист в группе Мадзини. В 1836 г. он попытался устроить собственный путч во Франции, но был разгромлен и выслан в Соединенные Штаты. Потом он приобрел частный кабинет в новом здании читального зала Британского музея, и часто захаживал к лорду Пальмерстону. Он начал писать свою книгу «Наполеоновские идеи», основной смысл которой - в том, что Наполеон I Бонапарт был хорош как империалист, но ошибался, рассчитывая расширить границы Франции за счет Великобритании. Для французской империи и так места хватит, если она будет младшим партнером британцев. Предпочтительной формой управления государством, по Наполеону III, является «демократический цезаризм» с частыми плебисцитами.

В 1848 г. Наполеон III поработал на британцев в роли «командира спецназа» при подавлении чартистского мятежа, после чего прибыл в Париж, где организовал заговор, в результате которого пришел к власти. Лорд Пальмерстон тут же поддержал этот заговор, что вызвало истерику в придворной клике королевы Виктории. Пальмерстона уволили, но вскоре он вернулся, еще более укрепив свои позиции.

После столетий военного противостояния Франция наконец-то стала более или менее зависимым марионеточным режимом. Были созданы «силы запада», англо-французский союз. Наполеон III предоставил Пальмерстону бесценное подкрепление для его имперской стратегии - мощную сухопутную армию. Вскоре гласное англо-французское объединение работало в полную силу. Королева Виктория прибыла в Париж - это был первый визит главы Англии во французскую столицу со времен коронации Генриха (Анри) Шестого в 1431 г. Альянс Англии и Франции в Крымской войне против России был первым случаем за четыре столетия, когда Англия с Францией выступали на одной стороне.

Оборона Севастополя

Французская клетка зоопарка декорирована новой версией английского эмпиризма - это позитивизм, мизантропическая философия Огюста Конта и Эрнеста Ренана. От них пойдут французские структуралисты, этнологи и даже деконструкционисты конца двадцатого века.

Эрнест Ренан

Наполеон III был на мировой арене не более самостоятелен, чем надувная секс-кукла. После Крыма Пальмерстону понадобится сухопутная война против Австрии в Северной Италии. Наполеон повинуется - и в 1859 г. состоится большое сражение при Сольферино. Когда дойдет дело до авантюры Максимилиана в Мексике, Наполеон охотно отправит туда флот и армию. Во время Гражданской войны в США французы поддержат южан еще активнее, чем сам Пальмерстон.

Наполеон III назовет себя социалистом, а последний период своего правления - «либеральной империей». И то и другое - продукт британской школы. В 1860 он подпишет договор о свободной торговле с Англией. Франция станет младшим партнером Британии в колонизации Африки (Сенегал) и Азии (Индокитай). Французы построят Суэцкий канал, который, естественно, достанется англичанам.

Отто Бисмарк

В 1870 г. Наполеон, разбитый Бисмарком, отправится в ссылку - опять, естественно, в Англию. Он захочет вернуться после Парижской коммуны, но ему потребуется удаление камня из мочевого пузыря: ведь он должен явиться на коне. Судьба сыграет с ним злую шутку: операция закончится его смертью.

Английская «Венецианская партия»

Бенджамин Дизраэли

Бенджамин Дизраэли, прежде чем стать премьер-министром Великобритании, написал роман «Конингсби», в котором виги-аристократы 1688 года признаются в своем намерении сделать Англию «аристократической республикой» по модели Венеции, с «венецианской конституцией» и королями в роли дожей. История этого намерения уходит в прошлое.

Николай Кузанский

После Флорентийского собора (1437-1439 гг.) враги экуменического проекта Николая Кузанского, а также итальянского Ренессанса, разработали концептуальный заговор против проповедуемого Николаем учения Платона. В Риальто и Падуе родился новый аристотелизм, преломленное в средневековой схоластике. Его идеологами были Пьетро Помпонацци и его ученик Гаспаро Контарини.

Гаспаро Контарини

Война Камбрейской лиги в 1509-1517 гг. поставила венецианскую олигархию под угрозу потери власти. Венецианцы понимали, что Франция и Испания могут раздавить их, как мух. В качестве средства самозащиты ими была изобретена протестантская Реформация, осуществленная Лютером, Кальвином и Генрихом VIII. В то же время Контарини и его иезуиты поставили учение Аристотеля во главу угла католической контрреформации и Тридентского Собора, а книги Данте и Пикколомини были запрещены. Итогом были полтора столетия религиозных войн и «малое средневековье» с кульминацией в точке Великого Кризиса XVII века.

Венеция действовала как раковая опухоль, планирующая собственные метастазы. Жители мокрой лагуны, венецианцы присмотрели себе болото и островок, выходящие в Северную Атлантику - Голландию и Британские острова. Здесь партия Джовани могла создать базу для своих семейных богатств, своих «fondi» (итальянское слово, переведенное выше как «семейное богатство»), своей философии. Франция тоже была под их «прицелом», но

Франческо Зорзи

основная ставка делалась на Великобританию. Родственник и сосед Гаспаро Контарини, Франческо Зорзи был отправлен к Генриху VIII в качестве консультанта по половым вопросам. Неукротимое либидо Генриха должно было стать ключом, открывающим новые надежды венецианцев. Кабалист и член ордена розенкрейцеров, Зорзи в 1525 г. опубликовал трактат «Dе Harmonia Mundi» (О вселенской гармонии), где использовал кабалистический сефирот для обоснования мистического, иррационалистского миросозерцания и для подрыва влияния идей Николая Кузанского. В 1529 г. он прибыл в Лондон, где и остался до конца своих дней, создав влиятельную партию своих последователей - ядро нынешней «венецианской партии» Британии.

В 1536 г., будучи при английском дворе, он написал вторую основную работу - «In Scripturam Sacram Problemata» (К проблемам Тайного Письма). Это учебник магии, в котором Зорзи наставляет начинающего колдуна, обещая, что ангелы Христоса не дадут ему упасть в руки демонов.

Эдмунд Спенсер

Зорзи оказал огромное влияние на некоторых поэтов времен Елизаветы. Его последователями были сэр Филип Сидни и широко известный Эдмунд Спенсер, автор длинной поэмы-речитатива «Королева-Фей». Спенсер является выразителем идеи имперского предназначения англичан как богоизбранного народа, с пространными намеками на Британский Израиль. Рано и странно погибший Кристофер Марло и его друг Уильям Шекспир сопротивлялись его влиянию, что отразилось, в частности, в «Докторе Фаусте» и «Отелло», но венецианская школа пустила корни в философию через розенкрейцера Роберта Фладда и, конечно, через Фрэнсиса Бэкона и Томаса Гоббса, которые импортировали нео-аристотелизм великого венецианского кукловода Фра Паоло Сарпи - архитектора Тридцатилетней войны.

Джон Мильтон

Поклонник Паоло Сарпи и апологет ростовщичества, Джон Мильтон был типичным провенецианским пуританом периода кромвелевского Республики. Мильтон учил, что Сын Божий ниже Отца и вообще представляет собой нечто вроде бледной тени, которая в принципе несущественна. В «Возвращенном рае» Мильтона видны упования на «нового мессию», - возможно, подразумевался лже-мессия Саббатай Цви из Смирны, отец которого был посредником у английских купцов.

Кромвель

После разгрома Якова I и Карла I в Тридцатилетней войне к власти в Англии пришел Кромвель с целым зверинцем сектантов. Это было время геноцида ирландцев и основания заморской колонии на Ямайке. После разврата эпохи Реставрации, «Славная» революция 1688 года создала самую совершенную имитацию венецианской олигархической системы. Тори и виги поставили своей целью создание новой всемирной Римской империи с центром в Лондоне. После неудачной попытки Лейбница спасти Англию она осталась на имперской тропе со своей новой Гвельфской Ганноверской династией.

В марте 1713 г. был подписан Утрехтский мир

Война за Испанское наследство в 1702-1713 г. была первым геополитическим конфликтом мирового масштаба и последним издыханием соперников Британии - Испании и Голландии. Утрехтский мир обеспечил гегемонию Британии на море. Людовик XIV и Кольбер были разгромлены «разделяющими и властвующими» венецианцами, а британская казна пошла на подкуп Бранденбурга и Савойи против Франции. Достигнув желанной монополии на работорговлю с испанской Америкой, Великобритания стала крупнейшим в мире торговцем живым товаром. Богатство Бристоля и Ливерпуля построено на работорговле.

Уильям Питт

После нескольких десятилетий Уоллпольского и Хелфайрского клубов, разразилась великая война середины ХVIII века - война за Австрийское наследство, за которой последовала Семилетняя война. Это был крах Франции как морской державы. Уильям Питт, граф Чэттемский, купил победу Фридриха Великого, короля Пруссии, на германских равнинах. Британцы захватили Форт-Луисбург и заняли г. Квебек, вытеснив французов из Канады. Британцы покорили Индию. Британские олигархи того времени, как и их последователи в 1989, были убеждены в том, что могут безнаказанно нарушать законы самой природы, поскольку никто не мог им противостоять. Однако, обложив американские колонии запретами на расширение колонизированной территории и создание промышленности, своими Квебекскими актами, Таунсендскими актами и пр., они построили сцену Американской революции.

Sir William Petty

В те годы Уильям Петти, граф Шелбурнский и маркиз Лэндсдаунский, собрал команду идеологов и практиков. Его подручными были Иеремия Бентам, Адам Смит и Эдуард Гиббон. То были основоположники британского философского радикализма, самой примитивной из существовавших форм аристотелианства, и его сиамского близнеца - «свободной торговли». Шелбурн был разгромлен впоследствии Александром Гамильтоном, Бенджамином Франклином и Джорджем Вашингтоном, но успешно дестабилизировал и едва не уничтожил Францию. Террористический режим Французской революции был результатом действий агентов и марионеток Шелбурна - якобинцев, «бешеных» и санкюлотов.

Уильям Питт младший

Теперь британская политика была в руках шелбурновского ученика и протеже, Уильяма Питта-младшего. После трехлетней кровавой оргии, устроенной агентами Бентама во Франции, Питт объединил против нее континентальные державы в трех последовательных коалициях. Наполеон, опираясь на армию Карно, разбил их друг за другом. Сам он был побежден Шарнхорстом, Гнайзенау и прусскими реформаторами, но плодами его поражения воспользовалась Англия.

лорд Пальмерстон

На Венском конгрессе 1815 года британцы были очевидно доминирующей силой, но им еще требовалось покончить счеты с Меттернихом, Россией и Пруссией. Но в период правления Каслри и Каннинга олигархическая глупость, жадность и некомпетентность Меттерниха и Ко. привела к бунтам и восстаниям 1820, 1825 и 1830 годов. К 1830 году лорд Пальмерстон уже пришел в Форин-Оффис и начал свой путь к мировому господству. Меттерних все еще сидел на крышке кипящего котла Европы, но лорд Пальмерстон и трое его подручных уже разводили под ним огонь.

Было время, когда центр олигархии, ростовщичества и геополитики находился в Венеции - группе островов на самом севере Адриатики. В XVI в. после войны Камбрейской лиги патрицианская партия Джовани-«молодых домов» начала встречаться в салоне, известном как «Ридотто Морозини». Именно здесь намечался будущей курс Англии и Британии.

Том 11 Энгельс Фридрих

К. МАРКС ЛОРД ПАЛЬМЕРСТОН

ЛОРД ПАЛЬМЕРСТОН

Лондон, 12 февраля. Лорд Пальмерстон - бесспорно интереснейший феномен официальной Англии. Хотя он уже старик и с 1807 г. почти непрерывно подвизается на политической арене, он всегда умудряется придавать себе прелесть новизны и возбуждать все те надежды, которые обычно возлагаются на многообещающих и неискушенных юношей. И хотя он уже стоит одной ногой в могиле, все еще считают, что его настоящая карьера впереди. Если бы Пальмерстон завтра умер, вся Англия была бы поражена, узнав, что он целых полвека был министром. Не будучи универсальным государственным деятелем, он, несомненно, универсальный актер; ему одинаково хорошо дается как героический, так и комический стиль, как пафос, так и фамильярный тон, как трагедия, так и фарс; впрочем фарс, пожалуй, больше соответствует его характеру. Он не первоклассный оратор, но совершенный полемист. Обладая удивительной памятью, большим опытом, непревзойденным тактом, неизменной находчивостью и гибкостью светского человека, будучи тончайшим знатоком всех парламентских махинаций, интриг, партий и деятелей, он с милой непринужденностью судит о самых сложных делах, приспосабливаясь каждый раз к предрассудкам любой аудитории. Его nonchalance [беспечность. Ред.] служит ему защитой от всяких неожиданностей, эгоизм и ловкость предохраняют его от порывов откровенности, а крайнее легкомыслие и аристократическое безразличие оберегают от запальчивости. Удачными остротами он умеет расположить всех в свою пользу. Никогда не теряя самообладания, он тем самым импонирует своим самым ярым противникам. Если ему и недостает общих воззрений, зато он всегда готов плести изящный узор из общих фраз. Если он и неспособен овладеть каким-либо предметом, то все же умеет им играть. С трепетом уклоняясь от борьбы с сильным врагом, он умеет создать себе врага слабого.

Уступая иностранному влиянию на деле, он противился ему на словах. Пальмерстон перенял по наследству от Каннинга - который, кстати сказать, на смертном одре предостерегал от него, - доктрину о миссии Англии распространять конституционализм на континенте, и потому у него, разумеется, никогда не бывает недостатка в поводах для того, чтобы польстить национальным предрассудкам, поддерживая в то же время ревнивую подозрительность иностранных держав. После того как ему удалось таким удобным способом сделаться bete noire [жупелом, предметом страха и ненависти (буквально: «черным зверем»). Ред.] континентальных дворов, он без труда сумел прослыть у себя в стране «истинно английским министром». Хотя Пальмерстон первоначально был тори, он сумел внести в руководство внешней политикой все то «shams» [притворство, обман. Ред.] и противоречивость, которые составляют сущность вигизма. Пальмерстон умеет сочетать демократическую фразеологию с олигархическими воззрениями, выгораживать проповедующую мир буржуазию, заимствовав надменный язык аристократического прошлого Англии. Он умеет казаться нападающим, когда соглашается, и защитником, когда предает; щадить кажущегося врага и ожесточать мнимого союзника; в решающий момент спора оказаться на стороне более сильного против слабого и произносить смелые слова, обращаясь в бегство.

Одни обвиняют его в том, что он состоит на жалованье у России, другие подозревают его в карбонарстве. В 1848 г. ему пришлось защищаться в парламенте от грозившего привлечением к суду обвинения в тайном соглашении с Россией, зато в 1850 г. он, к своему удовлетворению, стал обьектом преследования со стороны иностранных посольств, составивших против него заговор, который имел успех в палате лордов, но потерпел провал в палате общин. Если Пальмерстон предавал чужие народы, то делал это с величайшей вежливостью. Если угнетатели всегда могли рассчитывать на его действенную помощь, то угнетенных он щедро одаривал своим высокопарным ораторским великодушием. Подавление движения поляков, итальянцев, венгров и других народов всегда совпадало с его пребыванием у власти, а их победители всегда подозревали его в тайных сношениях с жертвами, которых они преследовали с его же соизволения. До сих пор, имея его своим противником, всегда можно было рассчитывать на вероятный успех, а имея его своим другом - ожидать верного поражения. Но если дипломатическое искусство Пальмерстона не увенчало его переговоры с иностранными государствами сколько-нибудь положительными результатами, то тем более блестяще оно проявилось в его умении заставить английский народ принимать фразы за дела, фантазии за реальность и за возвышенными предлогами не видеть низменные мотивы.

Генри Джон Темпл, виконт Пальмерстон, в 1807 г. был назначен младшим лордом адмиралтейства при образовании правительства герцога Портленда. В 1809 г. он стал secretary at war [секретарем по военным делам. Ред.] и оставался на этом посту до мая 1828 г. в министерствах Персивала, Ливерпула, Каннинга, Годрича и Веллингтона. Во всяком случае, странно видеть этого Дон-Кихота «свободных учреждений», этого Пиндара «прославленной конституционной системы» в качестве видного и непременного члена торийских кабинетов, которые издали хлебные законы, допустили пребывание на английской земле иностранных наемников, время от времени - пользуясь выражением лорда Сидмута - «пускали кровь» народу, которые заткнули рот прессе, запретили собрания, обезоружили народные массы, отменили на время нормальное судопроизводство, а вместе с этим и свободу личности - одним словом, ввели в Великобритании и Ирландии осадное положение! В 1829 г. Пальмерстон переметнулся к вигам, которые в ноябре 1830 г. назначили его министром иностранных дел. Не считая промежутков времени, когда у власти были тори, то есть с ноября 1834 до апреля 1835 г. и с 1841 по 1846 г., Пальмерстон неизменно руководил внешней политикой Англии с момента революции 1830 г. до государственного переворота 1851 года. Краткий обзор его деятельности за этот период будет дан в следующей корреспонденции.

Из книги Мир Софии автора Гордер Юстейн

МАРКС …призрак бродит по Европе… Встав с постели, Хильда подошла к окну с видом на залив. Субботу она начала с чтения главы о дне рождения Софии. Вчера пятнадцать лет исполнилось самой Хильде.Если отец рассчитывал, что она успеет дочитать до Софииного дня рождения еще

Из книги Постмодернизм [Энциклопедия] автора Грицанов Александр Алексеевич

МАРКС МАРКС (Marx) Карл (1818-1883) - немецкий социолог, философ, экономист. Изучал право, философию, историю, историю искусств в Бонне и Берлине (1835- 1841). Докторская степень философского факультета Йенского университета (1841). Основные сочинения: "К критике гегелевской философии

Из книги Письма к сыну автора Честерфилд Филип Дормер Стенхоп

XVI (Общество в Лейпциге. Лорд Бэкон о наружности человека) Лондон, 30 июля ст. ст. 1747 г.Милый мой мальчик!Четыре раза уже приходила почта и – ни одного письма, ни от тебя, ни от м-ра Харта. Я приписываю это тому, что ты очень часто переезжаешь в Швейцарии из одного места в другое.

Из книги Том 15 автора Энгельс Фридрих

XL (Лорд Кларендон о Хемпдене. Чистота и отточенность стиля) Лондон, 12 декабря ст. ст. 1749 г.Милый мой мальчик!Лорд Кларендон говорит в своей «Истории» о Джоне Хемпдене: «…голова его была способна замыслить любое зло, язык – склонить на него, руки – привести его в

Из книги Том 11 автора Энгельс Фридрих

XLIII (О нравственной чистоте. Лорд Бэкон о лживости и умении скрывать свои мысли) Лондон, 8 января ст. ст. 1750 г.Милый мой мальчик!Я очень мало писал тебе – а может быть, даже и вообще никогда не писал – относительно религии и морали; я убежден, что своим собственным разумом ты

Из книги Том 13 автора Энгельс Фридрих

Из книги Том 8 автора Энгельс Фридрих

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС ПАЛЬМЕРСТОН. - АРМИЯ Лондон, 9 февраля. В связи с тем, что Пальмерстон и Сидни Герберт заняли новые министерские посты, должна была состояться процедура переизбрания их в парламент. По этой причине обе палаты отсрочили вчера свои заседания на неделю.

Из книги От Спинозы до Маркса автора Луначарский Анатолий Васильевич

Из книги Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе автора Дерлугьян Георгий

Из книги История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века) автора Коллектив авторов

К. МАРКС ПАЛЬМЕРСТОН. - ФИЗИОЛОГИЯ ГОСПОДСТВУЮЩИХ КЛАССОВ ВЕЛИКОБРИТАНИИ Лондон, 23 июля. Если гарантия турецкого займа встретит сегодня вечером то же сопротивление, что и в прошлую пятницу, то Пальмерстон тотчас же распустит палату общин. Все обстоятельства

Из книги автора

К. МАРКС ЛОРД ДЖОН РАССЕЛ Написано К. Марксом 25 июля- 12 августа 1855 г.Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» №№ 347, 359, 363, 365, 369 и 377; 28 июля, 4, 7, 8, 10 и 15 августа 1855 г. и в газете «New-York Daily Tribune» № 4479, 28 августа 1855 г.Печатается по тексту «Neue Oder-Zeitung», сверенному с текстом газеты «New-York Daily

Из книги автора

К. МАРКС МИР Сведения, полученные с «Европой», заставляют предполагать, что итальянская конфедерация, возвещенная Наполеоном III как одна из основ его мира с Францем-Иосифом, есть нечто весьма неопределенное и неустойчивое. Это пока только идея, на которую согласилась

Из книги автора

К. МАРКС ДЕЙСТВИЯ МАДЗИНИ И КОШУТА. - СОЮЗ С ЛУИ-НАПОЛЕОНОМ. - ПАЛЬМЕРСТОН Лондон, вторник, 28 сентября 1852 г.Сообщаю следующие достоверные факты относительно того, что делается среди итальянской и венгерской эмиграции.Не так давно венгерский генерал Феттер совершил по

Из книги автора

Из книги автора

Лорд-протектор Аджарии Начнем с малоизвестной Аджарии. Мы уже встречали это название ранее при описании событий 1921 г., когда опасавшиеся потерять нефтяной терминал в Батуми большевики решили присоединить Карабах к Азербайджану. Особенностью Аджарии стало то, что это

Из книги автора

Эл. Маркс Ярким представителем плеяды пропагандистов марксизма была младшая дочь Маркса – Элеонора Маркс (1855 – 1898), первая женщина-марксистка. Ее сознание формировалось с детских лет под влиянием отца и Энгельса, в атмосфере теоретических дискуссий, обсуждения

Генри Джон Темпль Пальмерстон

Пальмерстон (Palmerston), Генри Джон Темпл (20.Х.1784 - 18.Х.1865), граф, - английский политический деятель. Родился в аристократической семье. Образование получил в университетах Эдинбурга (1803) и Кембриджа (1806). Политическую карьеру начал в 1806 году, вначале примыкая к тори, а с 1830 года - к вигам. Член палаты общин 1807-1865 годов. В 1807-1809 годы - чиновник Адмиралтейства, в 1809-1829 годы - министр по военным делам. В 1830-1841 и 1846-1851 годы - министр иностранных дел. В 1852-1855 годы - министр внутренних дел. В феврале 1855 – 1865 годы (с коротким перерывом) - премьер-министр. В области внутренней политики Пальмерстон провозгласил отказ от всяких реформ. Внешняя политика Пальмерстона унаследовала принцип английской дипломатии 18 века - поддерживать расчленение Европы на группы враждующих между собой и, следовательно, ослабляющих друг друга держав (принцип «равновесия сил»). Вместе с тем Пальмерстон опирался на возросшую экономическую мощь Англии, которая, по его мнению, достигла к середине 19 века идеального состояния, и, прикрываясь фразами о том, что миссия Англии - распространять конституционные свободы в абсолютистской Европе, содействовал внешнеполитической экспансии английской буржуазии. В международных спорах самым сильным аргументом Пальмерстона была угроза ввести в действие английский флот. При этом Пальмерстон трезво учитывал силы противника и нередко, если ему противостоял сильный враг, ограничивался эффектными угрозами, не предпринимая активных действий. Политика Пальмерстона в отношении России определялась опасением роста ее могущества, усиления ее влияния в Османской империи и распространения владений России в сторону Индии. Вскоре после начала Крымской войны 1853-1856 годов Пальмерстон выступил за вытеснение России из Дунайских княжеств, предлагал захват Севастополя, отторжение ряда частей Российской империи. После падения Севастополя Пальмерстон требовал продолжения войны. В последующие годы Пальмерстона беспокоили намерения Наполеона III установить свою гегемонию в Европе. В связи с этим, на завершающем этапе объединения Италии он заявил о поддержке политики Кавура в деле объединения страны под эгидой сардинской династии, высказывался за уход австрийцев из Северной Италии. В период правления Пальмерстона англо-французские противоречия обострились также на Ближнем Востоке (например, по вопросу о Суэцком канале с 1854 года, когда английское правительство выступило против осуществления французского плана постройки канала) и в других частях земного шара. Во время гражданской войны в США 1861-1865 годов правительство Пальмерстона проводило вначале (особенно в 1861-1862 годы) политику поддержки южан, однако, в конечном счете, под давлением английского рабочего класса вынуждено было отказаться от вмешательства в пользу южан. Правительство Пальмерстона содействовало расширению английской колониальной империи (завершение в 1849 году завоевания Пенджаба, отторжение от Бирмы в результате войны 1852 года области Пегу, захват в 1854 году Белуджистана и т. д.). Правительство Пальмерстон подавило Индийское народное восстание 1857-1859 годов, участвовало в подавлении Тайпинского восстания и др.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. - М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 10. НАХИМСОН - ПЕРГАМ. 1967.

Пальмерстон, Генри Джон Темпль (1784-1865), виконт-английский государственный деятель и дипломат. Пальмерстон вступил в палату общин в 1807 году в качестве члена партии тори от "гнилого местечка" Ньютаун (на о. Уайт). Благодаря своим связям он был в 1808 году назначен младшим лордом адмиралтейства, а в 1809 году занял пост помощника военного министра. На этом посту он пробыл 20 лет, ни разу не выступая по вопросам внешней политики. В 1830 году Пальмерстон перешёл в партию вигов, объявив себя сторонником избирательной реформы. Премьер лорд Грей предоставил ему пост министра иностранных дел. В 1830-1841 и 1846-1851 годы Пальмерстон стоял во главе иностранного ведомства, но и после этого в качестве министра внутренних дел, а затем и премьера он продолжал руководить английской внешней политикой - вплоть до своей смерти.

Пальмерстон считал полезным для интересов Англии сохранять целостность Оттоманской империи, представлявшей выгодный рынок для сбыта английских товаров, источник сырья и военно-политический барьер как против России, так и против Франции в её попытках укрепиться в Египте. В то же время Пальмерстон рассматривал территорию Оттоманской империи как удобный плацдарм для дальнейшей экспансии Англии на Востоке. Выдвинутый Англией принцип "целостности" Оттоманской империи не помешал англичанам захватить в 1839 году Аден и стремиться к установлению своего господства также и над другими оттоманскими владениями. Главным противником Англии Пальмерстон всегда считал Россию. Следуя примеру Питта Младшего, учеником которого он себя называл, Пальмерстон прикрывал своё служение интересам английской экспансии высокопарными речами о "защите цивилизации". Как раз в начале 30-х годов англо-русские противоречия стали обостряться в связи с успехами, которые к этому времени одержала русская дипломатия на Ближнем Востоке (см. «Адрианопольский мирный договор 1829 года и Ункяр-Искелесийский договор 1833 года »). Стремясь лишить Россию её преимущественного положения в Турции, Пальмерстон поставил своей главной дипломатической задачей "растворение" Ункяр-Искелесийского договора в "соглашении более общего характера", т. е. предоставление султану коллективной помощи вместо помощи со стороны одной России. Этим он одновременно связывал руки Франции, которая поддерживала Мухаммеда Али (...) против султана. Пальмерстон в значительной степени добился своих целей заключением двух Лондонских конвенций - 1840 и 1841 годов. Методы, к которым прибегал Пальмерстон в переговорах, в особенности его грубые манеры, надменный, повелительный тон, имевшие целью запугать противника, создавали постоянную напряжённость отношений между Англией и другими державами. О Пальмерстоне говорили, как о поджигателе войны, как об "опасном министре".

После падения министерства Мельбурна (1841) Пальмерстон был 5 лет в оппозиции. Когда в июле 1846 было создано новое правительство вигов, Пальмерстон снова стал министром иностранных дел, причём было официально заявлено, что премьер будет строго контролировать его действия. На деле этот контроль, однако, не осуществлялся, ибо именно Пальмерстон являлся верным выразителем хищнических стремлений английской буржуазии. Это с особенной яркостью проявилось в его нашумевшем выступлении в палате общин о действиях английского флота против Греции с целью поддержки денежных претензий финансиста-авантюриста дона Пасифико (1850). В этой пятичасовой речи Пальмерстон с полной откровенностью изложил основные принципы английской внешней политики. Английский подданный, утверждал он, - это своего рода гражданин древней Римской империи. Сильная рука английского правительства должна оказывать ему покровительство и защиту в любом уголке земного шара. Английская буржуазия стала с тех пор почитать Пальмерстона как национальную фигуру, называя его "великий Пам". Эту же политику защиты английских колониальных грабителей Пальмерстон применял и в затеянной им "опиумной войне" с Китаем (1839-1842).

Прикрываясь ханжескими фразами о своей приверженности демократическим принципам, Пальмерстон играл глубоко реакционную роль по отношению к демократическим движениям на континенте. В течение ряда лет английская полиция по распоряжению Пальмерстона перлюстрировала переписку эмигрантов, выдавала их планы правительствам и высылала их под всякими предлогами. Слишком откровенная реакционность Пальмерстона порою компрометировала его партию. После того как он (в декабре 1851 года) за спиной своего правительства выразил французскому послу удовлетворение государственным переворотом Луи Наполеона и в то же время в резких выражениях порицал английского посла в Париже за то, что тот не поспешил поздравить нового диктатора Франции с удачным исходом его авантюры, Пальмерстон был уволен из кабинета. Этим инцидентом была закончена его карьера в качестве министра иностранных дел.

В кабинете лорда Эбердина (1852-1855) Пальмерстон занимал пост министра внутренних дел. В годы, предшествовавшие войне с Россией, Пальмерстон оказывал провокационное давление на правительство. Министром иностранных дел был лорд Кларендон, полностью находившийся под влиянием Пальмерстона. Послом в Турцию с широкими полномочиями был назначен личный друг Пальмерстона Стратфорд-Каннинг (...), применивший для обострения русско-турецкого конфликта метод прямой фальсификации (сообщая в Лондон о содержании русской ноты Турции, Стратфорд заменил в английском переводе слова этой ноты о праве России "делать представления" словами "давать приказания"). Объявление Турцией войны России в октябре 1853 года было результатом прямого подстрекательства со стороны агентуры Пальмерстона. Из тактических соображений, чтобы ещё больше закрепить своё влияние в кабинете, Пальмерстон в декабре 1853 года внезапно подал в отставку. За этим последовала инсценированная им бурная газетная кампания в пользу "честного патриота", которого "выжили из правительства". Пальмерстон вскоре с триумфом вернулся в кабинет, чем было предрешено вступление Англии, а вместе с ней и Франции в войну. Являясь душой антирусской коалиции, в которую он хотел вовлечь всю Европу, Пальмерстон составлял широкие планы расчленения России. 11-месячная героическая оборона Севастополя сорвала эти планы и вызвала разлад между союзниками. Французы, которые несли колоссальные потери, не прочь были найти выход из войны. Но Пальмерстон, ставший в феврале 1855 года премьером, прилагал все усилия, чтобы затянуть войну и осуществить свой план ослабления России. На Парижском конгрессе 1856 года (...) Пальмерстон стремился навязать России тяжелейшие и унизительные условия. Искусство русской дипломатии, сумевшей разбить единый фронт своих противников, в значительной мере обезвредило планы Пальмерстона.

В 1863 году, во время польского восстания , Пальмерстон бурно демонстрировал свои симпатии к Польше. На деле Пальмерстон был равнодушен к судьбе поляков; он лишь стремился побудить Францию к дипломатическому выступлению в их пользу, чтобы тем самым сорвать начавшееся русско-французское сближение.

В угрожающих нотах от 17. IV и 13. VII Англия, Австрия и Франция требовали предоставления полякам политической самостоятельности. Эти дипломатические атаки были отбиты Горчаковым (...), но цель Пальмерстона - ухудшение русско-французских отношений - была достигнута. Вслед за тем, в сентябре 1863 года, министр иностранных дел Россель заявил, что "ничто не заставляет Англию начать из-за Польши войну с Россией".

Последним проявлением пальмерстоновской политики подстрекательства других стран к войне за английские интересы была позиция, занятая Англией во время шлезвиг-голштинского конфликта между Данией с одной стороны и Австрией и Пруссией - с другой (1864). Пальмерстон всячески обнадёживал датского короля Христиана IX обещаниями помощи, провоцируя его на сопротивление. Когда же Дания, рассчитывая на эту помощь, отклонила ультимативные требования Австрии и Пруссии, она оказалась в одиночестве и подверглась военному разгрому.

Ещё в начале 50-х годов К. Маркс дал Пальмерстону следующую характеристику: "Он перенял, как наследство от Каннинга, теорию о миссии Англии распространять конституционализм на континенте, и потому у него никогда не бывает недостатка в поводах для того, чтобы возбуждать национальные предрассудки, противодействовать революции на континенте... Будучи торием по происхождению, он все же сумел ввести в управление иностранными делами весь тот клубок лжи, который составляет квинтэссенцию вигизма. Он прекрасно умеет соединять демократическую фразеологию с олигархическими воззрениями... он умеет казаться нападающим, когда на самом деле потворствует, и обороняющим, когда на самом деле предает ". Вся деятельность Пальмерстон является подтверждением этой характеристики.

Дипломатический словарь. Гл. ред. А. Я. Вышинский и С. А. Лозовский. М., 1948.

Далее читайте:

Исторические лица Англии (Великобритании) (биографический справочник).

Англия в XIX веке (хронологическая таблица)

Сочинения:

Gladstone and Palmerston. The correspondence with Gladstone (1851-1865), L., 1928.

Литература:

Маркс К., Лорд Пальмерстон, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 9; Guedalla Ph., Palmerston, L., 1926; Bell H. С. F., Lord Palmerston, v. 1-2, L., 1936; Webster С. К., The foreign policy of Palmerston 1830-1841, v. 1-2, L., 1951; Temperley H. W. V., England and the Near East, v. 1 - The Crimea, L., 1936.